Люси Эллис - Опасно для сердца
— Нет, мы уже давно не видимся. Мы поссорились, когда мне было пятнадцать, и я больше не вернулась. Тогда со мной было тяжело.
— Зато теперь ты стала ласковой кошечкой.
Клементина слабо улыбнулась:
— Почему ты все время называешь меня кисой?
— Потому что ты сначала милая и игривая, а потом больно меня царапаешь.
Она помахала садовой тяпкой:
— Тогда будь осторожен — я вооружена и опасна.
— А чем занимается твоя мама?
— Она ведет утреннее телешоу в Мельбурне. Когда я была ребенком, ее либо не было дома, либо мы с ней ругались. Когда я родилась, маме и папе было по двадцать — из-за меня они и поженились. Им совсем не нужен был ребенок, и я росла с кучей нянек, а когда мне было десять, родители развелись. Но тогда-то и началась веселая жизнь — два раза в год я летала в Женеву.
— Веселая жизнь?
— Да, двадцать четыре часа на самолете, неделя у папы, а потом появлялась очередная папина подружка, и я тут же возвращалась в Мельбурн. Мои родители думают только о себе и о своей работе. Я уже давно решила, что, когда у меня родятся дети, я буду сидеть с ними дома.
— Ты хочешь детей?
— Когда-нибудь. А ты? — Клементина задала этот вопрос из чистого любопытства, не задумываясь о подтексте.
— Нет. — Сергей забрал у нее тяпку и воткнул в землю. — Но ты права. Детям нужна стабильность и двое любящих родителей. — И тут, к ее удивлению, он погладил ее по голове. — Мне жаль, что у тебя этого не было.
Раньше никто не говорил ей этих слов. Она наклонилась, наслаждаясь тем, как он гладит и утешает ее.
— Теперь я понимаю.
— Что ты понимаешь? — с подозрением спросила она.
— Почему ты такая независимая.
Клементина закрыла глаза, осознавая, что теряет чувство реальности. Ее отношения с Сергеем вполне могли оказаться временными, и она не может поддаваться романтическому настроению, иначе в итоге окажется у разбитого корыта.
— Пойдем. — Сергей встал и протянул ей руку. — Я хочу сходить с тобой кое-куда.
— Можно я пойду прямо так? — Девушка показала на свои помятые брюки и испачканную грязью футболку.
— Отлично. Мне так даже нравится. — Он обнял ее за плечи. — Хочу сказать тебе одну вещь о вчерашнем вечере. Не о поединке, а о том, что было потом.
— И что же?
— Ты спросила меня, что я чувствовал. Так вот, мне было хорошо. Мне хорошо с тобой, Клементина.
Сергей отвел ее в свой благотворительный центр — спортивно-развлекательный комплекс для детей из неблагополучных семей, располагавшийся в коричневом здании в Бруклине.
— У нас они есть в каждом городе, где мы проводим встречи, — объяснил он, когда они шли через спортзал. — Как здесь, в Америке, так и в Европе.
— Это отличная реклама, Сергей. Самое лучшее средство против скандала с Колчеком — показать, чем вы занимаетесь здесь.
— Да, Мик говорит то же самое.
— Мик Форстер? Тот, которого я видела тогда в спортзале?
— Да, он был первым тренером, работавшим со мной, когда я приехал в США. Не знаю, кем бы я без него был. Он настоящий мастер своего дела.
— Так какие же у Мика идеи?
— Во-первых, он хотел бы, чтобы я перестал появляться на публике с женщинами, выпрыгивающими из платьев, которые нас развлекали на частных вечеринках.
Клементина сильно толкнула Сергея локтем под ребра:
— Не может быть! Правда?! А что такое частные вечеринки, если не секрет?
Боже, эта женщина способна поставить его на колени. Ему лучше побыстрее разделаться с этой темой.
— Бизнес, которым я занимаюсь, полон махинаций, азартных игр, наркотиков и всего прочего, хоть мы и стараемся очистить его от этой грязи. И никогда не обходится без женщин. Я здоров, у меня нет никакой заразы, всегда пользовался презервативами. Но я далеко не пай-мальчик, я в жизни многое повидал и много дел натворил.
Клементина вспомнила, как женщины смотрели на него в день матча. Наверное, он каждый раз набирает полные карманы телефонных номеров — и может быть, даже в тот вечер, когда она была с ним. Она небрежно пожала плечами, но Сергей знал, что так она пытается скрыть свою неуверенность.
— Я так и не поняла, что такое частные вечеринки.
— Теперь это уже не важно. — Он приблизился к ней и откинул челку с ее глаз. — Они уже в прошлом.
— И что же предлагает Мик? — к удивлению Сергея, спросила Клементина. Ей не хотелось развивать тему других женщин, и он был только рад. За все время, что они были вместе, он ни разу не подумал о другой женщине. Эта мысль его поразила.
— Ты — воплощенная мечта Мика. Ты ведь говорила Алексу о том, чтобы борцы появлялись на пуб лике с женами и детьми, — так вот, Мик с тобой согласен.
— Он женат?
— Кто, Мик? Нет, конечно же. Если бы он был женат, он работал бы куда хуже.
— Я полагаю, он не одобряет твой разгульный образ жизни потому, что он плохо сказывается на репутации компании. Во всяком случае, сейчас, после скандала с Колчеком.
— Какой еще разгульный образ жизни? Мы же каждый вечер ложимся спать в десять часов.
Клементина покраснела и покачала головой:
— Может быть, тебе нужна женщина, которая не выпадает из платья?
Сергей обнял ее:
— А может, из брюк и футболки? Кстати, такой наряд тебе очень идет.
Она закатила глаза, но у Сергея поднялось настроение. Вся горечь между ними исчезла, и его напряжение ушло.
— Так ты намерен использовать в своей рекламной кампании меня?
— Мне неудобно просить тебя об этом.
Он поддразнивал ее, но Клементина вдруг ясно поняла, чего хочет от него. У нее появилась возможность проверить Сергея и направить их отношения в нужное русло. Прошлой ночью она осознала, что он испытывает сильные чувства, но явно пытается им противостоять. Теперь же она слегка подтолкнет его — устроит ему испытание.
— Я считаю, что использовать личную жизнь в интересах бизнеса — опасная идея, — медленно проговорила она, — но Мик кое в чем прав. Твой имидж в прессе… У тебя он вообще есть?
— Пресса мной не особенно интересуется.
— Может, и не особенно, но достаточно для того, чтобы публиковать твои фотографии в обществе девиц не самого приличного вида. — Клементина хотела произнести эти слова весело, но они прозвучали немного натянуто. — Думаю, тебе стоит показаться на публике за обычными для мужчин делами. С женщиной конечно же.
— Но где мы найдем такую женщину — воплощение добродетели, хороших манер и потрясающей сексапильности?
— Не знаю, богатырь. Может, свистнем, и она появится?
— Ты действительно хочешь в этом участвовать?
— Я хочу тебе помочь. — Она надеялась, что он понял ее намек. «Скажи ему, что ты чувствуешь», — шептал ей внутренний голос. Но вместо этого она улыбнулась своей профессиональной улыбкой и игриво погладила его по руке. — Я этим зарабатываю деньги. Положись на меня.
