Лесли Мэримонт - Дом сбывшихся грез
Джейн старалась помочь ему, и каждый его толчок отдавался в ней новой волной наслаждения. Мартин знал – еще немного, и он кончит, он ощущал это всем своим естеством, как машинист поезда, идущего в туннеле, замечает впереди светлую точку, означающую близкий выход из темного плена. А затем настал момент полного освобождения, и Мартин бессильно упал на подушки, изведав самое прекрасное, горько-сладостное чувство удовлетворения в жизни.
Потому что внезапно понял, что и она испытала оргазм вместе с ним, усилив взаимные агонию и экстаз. Джейн буквально сотрясали спазмы, и Мартин даже был вынужден чуть приподняться над ее распростертым телом, чтобы не закричать от боли. Он попытался было извлечь наружу свой распаленный жезл, но не смог, ибо ее плоть словно оцепенела, а руками Джейн сжала его спину так крепко, как только могла.
Чуть позже его наэлектризованные чувства немного поостыли, уступив место плывущему ощущению физического изнеможения, Мартин упал лицом в разбросанные по покрывалу локоны Джейн, закопался в них и замер, дыша тяжело и прерывисто.
Спустя минуту-другую он попытался поднять голову, но тщетно. Ее руки начали мягко поглаживать его волосы, губы без устали ласкали шею, а из уст Джейн вырвались первые сказанные шепотом соблазнительные слова. Нежные и одновременно обнадеживающие. Сексуально-обнадеживающие.
Никогда в жизни Мартин не встречал ничего подобного.
Прошло еще несколько минут, и он с удивлением обнаружил, что его плоть вновь обрела признаки жизни глубоко в ее лоне. Мартин мог бы поклясться, что это невозможно, однако очень скоро почувствовал твердость, свидетельствующую о готовности опять затеять любовную игру. Только теперь первой скинула с себя оцепенение Джейн. Лежа по-прежнему недвижимо, она сжимала в себе и освобождала его плоть, сжимала и освобождала. Она прошептала ему на ухо, чтобы он ни о чем не беспокоился и дал ей все сделать самой. И сделала – благодарно, благословенно и божественно. На этот раз наслаждение нарастало медленно – как морская зыбь, а не шторм, но пик все равно получился незабываемым, поскольку они опять достигли вершины вместе. Нет, не совсем вместе. Казалось, только его оргазм высек искру в теле Джейн, как будто оно было специально создано для того, чтобы испытывать высшее блаженство лишь в ответ на удовлетворение мужчины.
Мысль о том, что так будет всегда, подвергла Мартина новым танталовым мукам. Уже засыпая в ее объятиях, он подумал о том, что Джейн могла бы стать идеальной любовницей. Идеальной…
Джейн проснулась мгновенно, сразу же ощутив на себе тяжесть мужского тела.
Осознание происшедшего пришло на удивление быстро, и она застонала, понимая, что все случившееся уже не спишешь на какую-то сверхъестественную власть, но только на ее, Джейн, собственную порочную и слабую натуру. Она еще раз поддалась соблазнам плоти, и в конце ее даже не очень заботило, какой она покажется Мартину: лишь бы насладиться немыслимыми радостями в его руках и подарить ему полное и сладостное освобождение, на что Джейн, она уже знала это наверняка, была способна.
Но теперь, когда она немного успокоилась, а гормоны прекратили свои безумства, когда ее страстное желание Мартина по крайней мере временно затихло, Джейн почувствовала приступ отчаянного смущения. Не потому, что она совершила нечто непристойное – Джейн не находила ничего постыдного в сексе, – но потому, что она дарила ласки мужчине, который не только не любил, но даже не испытывал к ней элементарного уважения. Джейн и не жаждала любви, и не верила в нее. Но хотела бы, чтобы ее любовник по меньшей мере хорошо к ней относился.
А о Мартине этого сказать было нельзя. Казалось, он думал примерно так, как и Сэм: что она взяла себе за правило соблазнять своих клиентов.
Почему, ну почему мужчины так быстро скатываются до грязных мыслей о своих подругах? И Боб делал то же самое, подозревая ее в интрижках за каждым углом. Какие же они лицемеры, возможно потому, что у них самих отсутствуют какие-либо моральные устои, как только речь заходит о сексе. После смерти Боба Джейн обнаружила, что он вовсе не был ей верен. И Ник обманывает свою жену. А Мартин…
Джейн даже похолодела от неожиданной мысли: а что, если он лгал ей о своем разрыве с Линдой! А вдруг это просто ход, чтобы побыстрее затащить в постель ее, Джейн? Иначе как объяснить его разрыв с невестой – ради женщины, которую он похотливо желал и только?
Отдаленный звук открываемой двери мгновенно заставил ее забыть об этих мыслях. Она почувствовала, как ее разметанные по покрывалу волосы медленно поднимаются, а руки покрываются гусиной кожей. Кто-то – или что-то – был теперь в доме вместе с ней и Мартином.
Джейн замерла.
Странно. До сего момента подозрение, что в доме водятся призраки, ее по-настоящему не пугало. Вероятно, благодаря уверенности, что духи, даже сующие нос не в свое дело, все-таки достаточно дружелюбны.
Но теперь, когда Джейн ловила ухом каждый звук поднимающихся по лестнице ног, ею овладел настоящий ужас. Только услышав, как шаги раздались уже на втором этаже и неотвратимо приблизились к двери спальни, Джейн со всей ясностью осознала, что это не дух, но человек во плоти и крови, который вот-вот откроет дверь и увидит ее – обнаженную, едва скрытую лишь таким же обнаженным телом Мартина.
– Мартин, – яростно прошептала она, отчаянно пытаясь разбудить его и одновременно выбраться из-под придавившего ее мужского тела.
– Что? – глухо отозвался он, медленно подняв голову и с усилием разжав веки.
– Кто-то ходит по дому!
Мартин пробормотал нечто невразумительное и перевернулся на спину, и в этот момент комнаты словно взрезал холодный голос Сэма:
– Я должен был сообразить, почему ты так задержалась. Эндрю сказал мне, где ты находишься и с кем, но когда все мыслимые сроки вышли, я заволновался, как последний дурак. Даже представил себе, что твоя машина сломалась на заброшенной дороге. – Из груди его вырвался до отвращения циничный смешок. – Мне бы следовало догадаться.
10
– Послушай, тебе не стоило оставлять их здесь, кто-нибудь наткнется, – продолжил Сэм, вертя на указательном пальце белые трусики Джейн. – Нет, я-то не шокирован, я-то всегда отлично понимал, как ты ведешь дела, золотце. Но в ком я не уверен, так это в Майкле – он, по-моему, еще не раскусил тебя и вряд ли будет в восторге, услышав о твоих дневных деловых свиданиях. Как человек гордый, он, полагаю, абсолютно уверен в своих подругах. Благоразумие, дорогая, – вот о чем всегда следует помнить, ведя подобные игры.
Джейн только застонала. Нет, все происшедшее к ней ни имело никакого отношения. Кошмар какой-то!
