Летиция Шелли - Горький поцелуй
На одном из них Мел спал по ночам. Он отвел его Рите и молился о том, чтобы ему удалось держаться от нее подальше.
— Конечно.
— И здесь плита… настоящая!.. И даже тостер! И камин! Все есть, только миниатюрное!
Мела охватила необъяснимая гордость. С какой стати его волнует то, что она подумает? И все-таки ее короткие восторженные возгласы заставляли его все шире расправлять плечи.
— Я же говорил тебе, что живу здесь.
— Да, но ты говорил, что это как в турпоходе. А здесь так чисто и уютно!
— У меня есть определенные стандарты, — заметил Мел. — Я вовсе не старый неряха отшельник. — Я молодой неряха отшельник, мысленно добавил он. И никогда прежде не допускал сюда женщину.
Мел и сейчас не был уверен, что поступил правильно.
Пройдя два шага вперед, Рита упала на диван и раскинула руки в таком заманчивом жесте, что Мелу захотелось прыгнуть на нее.
— Здесь великолепно. Думаю, мне понравится.
Посмотрим, что ты запоешь позже, подумал Мел. Но ему не хотелось портить момент.
Она обернулась к окну.
— Какие маленькие окошки. И у тебя даже есть шторы.
Боже!
— А на этом столе я смогу растянуть основу. Правда, он немного узковат и раковина совсем крошечная, но я устроюсь.
— Рад, что ты одобряешь, — усмехнулся Мел.
— И ты на этом диване спишь, — утвердительно сказала она, посмотрев на Мела так, что его обдало жаром.
— Сегодня ночью — ты.
— А ты?..
— На этом. Он раскладывается.
Мел поставил ее чемодан у дивана. Вернее, у двух диванов, потому что разделяющее их пространство было весьма незначительным.
— Здесь чудесно, — подвела она итог. — Несколько тесновато, зато все есть. А что это? — Рита взяла в руки акварельный эскиз с диванной полки, выполненный уверенной рукой.
Мел сел рядом и забрал у нее акварель.
— Это Таити. Удивительное место. Зеленый океан, белый песок и буйство тропических красок. Рай для художника. Наверное, это смешно, но с детства я мечтаю последовать примеру Гогена.
— Ты туда хочешь направиться?
— О да. Мысли об этом поддерживали меня в трудные времена. Я не уставал повторять себе: «Спенсер, ты выйдешь из этой переделки и улетишь туда, где стряхнешь с себя всю мерзость, облепившую тебя в городах».
Забавно, но эти слова не вызвали той реакции, которую вызывали еще несколько дней назад, когда его охватывало огромное облегчение при мысли о том, что, оставив позади старую жизнь, он уедет туда, где будет свободен, одинок и волен творить, что ему угодно. Мел вдруг обнаружил, что думает, как это было бы здорово — оказаться там с Ритой, увидеть ее реакцию на все то, что он так любит. Странно.
Она серьезно посмотрела на него.
— Как хорошо, когда знаешь, чего хочешь.
Знает ли он? Проклятье! Ее слова пробили брешь в стене его решимости. Наверное, Рита и эта история, в которую он благодаря ей впутался, сбили его с толку. Говоря по правде, Рита просто смешала все его карты.
— Те же чувства я испытываю и по отношению к моей работе, — сказала она.
Ее тон заставил Мела поднять взгляд на решительное лицо, на сверкающие синие глаза. Каким бы мелким это ни казалось ему, но шарфики и платочки действительно составляли мир Риты — были ее страстью, ее разновидностью свободы.
— Я разрешу эту загадку, Рита. Не волнуйся, — пообещал Мел.
— Я не волнуюсь, — сказала она. — Тем более когда ты рядом. — И Рита доверчиво посмотрела на него.
О, он должен сделать все возможное и невозможное, чтобы оправдать это доверие.
Не отрывая взгляда от лица Мела, Рита провела пальцами по его щеке.
— Ты стал уже почти нормального цвета.
— Ты тоже, — ответил он, изучив ее лицо.
Рита потрясающе смотрелась на его диване. И еще лучше смотрелась бы на нем обнаженной. Они могли бы завершить то, что начали в ее кухне. Мел наклонился к ней…
— А где ванная?
Проклятье! Опять! Мел указал на узкую дверку.
— Я думала, это шкаф. — Рита встала и, открыв дверь, оглядела душевую кабинку, крошечную раковину, биотуалет. — Гмм… славно…
— Только очень компактно? — закончил он за нее. Когда она кивнула, Мел продолжил: — Зато все есть. Если соберешься принять душ, экономь воду. Сначала намылься, а потом быстро ополоснись. Резервуар маленький, к тому же не прогревается достаточно.
— О.
— Давай я покажу, как работает туалет. — Он объяснил ей, куда что заливать, как смывать, и по ее лицу понял, что она спрашивает себя, сможет ли перетерпеть до завтра. — Ты быстро приспособишься, — успокоил ее Мел. — Только не качай слишком сильно, иначе перельется через край.
— Х-хорошо.
— Ну что ж, думаю, мне пора вернуться в город. Ты справишься здесь одна?
— Конечно, — ответила Рита. — Я закончу набивку.
— Почему бы тебе не отдохнуть, не почитать книгу на террасе? Насладись тишиной и покоем. Дела могут подождать.
Она ответила ему уже знакомым твердым взглядом.
— Тогда никаких опасных опытов, ладно? Постарайся, чтобы ничего не подгорало.
— Хорошо.
— Я вернусь до заката и привезу что-нибудь для гриля. И приготовлю мой фирменный коктейль.
— Звучит соблазнительно. — Рита лучезарно улыбнулась, и Мел поклялся себе, что это будет особенный ужин.
Перед тем как начать спускаться по крутой тропинке, Мел обернулся на дом. Рита стояла на террасе и махала ему рукой. Он помахал в ответ, чувствуя себя идиотом. В груди разлилось странное тепло, и он ощутил необъяснимое желание поскорее вернуться к ней.
Когда Мел исчез из поля зрения, Рита еще несколько минут стояла, наслаждаясь ощущением восхитительного тепла, которое рождал в ней этот человек, а затем, прихрамывая, вернулась в дом, чтобы заняться своими делами. Вскоре она уже находила работу в кухоньке Мела забавной: было необычайно тесно, все было очень маленьким, зато находилось под рукой.
К тому же, погрузившись в работу, она смогла забыть об ужасе, который испытала при виде надписи на зеркале в своей ванной, и о жутком рыбном запахе. И не надо было думать о том, кто же все-таки пытался украсть ее секреты. В этом она положилась на Мела.
Через некоторое время пробный экземпляр платка, вполне удовлетворивший Риту, уже сушился на столе, а она сидела в шезлонге на террасе с романом о Перри Мейсоне в руках. Мел был недалек от истины, когда шутил, что в его домике даже ее косметика не поместится. Все свободное пространство было заполнено картинами, повернутыми лицом к стене, красками и кистями, палитрами и мольбертами, а также книгами — от солидных томов по искусству до детективов.
Солнце, уже начинавшее клониться к закату, приятно пригревало. Рите никогда не хватало времени для такого отдыха. Она обнаружила, что ее тревоги постепенно стихают, а напряжение, в котором она постоянно держала себя, отступает. Она наблюдала за большой птицей, усевшейся на ветку сосны. Должно быть, ястреб. Он гордо огляделся по сторонам, а затем взлетел, чтобы через несколько мгновений камнем упасть куда-то вниз, на видимую одному ему добычу.
