Джорди Риверс - Карерасы
– Читай дальше, дочка, – спокойно попросила Антония, поглаживая безобразно стриженного Пакруса у себя на коленях.
Кэтрин с ужасом посмотрела на нее. В своем ли та уме?
– Читай, – кивнула Антония.
– «тела Кэтрин Карерас», – выдохнула Кэтрин, – «Меган Станнер»… Ч…Что?
– Вот-вот, – опять кивнула Антония, почесывая довольного Пакруса за ушком.
– «Антонии Карерас»… – произнесла изумленная Кэтрин.
Такого облегчения она не испытывала никогда в жизни. Райан и остальные еще не объявились. Но теперь у них появилась надежда на то, что их безумный план сработал.
Она заплакала от радости, заливаясь слезами, сдерживать которые у нее не было сил.
Позади них кто-то вошел в вагон. Наверное, проводник. Они не обратили на вошедших никакого внимания. А зря.
– Смотрю, нас кто-то похоронил раньше времени, – раздался над ухом блондинки насмешливый голос Райан.
Из груди Кэтрин сквозь рыдания вырвалось подобие смеха. Она опять вскочила на ноги, на этот раз, чтобы обнять тех людей, появления которых она ждала как самого большого чуда. Буквально повиснув на голубоглазой брюнетке, она тут же промочила своими слезами ее блузку. Райан неестественно замерла в ее горячих объятиях. Вся тело ее было в ожогах. Но она не издала не звука, продолжая так же крепко прижимать блондинку к себе.
Не слезая с Райан, Кэтрин притянула к себе за шею Тринити и так же покрыла ее лицо мокрыми от слез поцелуями. Потом настала очередь Лукаса и даже Диего. Сет пролез к сиденью у окна, чтобы через стол обнять свою жену и поцеловать спящую дочь. Антония тоже обнималась и целовалась со всеми своими детьми. Пустой вагон гудел от радости, счастья и благодарности судьбе за невероятный подарок и везение.
Кэтрин не знала своего нового имени, не знала, как будет выглядеть их дом. Но подобные мелочи не волновали ее. Ее семья была рядом. Целая и невредимая. А это было самым главным.
– Мадам! Свежая газета?
Кэтрин вздрогнула.
Перед ней стоял разносчик газет. И никого вокруг. Меган с Антонией спали. И даже Пакрус все еще лежал на соседнем сиденье.
– Газета? – спросила Кэтрин, с замирающим сердцем глядя на пухлую пеструю пачку прессы в его сумке. – Что-то случилось? В мире?…
– Нет. Никаких происшествий.
– Я возьму тогда. Любую.
Позади хлопнула дверь. Кэтрин обернулась. Так резко, что ее затошнило.
Это был всего лишь проводник.
Прошло пять лет.
– Томми, что-то случилось или ты поболтать? – спросила Кэтрин высокого пожилого мужчину в комбинезоне фермера, положив руку на трубку старинного телефонного аппарата с дисковым набором.
Мужчина переминался с ноги на ногу на пороге Центра Спасения.
– Поболтать, – сказал он, – можно?
Кэтрин приглашающе махнула рукой, и Томми прошел вглубь просторного помещения с высоченными потолками.
Два века назад здесь была самая большая мельница в деревне. Деревня выросла в маленький городок. Мельница превратилась в помещение пожарной службы, под одной крышей с которой находились коммунальные службы и полицейский участок.
– Ты почему один? – спросила Кэтрин, наливая мужчине чашку ароматного чая. – Садись.
Луговые травы, заваренные кипятком, источали умопомрачительный аромат.
– Вэл заглянет вечерком. Я же хотел спросить… – он медлил.
– Спрашивай, Том.
– Может, вы присмотрите за моими девочками на выходных? Вэл надо навестить сестру в Лозанне, а я за ними просто не угонюсь.
Кэтрин рассмеялась:
– Конечно, приводи их к нам с самого утра. А если хочешь, то в пятницу вечером. Роуз будет визжать от восторга.
– Она это у вас умеет, – усмехнулся Том, приглаживая белый ус, норовивший нырнуть в чашку с чаем.
– Я слышала имя своей дочери? – раздался голос Меган. – Что она опять натворила?
Меган медленно спускалась по неприметной боковой лестнице, одной рукой опираясь о жидкие перила, другой подпирая поясницу. Она опять была беременна. Третьим.
– Томас приведет своих девочек к нам на выходные.
Кэтрин подошла к лестнице и помогла Меган преодолеть последние ступеньки.
– Ах это…
Бывшая Станнер протянула Кэтрин теплый контейнер с только что приготовленным обедом.
– Картофельное пюре для Лукаса. Он все еще спит?
– Как младенец.
– Как можно спать в пожарной машине? – Меган покачала головой и прошла к стоящему рядом с большим письменным столом дивану.
Позади дивана за брезентовым пологом пряталась та самая пожарная машина, в которой спал Лукас. Если в машине никто не спал, и она не была на выезде, то по ней обязательно лазили дети. Или кто-нибудь загорал на крыше, предварительно выгнав ее во двор. Или мэр Вилларволара просил их многофункциональный автомобиль для того, чтобы возглавить на нем демонстрацию. Кэтрин иногда казалось, что полжизни их маленького городка крутилось вокруг этой пожарной машины. Это было удивительно после того полузаточения, к которому они привыкли в Фосе.
– Феликс починил проводку, и мы можем включить плиту!
Тринити кричала с улицы. Еще одна привилегия их новой жизни. Можно быть заметными, оповещая всех соседей о том, что творится в твоем собственном доме.
Феликс – это глава местной полиции, а по совместительству муж Тринити. Спокойная жизнь благоприятствует созданию семьи. Не говоря о том, что младшая сестра догоняла среднюю по размеру живота.
– Дядя Феликс починил плиту и теперь у нас будет коктейль! – воскликнула маленькая девочка, открыв входную дверь с ноги, наверное. С таким шумом та распахнулась, ударившись о стену.
– Роуз, ты разбудишь дядю Лукаса! – шикнула на нее Меган.
– Дядя Лукас! – тут же завопила Роуз. – Ты здесь?
Появившаяся на пороге Антония только покачала головой. Она держала за руку двухлетнего малыша. С золотыми локонами и голубыми глазами. Сама ничуть не изменилась за прошедшие с момента их новой жизни годы. И с малышом они теперь выглядели как две ипостаси одного существа.
– Анхель, не веди себя, как твоя старшая сестра, – сказала Антония малышу.
Тот кивнул, облизывая палец.
– А где ваш младшенький? – спросил Томми. – На вызове?
– Диего? Ушел на почту, – ответила Антония. – Встретили его по дороге домой.
Томас хитро подмигнул Меган. Диего ходил на почту каждый день. На почте работала дочь соседа Томаса из дома слева. Именно она являлась истиной причиной его частых визитов.
– Все готово! Можно и поработать!
Феликс стоял в дверях, ведущих в жилые помещения, прилегающие к зданию мельницы. Он вытирал тряпкой перепачканные сажей после копания в кухонной электропроводке руки.
