Джосс Вуд - Когда жара невыносима
– Мамочка, я так по тебе скучала! – воскликнула Элли. – Выглядишь просто потрясающе!
Эшли тряхнула стрижеными волосами.
– А чувствую себя еще лучше. Ты в булочной? Как идут дела?
– Ужасно. Как раз об этом и хочу поговорить.
По мере того как продвигался рассказ, лицо Эшли становилось все печальнее.
– Мы никак не можем остаться здесь?
– Никакой надежды.
– И придется переехать? В дом старой Хатчинсон?
– Если она согласится, – вздохнула Элли.
Дверь распахнулась, влетела Мерри. В рюкзаке за спиной, как всегда, сидела Молли Блу. Поняв, что Элли занята, подруга отошла к соседнему столику, где два неопытных пекаря лепили макароны.
Элли вполуха слушала, как мама повторяет ее же собственные слова. Таким образом, Эшли обдумывала проблемы. По правде говоря, ее куда больше интересовало поведение Мерри. Она что-то обсуждала с пекарями и становилась все злее. Когда же схватила связку макарон и выбросила в помойное ведро, Элли поняла: подруга настроена решительно. С чего это она решила установить контроль качества? Пора вмешаться, пока они не лишились макарон и пекарей.
– Мам, – Элли повернула ноутбук к Джеку, – познакомься. Джек – Эшли. Пообщайтесь пока, а мне нужно кое-что выяснить.
– Гм. – Джек растерянно посмотрел на Элли, но та в ответ лишь скорчила гримасу. Можно подумать, ему предложили пообщаться с английской королевой!
– Что ты делаешь, Мерри? – спросила она подругу.
– Макароны были жуткие, – невозмутимо ответила та.
Элли вынула одну макаронину из мусорной корзины. Ну да, не эталон, но продать было можно. И вообще, если Мерри в декрете, какого черта делает здесь?
Бросив макаронину обратно в корзину, Элли вздохнула. Чувствовала себя выжатым лимоном. Сколько можно над ней издеваться? Она, конечно, сама виновата. Позволила им взвалить на нее всю ответственность. Но больше так продолжаться не может.
Элли схватила Мерри в охапку и потащила к своему столику.
– Что с тобой не так? – удивленно пискнула подруга.
– Не со мной, а с тобой! – прошипела Элли и ткнула пальцем в монитор. – И с тобой! Вы обе, слушайте меня внимательно!
Джек шагнул назад. И правильно сделал.
– Что касается тебя, – Элли посмотрела на Мерри, – ты либо работаешь, либо не работаешь. Если нет, то нечего и ошиваться в моей булочной.
– Я просто… – Мерри не нашла слов.
– Мне нужно, чтобы ты вышла на работу со следующей недели. В противном случае я тебя увольняю. Все ясно?
– Элли, нам нужно обсудить.
– Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать! Либо возвращайся на следующей неделе, либо не возвращайся никогда.
Второй раунд. Элли посмотрела на экран. Объясниться с мамой еще труднее, но придется сделать и это.
– Мама, я понимаю, ты путешествуешь, воплощаешь мечту и все такое, но мне сейчас необходима твоя помощь. Прошу тебя вернуться.
Эшли окинула дочь долгим взглядом. Элли затаила дыхание. Что, если мама откажется вернуться? Повисла зловещая тишина.
Но Эшли улыбнулась в самый неожиданный момент:
– Ух! Слава богу!
Элли недоумевающе моргнула. Чему это мама обрадовалась?
– Я ужасно соскучилась! – воскликнула та. – Жду не дождусь возвращения домой! Я больше не проживу и минуты без жары и давки!
– Но… но… – Элли посмотрела на Джека, с трудом сдерживавшего смех. – Я не понимаю.
– Я тоже! – расхохоталась Эшли. – Знаю одно: первым же самолетом я прилечу к тебе!
– Жду, – сказала слегка шокированная Элли.
– Люблю тебя, малышка! – Эшли отправила ей воздушный поцелуй. – Отправлю эмейл, как только выясню ближайший рейс.
Элли еще долго смотрела в погасший экран. С мамой разговор закончился благополучно, а вот с Мерри… Что, если она не вернется? Элли попыталась подняться, но рука Джека удержала ее.
– Надеюсь, ты за ней не побежишь?
– Что я сделала, – прошептала она.
– Ты должна была это сделать сто лет назад. – Джек подмигнул ей. – И должен сказать, когда ты решаешься взять быка за рога, тебе нет равных.
Несколько дней спустя Джек вошел в кухню. Элли доставала из холодильника пластиковый контейнер. После дежурного поцелуя он окинул ее внимательным взглядом. Что-то было не так. Он знал, Элли переутомляется на работе, понимал, их непонятные отношения только усиливают ее стресс. Больше так продолжаться не может. Нужно или перейти к чему-то определенному, или расстаться навсегда. Он с жадностью посмотрел на тунца в маринаде. За время совместного проживания он успел привыкнуть к домашней пище, а уж от свежей рыбы никогда бы не отказался.
Элли подняла голову, устало взглянула на него.
– Что-то случилось, Эл? Расскажи мне.
– Как всегда. Ужасный день.
– Что именно?
Элли занялась нарезкой непонятного овоща. Джек недоумевающе посмотрел на него.
– Бок-чой, китайская капуста, – объяснила Элли. – Тебе полезно.
– Поверю на слово. Что произошло?
Она положила капусту на сковородку.
– Срочный заказ, чокнутая невеста, засор туалета. Саманта растянула лодыжку. Илайес заболел. – Она налила себе вина и сделала большой глоток. – Мне нужно расслабиться.
Быстро и ловко нарезала тунца на кусочки и тоже уложила их на сковородку.
– Достань, пожалуйста, из холодильника зеленый лук.
Вскоре комната наполнилась великолепным ароматом жареной рыбы. Джек нарезал лук и теперь ожидал дальнейших указаний.
– Добавь его к капусте, – велела Элли. – И тарелки тоже принеси, если не трудно.
Джек выполнил и это.
– Ты обсудила с мамой переезд?
– Ну, я показала ей само здание и кое-какие наброски нашего архитектора. Ей все нравится, но почему-то совершенно не волнует вопрос денег. Возможно, мыслями она все еще в путешествии.
Да уж, жизнь с каждым днем усложнялась, и самая большая сложность – Джек. Вот он сидит, вытянув длинные ноги, пьет вино и щекочет собаку, но пройдет совсем немного времени, и он уйдет навсегда. При одной мысли об этом у Элли сжималось сердце. Ей никогда не было так страшно. Жизнь без него представлялась немыслимым кошмаром. Неужели она влюбилась?
Неужели? Несомненно! Влюбилась до безумия, до беспамятства. Теперь ее сердце в его руках, и, когда он ее оставит, оно разорвется от горя.
– Ешь. – Она пододвинула к нему тарелку. – Ешь, а то остынет.
Джек тут же внял ее совету и принялся за обе щеки уплетать ужин. Сама она никак не могла заставить себя съесть хоть кусочек.
– Кстати, твоя мама звонила в булочную, – вспомнила Элли.
Джек нахмурился:
– Что? Чего она хотела?
Элли улыбнулась:
– Очень приятная женщина. Мы немного поболтали, и…
– И она выяснила всю необходимую информацию. Я сказал ей, что живу у тебя, вот она и звонит. – Джек печально вздохнул. – Ее можно понять. Единственный ребенок в семье, еще и болел долго. Конечно, она надо мной трясется. Ужасно раздражает.
