Мэри Старли - Самый дорогой человек
— Ты права. Нам обоим нужно разобраться в своей жизни, — заключил он. Занятия любовью только запутают их. Им нужно помнить о будущем. И все-таки он знал, что существует кое-что еще. Он полюбил Мег Грэхем всем сердцем.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Когда на следующий день в дверь к Стиву позвонили, он вообразил, что это Мег. От этой сумасшедшей мысли он затрепетал. Улыбаясь, соскочил с кушетки, подошел к двери и распахнул ее. На маленьком крыльце с серьезным выражением лица стоял Ховард Хартли.
Обрадовавшись отцу, Стив все равно не был в настроении вести медицинские разговоры.
— Папа, как поживаешь? — спросил он, почувствовав волнение.
— Не пригласишь меня войти, Стивен?
— Конечно, заходи. — Он отошел, пропуская отца.
Они стояли в гостиной, глядя друг на друга.
— Кое-кто в больнице сказал мне, что врач из Джэксона наводил справки о твоей медицинской репутации. — Его отец скрестил руки и оглядел комнату. — Хороший дом.
— Спасибо. Я привел его в порядок. Видел бы ты его раньше. Я красил, возводил стены, положил новое ковровое покрытие.
— У тебя, Стивен, всегда были способности ко многому.
Стив отступил назад.
— Рад видеть тебя, папа. Спасибо, что приехал. — Он пошел обратно к кушетке. Старший Хартли рассматривал сына, следуя за ним. Ом сел в противоположном углу и снова сложил руки на груди.
— Спасибо, что поддерживаешь связь с матерью. Она скучает по тебе.
— Мне не хватало вас обоих. Мне просто надо было уехать.
— Все в порядке?
Стив кивнул.
— Да.
— А кто этот врач, что звонил? Приятель?
— Лучший доктор в городе. — Стив откинулся на спинку и подумал о Мег, размышляя о том, как бы ей понравился его отец.
— Если ты собираешься вернуться в медицину, почему тебе не возвратиться в Хьюстон?
Стив покачал головой. Отец развел руками.
— Я не собирался возвращаться в Хьюстон, поскольку… — Стив удержался, чтобы не сказать больше.
Его отец повернулся и взглянул на него, но не придвинулся ближе.
— Я подумал, что ты, возможно, снова практикуешь.
— Почему это?
— Звонок по поводу твоей репутации.
— Мег нужен еще один врач в клинике и… — Стив не стал дальше объяснять.
— И?..
— Меня это не интересует. — Стив так и не мог найти подходящего способа довериться своему отцу.
— Совсем нет?
Стив снова покачал головой. Одно время он надеялся, что его отец будет гордиться, что он стал врачом. Он знал, что Ховард Хартли был только тогда счастлив, когда они говорили о медицине. И все-таки, когда Стив ушел из отделения неотложной помощи, отец не сказал ни слова. Тогда ему нужен был совет отца.
— Хороший шаг попросить тебя помочь. Ты прекрасный врач, чертовски хороший.
Стив повернулся.
— Был. — Он ожидал, что его отец начнет разглагольствовать, добавит, что хороший врач никогда не уходит. Но старший Хартли молчал, направив на него свой пристальный взгляд. Чтобы скрыть разочарование, Стив сделал глубокий вдох.
Наконец Ховард сказал:
— Стивен, я приехал сюда сегодня, потому что хочу объяснить, прояснить кое-что.
— Я не очень понимаю. Не хочу говорить о возвращении в медицину.
— Нет, нет. Я хочу поговорить о нас.
Слова показались ему странными.
— О нас?
Его отец снова скрестил руки.
— Я долго не мог понять, насколько я упрям. — Ховард неловко заерзал на кушетке. — Я был глупцом, сын. Набитым дураком.
Стив недоверчиво посмотрел на него. Его отец всегда был ответственным человеком. Тем, кто все делает правильно.
— Дай мне объяснить. Мне нужно было поговорить с тобой сразу после несчастья в больнице, но я не сделал этого. Хочешь знать, почему?
— Не имею представления. — Вначале Стив был в состоянии глубокой депрессии и только позже осознал, что отец вычеркнул его из своей жизни.
— Потому что меня так воспитали. А до меня так воспитали моего отца и, возможно, его отца тоже. Мы хорошие врачи, но не родители. Все время, пока тебя нет, твоя мать потратила на то, чтобы убедить меня в этом. — Он выдохнул, положил ладони на бедра и стал рассматривать ковер.
Его честность растрогала Стива.
— Ты прекрасный врач, — заявил с твердостью его отец.
— Мне нравилось, чем я занимался. Просто не мог дольше сражаться с системой. Эти страховые компании, правила…
— Пойми меня правильно. Я не стараюсь уговорить тебя изменить решение. Просто говорю с тобой, как отец с сыном.
Потрясенный происходящим, Стив продолжал молчать.
— Каждый врач однажды приходит к выводу, что мы всего лишь люди. Наши возможности ограничены. Но мы должны знать, что делаем максимум в своем деле.
— Папа, но я же не смог помочь той женщине и ее ребенку. — Горе все еще было в нем.
— Да, я знаю. Это была трагедия, но ты сделал все что мог. После того, как ты уехал, я ходил в отделение неотложной помощи и говорил с медиками, смотрел записи. Ты сделал все, даже больше, чем мог бы сделать я. Ты врач высокого уровня. И тебе понадобится это качество, чтобы помогать людям. Никогда это не забывай.
Мег сказала почти то же самое. Ты можешь помочь людям, которые в тебе нуждаются. Помочь произвести на свет других младенцев.
От замешательства у Стива заболела голова. Возьмется ли он снова за медицину?
— Я не поддержал тебя, сын. Когда я был в твоем возрасте, то боролся со многими демонами, желая быть совершенным. Самое главное, что тебе небезразлично, что у тебя есть сострадание. — Он вытянул руку и с силой ударил по кушетке. — Используй весь свой опыт, чтобы стать еще лучшим врачом.
— Было время, когда ты чувствовал то же самое? — Внезапно представление Стива об отце изменилось. Может быть, они все-таки были не так далеки друг от друга?
Говард кивнул.
— Да. Я тоже уставал от бюрократии и расстраивался, что ничего не мог изменить. Меня не было рядом, когда я был тебе нужен, но я постараюсь наверстать упущенное.
Стив пристально посмотрел на отца. Никогда прежде они не разговаривали как отец с сыном. Доктор медицины Ховард Хартли всегда был слишком занят, всегда помогал другим людям, и у него не хватало времени для своей собственной семьи.
— Стивен, медицина — это твоя область. Даже больше, чем моя.
Стив вздрогнул. Ему было неловко слышать это от человека, которого он уважал.
— Спасибо, что ты мне это говоришь, но… — Он пожал плечами.
— Я верю в тебя. — Отец наклонился и положил ладонь на руку сына.
— Система порочна. Она калечит людей.
— Верно, но сейчас это все, что у нас есть.
