Сонда Тальбот - Маленькая леди
С его пальцев текла кровь. Но ярость заглушила боль. Эта девчонка смеет сопротивляться ему! Ну сейчас он ей покажет! Она узнает, что такое – не подчиниться Фрэнки Миллеру! Он двинулся к Джим.
В глазах девушки застыл ужас. Но она заставила себя подняться с асфальта. Палка, за которую Джим так отчаянно боролась, отлетела в сторону. Тянуться за ней было небезопасно. Но Джим все еще могла кричать.
– Помогите! – завопила она, что было сил. – Помогите! На помощь! Спасите меня! Я здесь, под аркой!
Но лишь эхо было ей ответом. Фрэнки шел к ней, как в замедленном фильме. Он не торопился. Он знал: что эта девчонка не уйдет от него, Фрэнки Миллера. От него еще никто не уходил целым и невредимым, На его лице уже не было сальной ухмылки. На нем была написана ненависть. И желание причинить Джим боль. Много боли.
– Помоги-и-ите! – завопила Джим. Ее сердце готово было вырваться наружу вместе с этим криком. – Сделайте же что-нибудь!
Фрэнки подошел к ней и с размаху ударил по лицу. Девушка, не выдержав удара, вновь упала на асфальт. Синяк будет, поняла Джим. Но эта мысль дошла до нее, как в тумане. Синяк – это совсем неважно. Это Майлса мог испугать вид синяков. А ей все равно… Фрэнки наклонился над Джим и одним движением расстегнул на ней куртку.
За его спиной маячило лицо Коротышки. Он все еще не мог решить, что ему делать. То ли пойти против друга, то ли махнуть рукой и уйти, оставив Фрэнки наедине с Джим. Дил выбрал второе. Если Фрэнки считает, что ему нужна эта девчонка, пускай делает с ней, что хочет. А Дил не намерен ссориться с ним из-за этого. В конце концов, они дружат уже много лет…
Джим увидела удаляющуюся спину Коротышки и поняла, что все потеряно. Фрэнки от своего не отступится. И вдруг, когда Фрэнки сжал ее руки, которыми она до этого изо всех сил колотила его по плечам, Джим услышала визг тормозов.
– На помощь! Я здесь! – выкрикнула она.
Фрэнки ладонью закрыл ей рот, но Джим уже поняла, что спасена. Кто-то хлопнул дверцей автомобиля и побежал на звук ее голоса. Ну скорее же, скорее! – кричала она про себя. А потом кто-то оторвал отвратительного Фрэнки от ее тела и одним движением швырнул на землю. И этот же «кто-то» склонился над зажмурившейся от страха Джим и взволнованно прошептал:
– Ты в порядке?
Не веря своим ушам, Джим раскрыла глаза. Она не ошиблась. Над ней склонился Майлс Вондерхэйм с бледным как мел лицом и горя щими глазами. И вправду Темный Ангел, подумала Джим. Не зря его так прозвали… Она кивнула и скосила глазами в сторону Фрэнки, пытавшегося подняться с асфальта. Майлс повернулся и ударил его по лицу. Изо всех сил. Что-то хрустнуло, и Джим поняла, что у Фрэнки сломался нос. Но она ничуть не жалела этого негодяя. Он получил по заслугам.
Фрэнки согнулся в три погибели. Он явно не ожидал такого сильного удара от элегантного мужчины в дорогой одежде. Ведь такие всегда проезжали мимо, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Да и вообще, мало кто из них заглядывал в трущобы…
Джим благодарно взглянула на Майлса. А она-то обзывала его трусом, ругала почем зря. Он нашел ее и спас! Вытащил из такой передряги! Что было бы с ней, если бы он не приехал на Тоск-стрит?! Джим даже думать об этом не хотелось. Жестокое лицо Фрэнки, его омерзительный запах, грубые руки, срывающие с нее одежду, – все это отошло на задний план. И теперь Джим думала только о том, как она благодарна своему Темному Ангелу…
Майлс помог Джим подняться, а потом поднял Фрэнки за шкирку.
– Ты сможешь рассказать в полицейском участке о том, что с тобой произошло? – спросил он у Джим хриплым от гнева голосом.
Фрэнки, обмякший в его сильных руках, будил в нем неистовую ярость. Майлс с трудом сдерживался, чтобы не сделать с этим парнем-то, чего он заслуживал. Задушить этого мерзавца до того, как он попадет в руки полиции.
Джим кивнула. Она видела, что происходит с Майлсом. С одной стороны, Джим было приятно, что Майлс так зол на этого ужасного человека. С другой стороны, Джим боялась, что Майлс потеряет контроль над собой и убьет мерзавца Фрэнки.
Такого Майлса она не видела еще ни разу. За то недолгое время, что они жили вместе, Джим наблюдала разные проявления характера кузена. Он мог быть ворчливым, раздражительным и даже злым, но настолько злым, чтобы убить… Впрочем, никто на его глазах не пытался причинить ей боль…
– Да, да, – пробормотала она. – Конечно, я поеду и все расскажу. Только не делай глупостей, Майлс, прошу тебя.
– Ладно уж, – смягчился Майлс. Он как следует встряхнул обвисшего Фрэнки. – Пойдем, урод. Тебе предстоит несколько тяжелых лет. Благодари Бога за то, что я успел вовремя. Иначе тебя уже не было бы в живых…
В полицейском участке Джим не задержалась. Презентабельный вид Майлса и деньги, которые он тут же сунул начальнику участка, сделали свое дело. К Джим отнеслись с удивительным пониманием, хоть и косились на ее куцую одежонку. Она рассказала все, как было, не забыв упомянуть и о Коротышке. Этот парень мог бы вступиться за нее. Но он предпочел оставить ее наедине со своим другом. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу – кто ты. Эта пословица не лишена основания. Джим была уверена: хоть Коротышка и не принимал участия в деле Фрэнки, он немногим отличался от приятеля.
– Уж будьте покойны, – улыбнулся Майлсу начальник участка. – Мы надолго упрячем этого подлеца. К тому же я уверен, что этот Фрэнки неоднократно проворачивал такие дела. Уж больно мне знакома его физиономия… Но на этот раз, – подмигнул он Майлсу, – мы его в покое не оставим. Поработаем с ним, как следует.
Майлс покосился на Джим, и на душе у него стало гадко. Если бы не его деньги, кто знает, стали бы здесь слушать Джим… Скорее всего, до начальника участка она не добралась бы вовсе. Ее бы выслушал рядовой полицейский и, пожав плечами, сообщил, что «дело безнадежное»… Философия Богарда не лишена оснований: все решают деньги. Эти проклятые бумажки нужны везде, куда бы ты ни пошел… Майлс мог только радоваться тому, что успел вовремя. Иначе… Бедная Джим…
Он холодно попрощался с начальником участка и, взяв Джим за руку как ребенка, вывел ее на улицу. Ее рука была холодной как лед и дрожала. Майлс посмотрел на Джим и увидел, что она вся трясется как в лихорадке. Наверное, это последствия стресса, подумал он. Но от определения причины легче ему не стало. Ведь все из-за него. Все по его милости… Если бы Майлс не стыдился этой девушки и не запер ее в комнате, всего этого кошмара можно было избежать…
Он завел машину и виновато покосился на Джим. Она по-прежнему тряслась и молчала, не в силах выговорить ни слова.
– Джим, – тихо позвал он ее. – Джим…
Она повернулась в его сторону и, к облегчению Майлса, в ее глазах не было ни злобы, ни упрека. Он немного успокоился.
