Бетти Нилс - Молчаливый профессор
Наконец они сели, сначала взялись за тосты — он запивал пивом, она тоником — и, съев все до последней крошки, принялись за ветчину и салат.
— Вы прекрасно стряпаете, — заметила Меган. — Что еще вы умеете?
— Заваривать чай — это особое искусство в Англии, варить яйца и жарить бекон.
Меган совершенно забыла, зачем он пришел. Они пили кофе с кексом и разговаривали о чем придется.
— Вы превосходная кулинарка, Меган.
Он откинулся на спинку кресла, и Мередит тотчас же вспрыгнул к нему на колени.
— Спасибо, но, когда вы голодны, любая пища покажется деликатесом.
Она поставила локти на стол, положила подбородок на кисти рук и почувствовала себя очень уютно. Профессор оказался приятным гостем, не требовал особого внимания, говорил тихим размеренным голосом, который действовал на Меган умиротворяюще. Словом, ей было хорошо в его обществе... Внезапно она спохватилась:
— Вы пришли поговорить со мной насчет детского дома. Я согласилась...
— Но как только повесили трубку, у вас появились совсем другие мысли. Это вполне естественно.
Все ее спокойствие и безмятежность тотчас улетучились, и она язвительно заметила:
— Если вы знали это, зачем же затрудняли себя?
— Потому что вы реагируете на мое предложение точно так, как я ожидал, и если вы будете совершенно честны перед собой, поймете, что вам в самом деле лучше на время уехать.
Меган молчала, и профессор продолжал:
— Вам полагается отпуск, и мне кажется, что все складывается как нельзя лучше для вас... У вас есть паспорт? Вы говорили Оскару о ваших планах? Я полагаю, сказать надо, чтобы увидеть его реакцию. Если он испытает облегчение, вы окончательно убедитесь, что решили правильно. — Он встал. — Мне нужно ехать в больницу. Вы собираетесь к своим на уик-энд? Тогда я отвезу вас и заеду за вами в воскресенье вечером. — Он вдруг улыбнулся. — Не волнуйтесь, дорогая, все устроится рано или поздно, хотим мы того или нет, такова жизнь. Спасибо за вкусный ужин. Мы непременно как-нибудь опять поужинаем.
Она еще не ответила, по той простой причине, что он не давал ей рта открыть, а теперь решилась.
— На уик-энд я поеду сама, но вам спасибо за то, что предложили подвезти меня.
— Ждите меня в восемь тридцать утра и не забудьте поговорить с Оскаром, — уже в дверях сказал профессор.
— Я... я еще не решила... — начала было Меган, но не успела закончить — он поцеловал ее и вышел.
Она смотрела, как он разговаривает с мальчишками, дает им мелочь и, прежде чем уехать, как всегда, машет ей рукой на прощание.
— Никогда не встречала человека, который бы так раздражал меня, — поделилась Меган с Мередитом. — Впрочем, целуется он очень приятно. — Она помолчала и добавила: — Но ему меня не обмануть...
И все же, когда на следующий день, идя с обеда, Меган встретила Оскара, она рассказала ему о своих планах относительно детского дома.
Оскар так горячо поддержал ее, что Меган даже пришла в замешательство.
— Тебе необходимо встряхнуться, — с воодушевлением говорил он. — Вырваться из круга привычной жизни... — Он помолчал. — Ты знаешь, я очень привязан к тебе, Меган; мы разорвали помолвку, но твоя судьба меня по-прежнему интересует... я по-братски люблю тебя... Кто знает? Может быть, ты встретишь достойного человека, подружишься с ним, выйдешь замуж...
Его слова возмутили Меган, он говорил с нею, как с пожилой женщиной, отчаявшейся найти себе мужа.
Совершенно бесстрастным тоном она ответила:
— Возможно, и выйду.
В отделение же вернулась раздраженная. Казалось, все сговорились услать ее отсюда подальше. В субботу она узнает, что думают об этом ее родители. Вполне возможно, они скажут, что она уже достаточно взрослая, чтобы самой решать свои проблемы, и будут правы. Но если профессор думает, что по дороге ему удастся уговорить ее, он ошибается.
Дежурство она закончила в плохом настроении, совсем рано легла спать, но, как это ни странно, хорошо спала всю ночь.
Профессор не стал ее уговаривать. Он заехал за ней в субботу утром, водрузил Мередита на заднее сиденье, убедился, что Меган устроилась удобно, и тронул машину.
Утро выдалось чудесное. Меган надела новый костюм из хлопчатобумажного трикотажа, жакет был золотисто-желтый, а длинная юбка — в золотистых и шоколадно-коричневых тонах с жемчужно-серой искрой. Но погода могла измениться, и Меган взяла с собой коричневый плащ. Когда она открыла дверь, профессор оглядел ее, но ничего не сказал. Меган заметила этот взгляд, и настроение ее сразу улучшилось.
В дороге они почти не говорили, лишь время от времени обменивались ничего не значащими замечаниями, и Меган, глядя на его большие красивые руки, лежавшие на руле машины, отдалась своим мыслям. Она не могла бы точно сказать, когда поняла, что он ей нравится. Он всегда был добр к ней и по счастливой случайности оказывался рядом именно тогда, когда был нужен. Конечно, характер у него был властный, но в отличие от ее знакомых мужчин он никогда не давал воли своему гневу и раздражению. Достаточно нетерпимый, в этом она не сомневалась, он умел владеть собой, держать себя в руках, поэтому, когда сердился, становился холодным и язвительным.
Не поворачиваясь к ней, профессор спросил:
— О чем вы думаете, Меган?
— Так, ни о чем, — быстро ответила она, застигнутая врасплох.
Как приятно было снова оказаться дома, и она с удивлением поняла, что ей очень хотелось бы, чтобы профессор остался на весь день. Но он пробыл всего полчаса, беседуя за чашкой кофе с ее родителями, и, сославшись на неотложные дела в Лондоне, сказал, что должен ехать.
— В воскресенье около восьми я заеду за вами, — обратился он к Меган, уже собираясь в обратный путь, и вежливо отказался от приглашения миссис Роднер остаться на ужин.
Обменявшись рукопожатием с ее родителями, он дружески кивнул Меган и уехал.
— Какой милый, — заметила миссис Роднер, глядя ему вслед.
Меган не была уверена, правильно ли в данном случае было употребить это слово. Только вечером она рассказала родителям о предложении работать в детском доме, они слушали ее не перебивая, и, когда она закончила, отец спросил:
— Ты хочешь знать наше мнение или ты уже решила, как тебе поступить?
— Я сказала профессору, что согласна, потом стала сомневаться, но он, кажется, думает, что я все же склонна поехать. Он считает, что это хорошая идея, — добавила она и продолжала как-то неуверенно: — Но если я и поеду, то ненадолго, а что я буду делать потом?
