София Чайка - Подруги. Друзья. Тринадцать лет спустя
Но когда ее раздумьям помешал очередной звонок в дверь, Тина чертыхнулась и схватила сумочку.
Она шла по прихожей и на этот раз громко кричала, чтобы ее услышали из-за двери.
— У меня в руках газовый баллончик! Убирайся пока не поздно, белобрысая цапля, а то у тебя тушь потечет!
В ответ снова позвонили, и Тина с размаху открыла дверь, опять не посмотрев в глазок.
Глава 14
Илья шел домой мимо городского пляжа на берегу красивого озера.
Он только что вместе со Степаном благополучно донес Николая к его жене. Они дожидались в подъезде, пока Варвара втаскивала мужа в прихожую, и еле сдерживали смех, как малолетние шкодники, поэтому Зотов и не сомневался, что друг не остался валяться в коридоре.
Теперь же он подумывал о том, что они с Рыжим поступили трусливо, не поздоровавшись с Варварой. Кто-кто, а эта мужественная женщина заслуживала хотя бы этого.
Зотов пообещал себе больше никогда не трусить и в качестве начинания решил лично пригласить Тину на праздник. Но перед этим, чтобы придать ясность своему затуманенному алкоголем уму, Илья решительно снял кроссовки и носки и шагнул в песок, еще горячий от нещадных ласк июльского солнца.
Он разыскал уединенное место и, раздевшись, нырнул в чистую, слегка прохладную от подземных источников, воду. Вволю поплавав, Зотов засунул мокрые трусы и сухие носки в карманы джинсов, а в кроссовках на босу ногу и темных очках на носу отправился к Алевтине.
Оказавшись в темном подъезде, Илья порадовался, что уже один раз побывал здесь, поскольку номеров квартир совсем не было видно, а где можно включить свет, он не знал.
Позвонив в дверь, Зотов как раз собирался снять очки, когда ему в лицо полетели брызги, а уже через несколько секунд, несмотря на защитные, но, к сожалению, узкие стекла, из его глаз начали течь слезы.
— За что? — Илья вытащил из карманов трусы и носки и принялся вытирать глаза, пытаясь избавиться от жжения. — Я ведь еще ничего не сделал, даже не вошел!
Тина ахнула и силой потащила его в дом.
Он не упирался. Зачем? Его так заботливо тянули за руки в ванную, а затем надавливали на спину, чтобы он не ударился головой о дверную коробку.
Вот еще бы слова звучали понежнее.
— Черт тебя принес! И чего тебе не сиделось дома? А теперь я должна возиться с тобой, а я не привыкла ухаживать за мужчинами, — ворчала Тина, включая воду и наклоняя Илью над ванной. — Выбрось те тряпки, которые держишь в руках, и мой глаза проточной водой. Нет, давай я лучше сама буду промывать тебе глаза, а то ты под струю воды не попадаешь.
Если бы он на себе не испытал, то никогда бы не поверил, что это так приятно и даже возбуждающе, когда тебя умывает соблазнительная женщина. А ты сам в этот момент жалобно постанываешь и косишь взглядом на полную грудь, волнующе колышущуюся в вырезе халата.
— Вот только не надо так скулить, — продолжая тщательно заливать ему глаза холодной водой, заявила Алевтина, но ее прикосновения стали нежнее.
Илья в ответ промолчал, стараясь не спугнуть завораживающее зрелище торчащих возбужденных сосков, которые так и просились в рот, словно ягоды. Зотов даже ненароком облизнулся.
— Что, в рот вода попала? — заметила его движение Тина и распрямилась, снимая с крючка махровое полотенце. — Все. Думаю, этого достаточно. Садись на бортик.
Женщина стала между его разведенных в сторону коленей и приложила к его лицу мягкую ткань.
Он терпеливо ждал, пока она промокала его кожу, и наблюдал за ее сосредоточенным лицом. Когда же ее движения замедлились, а их глаза, наконец-то, встретились, Зотов сдавил ее ноги своими коленями и отобрал полотенце.
— Действительно, достаточно. Прелюдия несколько затянулась.
Он резким движением стянул с ее покатых плеч халат и притянул к себе, обхватив губами манящую ягодку.
Тина вскрикнула, а затем вздохнула, видимо, смирившись. Она обняла его за шею, придвигая, почти вдавливая ему в рот напрягшуюся грудь.
— Ты нагло застал меня врасплох, Зотов, — бормотала она между всхлипами удовольствия.
— Ты не слишком сопротивлялась, — отвечал он, дразняще покусывая твердую маковку и уверенно сжимая рукой вторую грудь.
— Я не успела, — упорствовала Тина, теребя волосы на его шее.
— Ладно, я тебя заставил, — со смешком согласился Илья, прикусив второй сосок.
— Вот именно, я — пленница, — твердила женщина, нетерпеливо двигая бедрами и распалив этим Зотова до невозможности. Он даже забыл, зачем пришел.
— Наконец, ты это поняла.
Илья продолжал мучить своими губами истерзанную грудь, а его руки уже судорожно сжимали упругие ягодицы.
— Ну ладно, сегодня ночью — я твоя.
Ее руки скользили по мышцам его рук и спины, лишив Илью остатков сдержанности.
Резким движением он развернул ее спиной к себе и наклонил над стиральной машинкой, отбросив в сторону халат.
Зотов раздвинул своей ногой ее ноги, одновременно расстегивая джинсы.
Хорошо, что от трусов он избавился раньше. Малейшая задержка могла стать для его гордости катастрофой.
Он с протяжным стоном ворвался в нее, и женщина эхом повторила этот звук.
Илья не жалел ее, вдавливаясь в полные ягодицы и каждый раз почти полностью покидая нежную плоть, чтобы снова вернуться, как прилив, который всегда возвращается.
Зотов был не против всегда возвращаться сюда — где ему было так комфортно, так уютно, как никогда прежде. Как ни с кем прежде.
Он не мог обмануться. Это была его женщина. Настолько подходящая ему, что даже взорвалась удовольствием одновременно с ним. Уже во второй раз.
Только в этот раз он забыл о предосторожности.
Илья лежал на ней, мокрый и опустошенный, а она, распластав голую грудь на стиральной машинке, необычно притихшая. Наконец, Тина пошевелилась и устало проворчала:
— Ты не хочешь подняться?
— Мне и так хорошо, — признался Илья, но все же медленно встал, проведя руками по изящной спине и погладив красивые ягодицы. Он не удержался и посетил указательным пальцем потайное место, вызвав ответный стон и порадовавшись этому. Зотов уже продолжил было движения, когда кое-что вспомнил.
— Тина, я оставил все в тебе.
Она поднялась и села на машинку.
— Ну и что. Я три раза была замужем, но так и не забеременела. Наверное, я не могу… Ну ты понимаешь.
Она смотрела в сторону, но Илья взял ее за подбородок и заставил взглянуть в глаза.
— А я думал, что ты не хочешь детей. Боишься.
— Это ты после нашего разговора о твоей жене так подумал? — дождавшись утвердительного кивка, она продолжила. — Конечно, боюсь. Не рожать — воспитывать одной, как моя мать. И страдать, как она. Но специально я никогда не предохранялась.
