Натали де Рамон - Расправить крылья
— Естественно, исходя из последних цен на картины Кошонери… — выдавила Рюш.
— Кохенеринга, Арнульфа Кохенеринга, милочка!
Глава 41, в которой Жюль говорит над ухом Арнульфа
— Маро, он спит, — прямо над ухом Арнульфа сказал Жюль. — Да бужу я его, бужу. Арни! — Жюль слегка потряс его за плечо. — Спит как младенец. Я сам насилу поднялся. Ты же знаешь, как на меня действует дождливая погода.
Арнульф уже проснулся, но никак не мог заставить себя открыть глаза и пошевельнуться.
— Маро, ну при чем здесь вчерашнее?! Я прекрасно себя чувствую и уже два часа просматриваю отснятые материалы. Арни! Ну проснись, поговоришь с Мартой — и спи дальше!
— Я не сплю, Жюль, — пробурчал Арнульф. Он глубоко вздохнул, потер глаза и уселся, чуть не опрокинув подставленные Мартой к коротковатой кровати стулья. — Давай сюда.
— Салют, Арни! — сказала в трубку Марта.
— Доброе утро. Ты где?
— Арни, меня срочно вызвали в издательство, я не стала тебя будить. Но по дороге я случайно встретила Маршана. Он тебя потерял.
— Бог мой! — встрепенулся Арнульф. — Я же вчера не появлялся на выставке! Маршан очень обижен?
— Что ты! Наоборот, он хочет предложить тебе один проект.
— Проект?
— Видишь ли, есть возможность выставить твои картины в Милане хоть завтра.
— Какой смысл, Марта? Здесь-то никто не покупает, зачем везти их еще в Италию? Там своих художников навалом.
— Арни, никогда не надо отчаиваться.
— Я и не отчаиваюсь. Понимаешь, Марта, я еще вчера хотел сказать тебе, что как бы заново взглянул на свое творчество…
— Арни!
— Марта, они мне самому больше не нравятся! Ты должна меня понять.
— Арни, давай не по телефону. Я тебя прошу, постарайся не позже двенадцати быть на улице Темпль. И подумай, что ты скажешь Маршану.
— Марта, а ты придешь?
— Конечно, я же обещала. Только, пожалуйста, не надо обсуждать с Маршаном новые взгляды и тому подобное! И я не советую тебе упускать эту возможность. Пока.
— Ну? — гордо спросил Жюль, забирая телефонную трубку из рук Арнульфа. — Голова моя Марта? Одним махом устроила тебе выставку в Италии! В Италии! — Он со значением поднял вверх указательный палец.
— А который час? — Арнульф принялся натягивать брюки.
— Десять, половина одиннадцатого… — Жюль безмятежно пожал плечами. — Я сам недавно встал. Пошли попьем кофе, пока жены нет, — он подмигнул, — а то она расстроится. Мне же не рекомендуют врачи. Сердце.
— Жюль, а Юбер — ваш сын? — Арнульф все-таки не удержался от вопроса, хотя вся обстановка комнаты свидетельствовала о том, что здесь живет мальчишка-подросток.
— В общем-то да! — Жюль широко улыбнулся. — Пошли, пошли, кофейку, круассанчиков…
— Знаешь, Жюль, у меня прямо камень с души! — Арнульф блаженно потягивал горячий ароматный напиток. — Сесиль мне вчера такого про тебя наговорила!
— Ой, слушай ее больше! Она, конечно, гениальный оператор, но за всю жизнь не сказала ни слова правды!
— Я так и понял. Ты же не мог разрешить им с Виктором проникнуть к Ирен, чтобы снимать нас.
— Честно говоря, не знаю. — Жюль растерянно потер нос. — Я не очень-то и помню, как мы все попали сюда. От деревенского вина у меня всегда напрочь отключаются мозги. Зато утром никакого похмелья и такая прямо-таки бодрость в организме!
— Что же ты не пошел на работу?
