Делла Сванхольм - Сладкий капкан
Антуану пришлось несолоно хлебавши возвращаться в Бордо. Несмотря на горе, буквально снедавшее его, он должен был продолжать свой бизнес, руководить отелем и рестораном.
Как-то он поинтересовался у Патрика, почему тот ничего не спрашивает о Николь.
— Ну, хозяин, эта гордячка меня больше не интересует, — сухо заметил ирландец. — Я пытался поухаживать за ней, но она так меня отшила… А я, как известно, предпочитаю девиц сговорчивых.
Ирландец, казалось, говорил так искренне, что Антуан поверил ему.
Ингрид же несколько раз спрашивала мужа, куда пропала эта «деревенская простушка». На это Антуан, который скрывал исчезновение Николь от жены, терпеливо ей объяснял, что сезон сбора трюфелей закончился и, видимо, Николь занимается другими делами. Правду жене Антуан открывать не спешил. Он хорошо помнил, что обе женщины не испытывали симпатии друг к другу. Больше Ингрид интереса к Николь не проявляла.
А потом Ингрид забыла о «деревенской простушке» навсегда. Потому что в ее жизни появилась новая высота, которую она решила во что бы то ни стало покорить.
Однажды она пила кофе в фешенебельном открытом кафе «Англетер» с видом на Бискайский залив. В открытом море красиво плыли белоснежные паруса горделивых яхт, маячили силуэты океанских пароходов, а мысли Ингрид уносились далеко-далеко — к берегам ее родной Гренландии, к берегам Ирландии, откуда был родом ее нынешний любовник, и еще бог весть куда.
К ее столику приблизился красивый седовласый мужчина с крепким южным загаром:
— Вы позволите, мадам?
Ингрид скользнула по нему внимательным быстрым взглядом.
— Пожалуйста, — разрешила она. Судя по всему, мужчина был не из Бордо, а приехал откуда-то издалека. Интересно, откуда?
— Вы не сердитесь, что я решился нарушить ваше одиночество?
— Отчего же? Вы ведь еще не сделали ничего плохого, — улыбнулась она.
— Дело в том, что я приехал в Бордо с другого конца света. Сам я из Южно-Африканской Республики. Там я владею крупными виноградниками, и мое вино признано одним из лучших на местном рынке. Но здешние вина все же гораздо выше качеством. И вот я решил приехать сюда познакомиться с лучшими виноградниками Бордо.
— Вы сделали безупречный выбор, — промурлыкала Ингрид. — Виноградники Бордо, быть может, лучшие во всей Франции.
— Я уже понял это, судя по качеству местного вина, — улыбнулся мужчина и высоко поднял вверх бокал, салютуя своей прекрасной собеседнице. Красота Ингрид его опьяняла. И он, обычно сдержанный и немногословный, пустился в откровенное повествование: — Меня зовут Биллем Рейсдал. Моими предками были голландцы. Они поселились в Южной Африке почти триста лет назад. Сначала занимались скотоводством, потом, когда там началась алмазная лихорадка, переключились на добычу алмазов. Но в конце концов всеми алмазами в Южной Африке стала заниматься одна семья — Оппенгеймеры, и мои предки снова вернулись к сельскому хозяйству. Только теперь они выращивали уже не коров и овец, а виноград и пшеницу. — Рейсдал откинулся на спинку стула. — Слава богу, у нас есть где развернуться. Площадь принадлежащей лично мне земли достигает трехсот квадратных километров. Это в шесть раз больше, чем все государство Сан-Марино, и в два раза — чем Лихтенштейн.
— Фантастика, — чуть не лишившись чувств от такой новости, пробормотала Ингрид. — Значит, вы фактически являетесь правителем целого государства!
— Ну что вы, — засмеялся южноафриканец, — у нас есть поместья и побольше. Мое отнюдь не самое крупное.
Биллем Рейсдал произвел на Ингрид неизгладимое впечатление. Вертя в руках чашечку кофе, она украдкой присматривалась к нему. Биллем был красивый, загорелый, седовласый… совсем как герой какого-нибудь голливудского фильма.
— Но главное, это, конечно, качество тех виноградников, которые произрастают на твоей земле, — задумчиво добавил он. — И в этом смысле какой-нибудь маленький, но великолепного качества французский виноградник может дать фору самому огромному южноафриканскому.
— Надеюсь, вы отыщете в окрестностях Бордо то, что вам нужно, — лучезарно улыбнулась Ингрид. — Кстати, самая вместе с мужем владею модным рестораном. Мы могли бы продолжить наше знакомство там. Вы не против?
Седовласый гигант с обожанием смотрел на «снежную королеву». Ее серо-голубые глаза, ее пепельные волосы и отливающая розовым перламутром кожа потрясли его воображение.
— Я буду польщен принять ваше приглашение, — пробормотал Рейсдал, не сводя с Ингрид глаз.
Они спустились с террасы «Англетера», сели в такси и через пять минут были на месте.
Усадив гостя из ЮАР за лучший столик ресторана, Ингрид помчалась к шеф-повару.
— Патрик, ты должен приготовить что-то особенное для того гостя, которого я привезла.
— Нет проблем, — широко улыбнулся ирландец. — Я сделаю для него пюре с трюфелями. Вчера его ел вице-президент Торговой палаты с супругой, и они были на седьмом небе от счастья!
Глаза Ингрид холодно блеснули: она уже приняла решение.
— Под словом «особенное» я имею в виду нечто другое, Патрик, — резко отчеканила она. Нагнувшись к ирландцу, она выдохнула: — Еду с кореньями твоей бабушки.
О'Коннор недоуменно уставился на нее.
— Ты хочешь скормить еду с кореньями этому старику?!
— Вот именно! — бросила Ингрид. Она посмотрела Патрику прямо в глаза. — Ты что же, решил, что навсегда занял место в моей постели? Теперь тебе придется подвинуться!
Ирландец побагровел.
— Ингрид… по-моему, ты совершаешь ошибку, — пробормотал он.
Лицо Ингрид исказилось яростной гримасой.
— Предоставь мне решать, что правильно, а что нет! — Ее голос был резок, словно удар кнутом.
— Я просто хотел сказать… — ирландец кусал губы, — что это может быть опасно. Одно дело, когда мы сами пользуемся этими корешками. И совсем другое — когда их подкладываешь кому-то другому.
— Кого ты боишься, О'Коннор? — свистящим шепотом произнесла Ингрид.
— Ты же понимаешь, что это незаконно. И если кто-то узнает об этом…
Ингрид стукнула кулаком по кухонному столу так, что на нем со звоном подпрыгнули стальные кастрюли.
— Ты сделаешь это или нет?!
— Ингрид, неужели ты не можешь обойтись без этих корешков? — взмолился Патрик. — Ну пожалуйста…
Ингрид схватила его за шиворот.
— Или ты приготовишь блюдо с корешками, или… — Она тяжело дышала. — Ты меня знаешь, Патрик. — В ее глазах сверкали молнии. — Сделай это или…
— Хорошо, — пробормотал О'Коннор. Он понял, что Ингрид готова на все. — Хорошо, я сделаю это.
