Диана Стоун - Рождение Авроры
— Он ушел? — шепотом поинтересовалась она у Рассела.
— Пока нет. Снимает игру с фруктами, но, думаю, скоро уберется. — Он снова поставил доллар и еще один сунул ей в руки. — Продолжай играть.
Снова звонок, снова щелканье рулетки, снова нетерпеливо горящие взгляды.
— Марио, — шепнул Рассел, — приготовься!
Не успела Стелла спросить, что он имел в виду, когда чья-то мясистая лапа накрыла ее ладонь.
— Эй, приятель, ты выиграл! Что ты выбираешь: деньги или приз?
Рассел поднял глаза.
— Ого, Марио, смотри-ка, что ты выиграл!
Она чуть сдвинула шляпу с глаз и посмотрела туда, куда указывал Рассел. В качестве приза выигравшим предлагались диски с альбомом Кертиса Аризо, на обложке которых красовалась обнаженная красавица Аврора, наготу которой прикрывала мгла облаков, отчего картинка выглядела, как ни странно, еще сексуальнее. О господи!
— Мой приятель берет приз, — ответил за нее Рассел. Он взял диск из рук крупье и сунул его ей в руки.
— Эй, смотрите, вот там тот парень с телевидения! — прокричал кто-то из игроков. — Пит, идите сюда, снимите нашу игру!
Зажав диск в руке, Стелла встала и сделала шаг назад. В следующую минуту произошло нечто непредвиденное. Кто-то толкнул ее, и внезапно ряд танцующих отделил ее от Рассела, к ним присоединялись все новые танцоры, и вот уже два или три ряда людей отделяло ее от Рассела, которого она стремительно теряла из виду.
Во всеобщей сутолоке кто-то задел ее шляпу, та съехала, сбивая очки на нос. Стелла отчаянно попыталась поймать шляпу, но вместо этого сбила ее с головы окончательно. Будто во сне Стелла смотрела, как шляпа летит на землю и вдруг останавливается в воздухе.
— Поймал! — воскликнул кто-то радостно.
Она подняла взгляд. Идиотская улыбка так и застыла на физиономии Пита Крэббса, когда он узнал золотисто-медовые волосы Лучезарной Авроры, рассыпавшиеся по плечам.
— Стелла Конрад? — ошарашенно пробормотал он.
— Положись на меня! — неожиданно раздался рядом с ней голос Рассела.
Нет, это не сон, это гораздо хуже: этот кошмар происходит наяву. Вот она стоит, ничего не чувствуя, почти ничего не соображая, а вокруг уже начинает собираться толпа любопытных.
— Дай сюда диск. — Рассел вырвал из ее оцепеневших пальцев пластиковую коробочку и высоко поднял ее в воздух. — Кому диск с «Авророй»? — закричал он, размахивая им над головой. — Бесплатный диск Кертиса Аризо с Лучезарной Авророй! — И он швырнул диск над морем тянущихся рук.
Толпа в коллективном порыве отхлынула к краю набережной. На Пита Крэббса было страшно смотреть. Казалось, его вот-вот хватит удар.
— Барри, включай камеру! — заорал он не своим голосом. — Барри. Черт бы тебя побрал! Где ты есть?! Быстро сюда!
Расселу было достаточно один раз взглянуть на Стеллу, чтобы понять, что она полностью деморализована. Она продолжала стоять и тупо таращиться на Пита Крэббса.
Рассел похолодел от мысли, к чему может привести так тщательно спланированный им вечер. Больше она ему никогда не доверится, хотя даже и это не самое важное. Необходимо действовать и немедленно увести ее отсюда в безопасное место. Как можно спокойнее он сказал:
— Стелла, милая, пожалуйста. — И протянул руку.
Она машинально взяла его за руку, и он увлек ее за собой к ближайшему съезду на набережную.
Они бежали не останавливаясь, пока не очутились в темной аллее рядом с припаркованным мотоциклом. Когда двигатель завелся с первого раза, Рассел мысленно возблагодарил небеса. Стелла вскочила на сиденье позади него, и они умчались прочь, оставив Пита Крэббса стоять с открытым ртом на парапете со шляпой Стеллы в одной руке и микрофоном в другой.
Через пятнадцать минут Рассел спрятал мотоцикл под раскидистым деревом рядом с раздевалкой на пляже, постаравшись подъехать как можно ближе к морю, и заглушил двигатель. Как только Стелла слезла с мотоцикла, он отвязал и снял с багажника свернутую подстилку.
— Сюда! — бросил он и зашагал по дорожке, ведущей к берегу.
Стелла сунула в карман очки, которые каким-то чудом не потеряла, сняла ботинки и последовала за ним. Рассел расстелил подстилку и жестом предложил ей сесть. Несколько минут было слышно только, как шумит прибой. Наконец Стелла села, скрестив ноги, и откинулась на локти.
— Смотри-ка, сегодня полнолуние, а я и не заметила, — сказала она, пытаясь нащупать какую-нибудь безопасную тему для разговора.
— Да, — буркнул он, вышагивая взад-вперед рядом с подстилкой и потирая затылок.
— Это то самое место, где мы с тобой впервые увидели друг друга.
— Да. — Он остановился и посмотрел на нее с высоты своего роста. — Ты очень злишься?
— Нет, а ты?
Рассел сорвал с головы шляпу и швырнул ее на песок.
— А я — да, черт возьми!
— Но почему, ведь мы же убежали.
Рассел опустился на колени с ней рядом и заглянул в лицо.
— Но ведь это была моя идея, ведь это из-за меня тебя засек этот кретин с микрофоном. Теперь он знает, что ты здесь, на острове. — Он взял ее за плечи. — Прости меня, Звездочка. Прости, что был настолько самоуверен, что не предусмотрел…
— Ты и не мог всего предусмотреть. Да и никто не мог бы. Жизнь состоит из случайностей, не так ли?
— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Рассел. — Наверное, мне следовало предложить тебе уйти с праздника сразу после того, как этот Крэббс пытался взять у нас интервью, но я как последний эгоист хотел побыть еще с тобой… Мне нравилось наблюдать за твоим счастливым лицом…
— Мне тоже там очень нравилось, Рассел, и перестань казнить себя. Все же обошлось.
— Да, но что было бы, если бы нам не удалось сбежать? Не хочу даже думать об этом.
— Значит, и не будем. Я очень благодарна тебе, Рассел, что ты вытащил меня. Спасибо тебе за сегодняшний вечер. Я уже несколько месяцев так здорово не проводила время и столько не веселилась, как сегодня. Жаль, конечно, что пришлось убегать и что вечер закончился так быстро, но ничего. Зато будет что вспомнить, когда все это безумие закончится. — Она помолчала немного, потом продолжила проникновенным голосом: — Хочу, чтобы ты знал: мне еще никогда и ни с кем не было так хорошо, как сегодня с тобой. Ты подарил мне чудесный вечер.
Она смотрела на него, и в глазах ее отражались лунные блики. Вот она перед ним, свежая и прекрасная, как роза. Она принадлежит ему, если пока еще не телом, то душой уж точно. Он видел, что она не кривит душой, говоря, что ей хорошо с ним. Напряжение, скопившееся в груди, стало понемногу отпускать его.
— А знаешь, что? — произнес он с лукавыми искорками в глазах.
