Диана Палмер - Зимние розы
— Я всего лишь передала тебе слова Люси, улыбнулась Мэри и решила переменить тему. — Неужели это правда, что вы со Стюартом теперь вместе? Я думала, вы ненавидите друг друга.
— Это не так, — призналась Айви. — Стюарт мне давно нравился, но я всегда его немного побаивалась. Иногда мне казалось, что я ему тоже нравлюсь, но потом он говорил какие-нибудь гадости, и я чувствовала себя такой дурочкой… Но в тот
день, когда ты пригласила меня на выходные, а Стюарт был в Оклахоме, я поняла, что по-настоящему влюбилась в него.
— Я помню. В тот день ты еще забыла ночную рубашку, и я одолжила тебе свою. А потом ночью я обнаружила своего брата в твоей спальне и… Так вот оно что! Ну, рассказывай дальше!
— Когда я вышла из спальни, собираясь попросить у миссис Роудс какое-нибудь лекарство от головной боли, в коридоре я налетела на Стюарта и…
— И? Айви, не томи!
— Он меня поцеловал, — покраснев, призналась Айви. — Вот тогда я поняла, что влюбилась.
— Да, верно люди говорят, — заметила Мэри. — От ненависти до любви — один шаг.
— А как твои дела? А то мы все обо мне да обо мне, — испытывая легкое смущение, сказала Айви.
— О, думаю, моя личная жизнь скоро станет весьма насыщенной, — усмехнулась Мэри.
Айви мгновенно загорелась интересом.
— Я его знаю?
— Пока нет. В госпитале, где я работаю, есть один врач. Кажется, неплохой человек; дело свое знает, симпатичный, разведен, детей нет. Он мне уже не раз намекал, что хочет познакомиться со мной поближе.
— Звучит весьма интригующе.
— И не говори, — со смешком согласилась Мэри. — Не знаю, что у нас с ним выйдет, но будь уверена — своего я не упущу.
В гостиную вошел Стюарт:
— Меня задержал Чейси.
— Что-нибудь серьезное? — обратилась к нему Мэри.
Он не ответил на ее вопрос, только страстно посмотрел на Айви.
— А-а, я только что вспомнила, что обещала миссис Роудс помочь найти ее кулинарную книгу, скороговоркой выпалила Мэри и, бросив лукавый взгляд на подругу, поспешно выскользнула из гостиной.
Стюарт взял руки Айви в свои, рывком поднял ее с софы и прижался к ее губам.
— Ты даже представить себе не можешь, как я скучал, — прошептал он между поцелуями. Его руки гладили ее спину и плечи.
— Тебе нужно было просто позвонить пораньше, — со сдержанным смешком отозвалась она.
— Меня срочно вызвали в Денвер, после чего я сразу улетел в Нью-Йорк.
Стюарт продолжал что-то говорить, но Айви его уже не слушала. Она крепко прижалась к нему. Почувствовав его руки на своих бедрах, она застонала. В следующую секунду она поняла, что лежит на софе, прижатая телом Стюарта.
— Твоя кожа как шелк, — хрипло сказал он. — Живой, теплый шелк, к которому хочется прикасаться снова и снова.
Ласки Стюарта сводили Айви с ума, но внезапно ею овладело какое-то странное смущение и робость. Она отвечала на жаркие поцелуи Стюарта и не могла отделаться от чувства, что все это происходит не с ней. Не так она представляла себе их первую ночь. По крайней мере, не на софе в его гостиной, куда в любую минуту могут войти люди.
Айви напряглась, уперлась кулаками Стюарту в грудь и попыталась его оттолкнуть. Он не сразу почувствовал произошедшую в ней перемену, продолжая осыпать поцелуями ее лицо, шею, грудь.
— Стюарт, пожалуйста, — прошептала она.
— Ты ведь хочешь меня, — скорее утверждая, чем спрашивая, сказал он и провел пальцами по ее скуле. — Почему ты сопротивляешься?
Айви прикусила губу и умоляюще посмотрела на Стюарта. Он все понял. Уголки его рта медленно поползли вверх.
— Снова не то место и не то время, верно? — Он подмигнул ей и, быстро поцеловав ее в щеку, встал.
Айви поправила платье и села.
— Извини, — глухо сказала она.
— Ты абсолютно права, — произнес Стюарт. Если бы ты не остановила меня, я бы забыл о своем правиле не соблазнять девственниц. Однако жениться на одной из них мои правила поведения с женщинами не запрещают, — негромко закончил он.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Ты хочешь на мне жениться? — едва обретя дар речи, переспросила Айви.
— А разве кроме тебя и меня здесь есть еще кто-нибудь? — вопросом на вопрос ответил Стюарт.
— Но… это так неожиданно, — чуть не заикаясь, сказала она.
— Это значит «да» или «нет», Айви? — Он поцеловал ее в кончик носа.
Она не знала, радоваться ей или плакать.
Неужели Стюарт Йорк предлагает ей стать его женой?
Невероятно!
— Ты правда хочешь жениться на мне?
— Мне тридцать два года, Айви. Если бы у меня были хоть малейшие сомнения, я бы не предлагал тебе стать моей женой, — серьезно сказал он. — Я хотел жениться на тебе, когда тебе было еще восемнадцать. Ты медленно расцветала на моих глазах, превращаясь в красивейшую женщину, я каждый день боялся, как бы ты не влюбилась и не вышла замуж. Я надеялся, что наваждение пройдет, но моя любовь к тебе была сильнее доводов рассудка. Разница в возрасте мучила меня, поэтому я старался встречаться с тобой как можно реже, чтобы не совершить какой-нибудь глупости, которая больше к лицу юнцу, нежели зрелому мужчине, но однажды это все-таки случилось.
— Та ночь?… — спросила Айви с мягкой улыбкой. Ее глаза засияли.
— Та самая ночь, — кивнул Стюарт. — Когда ты, мучимая головной болью, вышла из спальни, наткнулась на меня и… я не смог устоять.
— Я рада, что ты не устоял. Твои поцелуи… Я не могла забыть их целых два года. И вряд ли забуду когда-либо. Я люблю тебя, Стюарт, — шепнула Айви.
— Я так надеялся услышать эти слова, моя дорогая, — стиснув ее в объятьях, произнес он. — Так что ты мне ответишь?
— Да, — просто сказала Айви. — Я хочу быть твоей женой.
— Дорогая! — Стюарт взял ее лицо в ладони и осторожно, словно касаясь чего-то хрупкого, коснулся ее губ. — Я люблю тебя.
— Я не помешаю? — раздался веселый голос Мэри.
Айви испуганно отпрянула от Стюарта, но в следующую секунду улыбнулась и взглянула на Мэри.
— Как ты смотришь на то, что мы скоро будем не только лучшими подругами, но и родственницами? Если точнее, то сестрами.
Мэри протянула ей руки. Девушки обнялись.
— Я за вас очень-очень рада. Когда свадьба?
— Как можно скорее, — ответил на вопрос сестры Стюарт.
Как и следовало ожидать, свадьба стала самым знаменательным событием в жизни не только Айви и Стюарта, но и всего. Джекобсвилла — в городе с населением чуть более двух тысяч жителей личная жизнь каждого касается всех.
Церковь была украшена красными и белыми цветами — в преддверии Рождества.
