Джулиана Морис - Счастливое падение
Слезы хлынули у нее из глаз.
— Скоро увидимся, — пробормотала она.
И убежала.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Он говорит, что я вышла за него замуж, чтобы иметь ребенка!
Пейдж вертела в руках карандаш.
— Ты...
— Нет, ты можешь в это поверить? — Эмили ходила взад и вперед по маленькому кабинету. — Я вышла за него замуж, чтобы иметь ребенка... как какая-нибудь бессовестная женщина, одержимая одной только мыслью о материнстве.
Врач откинулась в своем кресле и скрестила руки на груди.
— Это то, что...
— Представь, по его мнению, я убедила себя в том, что люблю его! То есть он ясно сказал, что считает меня слабоумной идиоткой, которая согласна на все, только бы иметь ребенка.
Пейдж сжала губы.
— Ник и раньше болтал всякую чепуху, но уж такое!.. И это даже не шутка, он говорил совершенно серьезно. — Эмили положила руку на округлившийся живот и задумчиво погладила его. — По крайней мере я не считаю, что это была шутка, — уточнила она. — Клянусь, он не шутил. Ну, что ты думаешь?
Пейдж подняла брови.
— Я, впрочем, думаю, что все это уже не имеет никакого значения, — продолжала Эмили. — Что бы там ни было, он повел себя просто ужасно. Сидеть и спокойно говорить, что я вышла за него замуж, чтобы иметь ребенка!
— Ты действительно вышла за него замуж, чтобы иметь ребенка, — наконец смогла вставить Пейдж.
— Я знаю. Но ребенок ведь на моей ответственности. А эта идея о предоставлении спермы... Ник на этом настаивал, хотя сейчас ничего не помнит. И вдруг сказать такое после вчерашней ночи...
— После вчерашней ночи?
Этот вопрос заставил Эмили на минуту замолчать.
Вчерашняя ночь.
Ну вот. Надо было держать язык за зубами. Но Пейдж — врач, и она просто обязана сохранить это в тайне.
— Ты же не собираешься никому об этом рассказывать, нет? — подозрительно спросила она. — Ведь Нику не понравится, если все будут в курсе наших личных дел.
Пейдж помолчала минуту, потом подалась к Эмили и положила руки на свой письменный стол.
— Мне, конечно, все равно, — продолжала Эмили. — Он заслуживает и не такого. Но это же частная беседа, и ты на службе. Так что сейчас я жена твоего пациента, а не подруга.
— Ты называешь это беседой?
Эмили широко раскрыла глаза.
— Ладно. Прости. Помоги мне. Подскажи что-нибудь.
— Хорошо. — Пейдж бросила карандаш на стол. — Исходя из твоих слов о вчерашней ночи, я догадываюсь, что ваши отношения с Ником коренным образом изменились. А поскольку ты чувствуешь себя обиженной его обвинениями, то, значит, тебе эти отношения нравятся.
Нравятся? Вот это да!
Подруга критически посмотрела на нее и добавила:
— Как я тебе уже говорила, давно пора было...
— Это профессиональное или личное наблюдение? — Эмили упала в кресло. — Кстати, я не чувствую себя обиженной. Я разозлилась, вот и все. Что вполне естественно.
— Конечно. Послушай, если бы ты могла выбирать, то предпочла бы Ника такого, какой он сейчас?
Эмили застонала.
— Любая женщина предпочла бы... Ты не представляешь, какой он любящий и заботливый. Сегодня утром я в шутку пожаловалась, что Гизи изводит меня, так Ник влетел на кухню с таким видом, как будто намеревался избавить меня от смертельной опасности.
— И он прав. Ты должна соблюдать осторожность, чтобы не упасть, — голосом доктора проговорила Пейдж.
— Дело даже не в этом. Его заботит все: что я делаю, что я поднимаю, что я ем. От такой заботы, конечно, можно сойти с ума, но это приятно.
— Не каждая беременная женщина может похвастаться таким отношением мужа. Ник по-настоящему любит тебя.
— Он будет таким же внимательным к любой незнакомке. И потом, он думает, что мы любим друг друга, вот и разыгрывает из себя любящего мужа.
— Но...
— Разыгрывает. Это все не по-настоящему.
Пейдж посмотрела на нее.
— Но если так...
Эмили покачала головой. Она не имела права надеяться на нормальный брак.
— Я просто места себе не нахожу от мысли о том, что будет, когда у него откроются глаза и он все вспомнит. Он придет в ужас. И будет страшно смущен.
— Гмм.
— Ты же знаешь мужчин. Они ненавидят чувствовать себя смущенными.
Пейдж улыбнулась и ничего не сказала.
— Ну ладно. Самое главное, чтобы к Нику вернулась память, — решительно произнесла Эмили. — Надо рассказать ему правду.
Эмили вытащила из машины сумки с овощами. По совету Пейдж она специально не поехала домой сразу — чтобы дать Нику время прийти в себя. Да и самой ей тоже требовалась передышка.
Они с Пейдж пришли к выводу, что Нику следует рассказать всю правду об их браке и об искусственном зачатии. Если это не поможет, то Пейдж попробует полечить его другими методами. Эмили надеялась, что ничего другого не потребуется. Она этого просто не вынесет.
— Ангел! — Ник открыл входную дверь, как только она поднялась по лестнице. — Где ты была? Я так беспокоился. — Он забрал у нее сумки и поцеловал ее. — Мне кажется, собирается дождь.
Эмили посмотрела на небо. Темные облака закрыли солнце, ветер раскачивал верхушки деревьев.
Действительно, собирался дождь, атмосфера была наэлектризованная.
— Я... я ездила за покупками.
— Да уж вижу. — Он улыбнулся... теплой, чувственной улыбкой. — Входи быстрее, у тебя усталый вид.
Уезжая, Эмили оставила рассерженного мужа, а вернулась к нежному и любящему.
— Мне надо с тобой поговорить, — произнесла она, входя в прохладу дома. И тут же была поражена обилием цветов в гостиной. Розы. Фиалки. Нарциссы. Ирисы. Всевозможные цвета и ароматы.
Она прошла за Ником на кухню, и здесь повсюду были цветы.
— Ох... откуда все это?
Ник поставил сумки и обернулся.
— С ярмарки цветов. Поговорим попозже. Иди прими ванну, а я пока приготовлю обед.
— Но мы...
Не говоря ни слова, он привлек ее к себе и страстно поцеловал. У Эмили перехватило дыхание.
— Ник!
— Пошли наверх, мне надо тебе кое-что показать.
Она послушно поднялась вслед за ним по лестнице. Ник был опасен. Мужчины, особенно старые друзья, не должны так целоваться. Это несправедливо. Такие поцелуи превращают женщин в послушных кукол.
Они остановились в дверях детской, и Ник произнес:
— Видишь, Ангел? Правда здорово?
Замечательное плетеное кресло-качалка стояло посреди комнаты. Оно отливало золотом и прекрасно гармонировало с желтой краской стен.
— Я подумал, что кресло-качалка будет тебе очень удобно, когда появится ребенок.
— Где... как ты привез его сюда? — спросила Эмили. Она же взяла «блейзер», когда поехала к Пейдж, а такое большое кресло не влезло бы в «порше» Ника.