— Тащиться в контору? Зачем? Я всегда монтирую дома, у меня в кабинете есть все для монтажа. Слушай, значит, Сесиль с Виктором залезли к вам? И что дальше?
— Ничего. Я ее выставил и отвел к вам.
— А Виктор?
— Виктор? — Арнульф растерялся. — Жюль, я не хочу сплетничать.
— Да брось ты. Я и сам догадался: Виктор был с Мадлен.
— Откуда ты знаешь?
— С кем же еще, если ты провожал Сесиль? Она ведь наверняка предложила тебе в «неординарных условиях»?
— Да.
— Скажи, заводная бабенка? Понравилась? Ураган!
— Жюль… Выходит, она сказала правду, что ты спал с ней?
— Кто ж с ней не спал? Было дело. А что она сказала еще?
— Что у Марты нет детей, но это вранье, у вас же есть Юбер.
— Нет детей, нет проблем, — философски заметил Жюль. — Юбер — сын моего непутевого брата. У него и жена была не лучше. Кстати, вылитая Сесиль, точно такая же шлюха. Они оба только и знали, что разводились и женились по сто раз. Юбер с пяти лет живет с нами, в общем-то, конечно, он наш настоящий сын. Он и не признает своих родителей, а только мою умницу Марту.
— Как же ты изменяешь ей с Сесиль?
— Подумаешь, пару раз в «неординарных условиях»! Я же не собираюсь на ней жениться, как и ты на своей толстухе! Молчишь? Неужели решил вести под венец «прекрасную соседку»?
— Не знаю. Я еще не думал об этом.
— Потому и не думал. Зачем тебе жена с заплывшими жиром мозгами?
— Жюль! — оскорбленный, Арнульф вскочил. — Не смей! Ты сам весишь центнер!
— Восемьдесят девять килограммов. Но к мужчинам это не относится. Мы — хозяева жизни. Мы всегда в выигрыше, это не мои слова, это слова моей Марты.
— А ты ей изменяешь!
— Вот заладил! Ну изменяю! И что? По-твоему, ради постели следует жениться на шлюхах? Большое спасибо, ночью все кошки серы, а днем я не нуждаюсь в обществе развратной дуры, которая думает только о том, с кем бы поиграть в вафельки! — Жюль прошелся по кухне и остановился у плиты. — Мне нужна умная, рассудительная, способная понять меня женщина, с которой я мог бы посоветоваться, поделиться, которая верила бы в мои способности, в мой талант.
— У Марты тоже есть талант, — вставил Арнульф.
— Да. Моя Марта прекрасно готовит, заботится о моем здоровье, терпит мои капризы и депрессии, хотя сама очень больна и у нее тоже бывают депрессии. Думаешь, я такой уж подарок? А мы вместе уже почти пятнадцать лет. И ради более занятного секса я должен ее бросить?
— Жюль, я совсем не предлагал тебе бросать Марту! — возразил Арнульф.
— Да я вообще считаю, — Жюль не слышал его, — что секс — это развлечение для тупоголовых, для тех, кто не знает никаких других радостей. Радостей общения, постижения неведомого, творчества! Неужели от примитивной животной забавы ты получаешь больше кайфа, чем от процесса написания картины? Ну скажи?
— Скажу. Ты пытаешься оправдать свою неверность.
— Оправдать? Да кто ты такой, чтобы мне перед тобой оправдываться? Ангел с крыльями?
— Я друг Марты.
— Друг? — Жюль тяжело задышал и наклонил голову набок. — Интересно, чем же вы вчера по-дружески занимались, пока меня не было?
— Жюль, ты в своем уме? — На пороге кухни стояла Марта с огромным букетом симпатичных садовых ромашек. — Хорошо, что я все-таки решила зайти за Арни, а то бы вы, пожалуй, подрались. На-ка, — она протянула мужу ромашки, — поставь в воду, а часиков в шесть брось на балкон подружки Арни. Жюль, не дуйся, ты же без меня все равно пойдешь на балкон курить, заодно и напомнишь прекрасной соседке о чувствах ее рыцаря.
