Одри Хэсли - Пленительное воспоминание
— Дэн. — Это все, что сумела выжать из себя Эмма, но и по ее интонации можно было судить, что сейчас творится в ее душе.
— Здравствуй, Эмма, — произнес Дэн спокойным, ровным голосом. — Я заехал узнать, когда ты сможешь освободиться и закончить съемки. Я не застал тебя дома, но Селия сказала, что ты должна скоро вернуться, предложила дождаться тебя и любезно пригласила меня на чашку кофе.
— Знаешь, Эмма, как он понравился Сирилу! Малыш так потянулся к Дэну и так улыбнулся ему. Я очень жалела, что тебя нет! Ой, смотри! Он опять улыбается!
— Вижу, — натянуто улыбнулась Эмма, уже немного успокоившись. Она от всей души надеялась, что Дэн не стал ничего рассказывать Селии, а разговоры о съемках всего лишь игра.
А вот Дэн решил, что время игр закончилось раз и навсегда. Но он не собирался начинать разговор при Селии. Это было бы слишком жестоко по отношению к Эмме и ее свекрови. Кроме того, Селии было совершенно незачем все это знать.
— Эмма, я бы хотел побеседовать с тобой наедине, — спокойно и мягко сказал Дэн.
При этих словах Эмма снова побледнела и болезненно вздрогнула. Он заметил под ее глазами темные круги, а в углах глаз — едва заметные гусиные лапки морщин. Она выглядела очень утомленной, но все равно была очень хороша.
— Может быть, вам с Дэном лучше поговорить в гостиной? — предложила Селия. — А я тем временем погуляю с Сирилом во дворе. Не волнуйтесь, мы вам мешать не будем. Я возьму для малыша шапочку, так что головку ему не напечет. Сирил, пойдем гулять?
Мальчик радостно засмеялся, а Селия повернулась к Дэну и сказала:
— Ну что я вам говорила? Вылитая мама!
— Хорошо, хорошо, — покорно согласилась Эмма, нагибаясь, чтобы достать сына из его стульчика. Она строго наказала Сирилу: — Смотри, не капризничай, слушайся бабушку и веди себя хорошо. Если она скажет, что пора домой, значит, надо идти. Будешь слушаться? — Она улыбнулась сыну и поцеловала его. — Вот и умничка! Да, Селия, через пятнадцать минут возвращайтесь. В это время дня больше гулять нельзя. Помнишь, что говорил врач? А мы с Дэном как раз успеем решить наши вопросы.
Дэн дожидался окончания разговора, спокойно сидя на своем стуле. Наконец Селия унесла Сирила и они остались одни.
— Первая дверь налево, — ледяным голосом процедила Эмма.
Она пропустила его вперед. Проходя мимо нее, Дэн тяжело вздохнул. Они миновали уже знакомый ему неширокий коридорчик и оказались в той же обшарпанной гостиной. Дэн с тяжелым сердцем ждал разговора. Ему вдруг очень захотелось очутиться где-нибудь в другом месте. Хотя бы даже у зубного врача… Он опустился в жалобно застонавшее под его тяжестью кресло, дожидаясь, пока Эмма закроет за собой дверь.
Скрестив руки на груди, она повернулась к нему.
— Не думай, пожалуйста, что я очень рада тебя видеть и мне нравится твое появление здесь. Ты посмел явиться сюда и так одурачить Селию, что она теперь от тебя в восторге. Все, лишь бы добраться до меня. Ты просто дрянь и подлец, Дэн Зарьян, ты грязный лживый скот. Я не желаю больше тебя видеть и даже слышать о тебе не желаю! — Последние слова Эмма выкрикнула звенящим от близких слез голосом.
Дэн глубоко вздохнул и, молча, откинулся на спинку кресла. Это молчание дорого далось ему — у него вдруг бешено забилось сердце, и он, пожалуй, впервые в жизни почувствовал, что оно может болеть. Положив руки на подлокотники, он поднял голову. Их взгляды встретились.
— Нет, Эмма, все совсем не так просто, — начал он. — И если ты думаешь, что я приехал сюда, чтобы просто переспать с тобой, то ты ошибаешься. Причина не в том…
— Да что ты! — ядовито прошипела она. — Только, знаешь, мне с трудом верится. Я уже не раз сталкивалась с такими типами, как ты.
— Сильно в этом сомневаюсь, — холодно ответил он, — потому что я не «тип». Я — человек. И у меня есть свое мнение, свои страсти, свои достоинства и свои недостатки. Я люблю правду и хочу ее знать во всех подробностях.
— Отлично. Дальше.
— Ладно. Я уже знаю, что Сирил родился на два месяца раньше срока. Знаю и то, что твой муж был болен лейкемией и умер от этой болезни. Я имею основания предполагать, что Сирил — мой сын. Что ты на все это скажешь?
Она ничего не ответила ему. Она лишь смотрела на него глазами, полными невыносимой душевной боли, затем с силой замотала головой, словно отрицая все услышанное, отказываясь в это поверить. Ее руки разжались и бессильно повисли вдоль тела, а плечи безвольно поникли.
— Нет… Нет… — шептала она, борясь со сжимающими горло рыданиями.
Отвернувшись к двери, она стиснула кулачки, будто собиралась ударить ни в чем не повинное дерево, но сумела сдержаться и опять повернулась к нему с самым решительным видом.
— Нет, — тихо, но твердо прошептала она. Ей удалось произнести это слово так, что Дэн вскочил словно подброшенный.
— Что ты хочешь этим сказать?! — воскликнул он. — Ты со мной занималась любовью, не заботясь о предосторожности, за семь месяцев до рождения Сирила. Он родился на два месяца раньше срока. Семь и два равняется девяти. Ты думаешь, я считать не умею? Даже если ты успела переспать в те дни еще с сотней мужчин, все равно есть шанс, что Сирил мой!
— У меня не было больше никого. Единственный, с кем я тогда переспала, — это ты. И никто, кроме тебя или моего мужа, не может быть отцом моего ребенка. Я не была уверена, но в итоге сделала все тесты в клинике после рождения ребенка. Я знаю, от кого мой мальчик. И ты, Дэн, можешь не волноваться. Он не твой. Он сын моего мужа. Он Форстер.
Дэн медленно опустился обратно в кресло и уставился в пол. Ему вдруг стало трудно дышать, словно его ударили в солнечное сплетение. Итак, Сирил не от него. Эмма мать не его сына. Все его сокровенные мечты разлетелись в прах, рассеялись словно мираж.
— Могу себе представить, насколько теперь тебе стало легче. — В голосе Эммы слышалось столько ненависти, столько злой иронии и насмешки, что потухшие было глаза Дэна вспыхнули и он поднял голову, чтобы поймать ее взгляд.
Но она больше не смотрела на него. Повернувшись к нему спиной, Эмма разглядывала свои свадебные фотографии. Тупая, ноющая боль в груди Дэна тут же взорвалась бешенством, и он заорал:
— Тогда на кой черт тебе это было нужно? Я, по меньшей мере, имею право знать это! Отвечай, тварь, я требую! Отвечай немедленно!
— А зачем тебе нужно это знать? Ты уверен, что тебе это нужно? Или ты тогда отправился спать со мной только для того, чтобы сделать мне ребенка? Просто ты забыл натянуть резинку — вот и все! И нечего больше говорить об этом…
— Ошибаешься, моя дорогая. Ты сама все сделала для того, чтобы я забыл это сделать. Кстати, я вскоре проверился у венеролога…
