Тереза Карпентер - Подарок плейбоя
Вспомнив, что Скай сказала о муже, он невольно поморщился: «Он, по крайней мере, сделал мне настоящее предложение, и сделал его потому, что хотел быть со мной…»
Ее слова резали ножом, потому что были правдой. Его предложение было ужасным. И что еще хуже, он умудрился дважды наступить на одни и те же грабли. Одно сухое и неромантичное предложение — ладно, но два? Неудивительно, что оба раза он так и не получил ответа.
Его братья в один голос твердили, что перед ним не может устоять ни одна женщина. Куда же девалась его хваленая неотразимость в те моменты, когда нужно было задать главный вопрос любимой женщине?
Он должен все исправить! Должен сделать настоящее романтичное предложение, которое Скай будет помнить до конца своих дней. Но для этого ему нужно кольцо.
Ретт вставил ключ в замок и недовольно нахмурился — дверь была не заперта. Скай могла сколько угодно злиться на него, но это ведь не повод пренебрегать своей безопасностью.
Войдя в гостиную и включив свет, он увидел Скай, свернувшуюся калачиком на диване. Со взъерошенными волосами и ставшим во сне детским и беззащитным лицом, она выглядела совершенно очаровательно.
Услышав его шаги, Скай проснулась и села. Через секунду на ее сонном лице появилось решительное выражение, говорящее о том, что на этом диване она спала с вполне конкретными намерениями.
И все же Ретт попытался воспользоваться мудрым советом брата.
— Боюсь, сейчас не лучшее время для того, чтобы разговаривать. Я немного выпил.
Скай чуть пожала плечами и поднялась ему навстречу. Судя по ее лицу, она не собиралась дать ему ускользнуть, не выслушав все, что у нее накипело за время его отсутствия.
— Нам лучше поговорить обо всем утром, — мягко повторил Ретт, но Скай не дала ему закончить.
— Брак с Бредом был ошибкой, — начала она, и Ретт обратился в слух. — Но не самой большой ошибкой в моей жизни. Хуже всего было то, что я потеряла тебя, Ретт. Именно об этом я сожалею больше всего на свете. Даже больше, чем о смерти нашего ребенка. Я любила тебя так сильно, что наше расставание разрушило мой мир.
На лице Ретта мелькнула счастливая улыбка.
— Тебе не обязательно было уходить.
— Тогда мне казалось, что обязательно. — Скай взяла его за руку, переплетя его пальцы со своими. — Мне очень жаль, Ретт. Я была молода и искала того, кого можно обвинить во всех грехах.
Когда она потеряла ребенка, ей действительно было все равно, кого обвинять. Разочарование и обида на весь мир поглотили ее. Именно тогда она потеряла надежду и веру в себя. Она сбежала, чтобы похоронить все те чувства, которые, по мнению Скай, делали ее уязвимой, в глубине своей памяти и никогда не вспоминать о них. К сожалению, вместе с ними в забвение отправилась и ее любовь.
— Я тоже был молод, — кивнул Ретт. — И не понимал, что делать. Но знай, я просто хотел позаботиться о своей семье.
— Сейчас я начинаю это понимать, — вздохнула Скай. — Жаль, что я поставила перед тобой невыполнимые условия.
— Как видишь, не совсем невыполнимые, — слегка улыбнулся он. — Просто на их выполнение ушло чуть больше времени. Пятнадцать лет, если точнее, но вот я наконец здесь.
— Прости меня, Ретт. Прости, но, боюсь, я уже не могу предложить тебе любовь.
— Скай…
— Нет, — покачала она головой, отступив на шаг. — Что-то важное сломалось во мне тогда. Может быть, из-за того, что то, что произошло между нами, случилось сразу после похорон отца. Во мне больше не осталось любви.
— Но наши отношения… У нас ведь все начало получаться. Ты любишь Рианну и хочешь, чтобы мы стали семьей. Ты не можешь еще раз бросить все и сбежать.
— Я не знаю, что делать. Я правда хотела, чтобы у нас все получилось. Вы для меня важнее всех на свете. — Она опустила голову. — Я просто не знаю…
— Я знаю. — Ретт притянул ее к себе и крепко обнял.
Может быть, сама Скай этого и не замечала, но Ретт видел, насколько сильно последние несколько недель изменили ее. Между ней нынешней и той потерянной, скованной горечью очередной утраты женщиной лежала пропасть. Она стала более открытой, искренней, любящей. И он не позволит ей отступить. Только не сейчас.
— Последние несколько недель мы были настоящей семьей. У Рианны наконец началась нормальная жизнь, я сжился и начал справляться с ролью отца, но все это только благодаря тебе. Ты нужна нам, Скай.
— Я боюсь, что мне снова будет больно, — покачала она головой, с трудом сдерживая слезы. — Боюсь сделать больно тебе.
— Этого не произойдет. Ничего ведь не изменилось. Мы все еще два старых друга, которые собрались пожениться, потому что одной маленькой девочке нужна семья.
— Но ты сказал…
— Что?
— Что любишь меня.
Ретт нахмурился, обдумывая свой ответ: он знал, что правда испугает ее, но лгать больше не имело смысла.
— Что, если так? Скай, ты мне небезразлична, иначе я бы не попросил тебя стать моей женой.
— Но…
— Никаких но. Ты хочешь быть частью жизни Рианны, мы доказали, что прекрасно ладим друг с другом, так давай сделаем это, давай станем настоящей семьей.
Страх сковал Скай, но она не могла не признать его правоту. Она действительно хотела растить Рианну, и ей действительно был небезразличен Ретт.
Скай с сомнением заглянула в его голубые глаза. Вряд ли Ретт, говоря о своей любви, имел в виду какое-то серьезное чувство. Он просто отметил, что их взаимная симпатия является хорошей основой для крепкого брака. А если в деле не замешана любовь, ей не придется опять рисковать своим сердцем.
Все должно получиться.
— Алкоголь добавил тебе убедительности, — чуть улыбнулась она.
— Значит, мои уговоры действуют? — широко улыбнулся он.
— Ну, немного…
— Хорошо.
Глаза Ретта сияли голубым пламенем, заставляя сердце Скай биться быстрее. Он наклонил голову, и она, сама того не ожидая, поднялась на цыпочки и потянулась к его губам. Через мгновение они уже слились в страстном поцелуе.
Язык Ретта скользнул по ее губам, и она с готовностью приоткрыла их, с жаром ответив на поцелуй, который с каждым мгновением становился все более жарким. Застонав, Скай обвила руками его шею и притянула ближе. Сейчас она была готова на все и не протестовала, когда Ретт подхватил ее на руки и отнес в свою комнату.
— Ты используешь запрещенные приемы убеждения, — прошептала она, когда он опустил ее на постель.
— Если ты скажешь «да» прежде, чем я начну тебя пытать, то нет, — стягивая с ее плеча ворот футболки лишь для того, чтобы впиться в нее поцелуем.
— Да, — прошептала она, глядя на него потемневшими от страсти глазами.
