Марша Ловелл - Вино из одуванчиков
— Конечно, хочу! — Но Кэрол неохотно уходила из комнаты. — Ты выглядишь так привлекательно и сексуально с мокрыми после душа волосами!
— Отлично! Женщина, на которую я пытаюсь произвести впечатление, так красива, что мне пригодятся любые средства!
— Ты считаешь, я красива? — Внезапно ей захотелось быть очень красивой специально для него. Эта мысль ее испугала. Очень робко она взглянула на Фрэнка и растаяла, прочитав в его глазах восхищение.
— Только ты можешь не сознавать этого!
Казалось, она парила рядом с Фрэнком. Голова кружилась от счастья. Они поднялись по лестнице наверх. В нише окна на высокой тумбе стояла ваза с цветами и листьями — великолепный роскошный букет. Похожие букеты ее мать делала по заказам для собора или театральной сцены. Дальше по галерее был расположен кабинет, где Кэрол увидела большую коллекцию нэцкэ. Миниатюрные японские скульптурки из кости и дерева были изумительны! Но Фрэнк даже не взглянул на эти сокровища. Радость Кэрол стала постепенно тускнеть, страх заползал в душу… Этот дом — родовое гнездо Фрэнка, но не ее. Они прошли вдоль галереи, и Фрэнк ввел ее в комнату.
Карл Геттисон поднял глаза от газеты и встал.
— Моя дорогая Кэрол — рафаэлевская мадонна! Вы пришли посмотреть на «Одуванчики»? — Он указал в сторону картины, висевшей над камином.
— Благодарю вас, мистер Геттисон! У вас замечательный дом. — Кэрол подошла ближе и стала рассматривать маленькую картину. — Восхитительно! Цветы, рассыпанные в траве. — Она засмеялась от удовольствия. — Посмотрите на эти волшебные желтые часики природы! Если дунуть, крошечные парашютики полетят! У художника, нарисовавшего это чудо, должны были быть кисти, как волосок, — заметила восхищенная Кэрол.
Карл Геттисон посмотрел в окно.
— Мой компаньон прибыл, — сказал он. — Нам пора сойти вниз.
Вместе с Фрэнком и его дедом Кэрол шла по галерее. Были слышны теплые приветствия миссис Геттисон. Потом она увидела в дверном проеме высокую светловолосую фигуру. Они спустились по лестнице, Фрэнк пошел вперед и поцеловал пришедшую, как показалось Кэрол, подчеркнуто нежно.
— Лена, какой приятный сюрприз! Ты выглядишь превосходно! Входи и познакомься с Кэрол Адамс. Кэрри — художница, которая смогла расписать стену нашего магазина. Кэрри, мне приятно представить тебе нашего дорогого друга Лену Смитсон. Лена к тому же компаньон деда.
С подчеркнутой учтивостью Кэрол произнесла подходящую фразу. Вблизи Лена оказалась еще красивее, с широко расставленными голубыми глазами, с безупречно гладкой кожей, с длинными светлыми волосами, стянутыми в узел. Золотые серьги с аквамарином прекрасно подходили к бледно-голубому шелковому костюму. На ее высокой фигуре костюм сидел с прирожденной элегантностью. Появились младшие члены семьи.
Кэрол почувствовала, что ей страшно хочется уйти. Лена, в одной руке державшая кожаный портфель, другой зацепилась за Фрэнка. Она была совершенно на своем месте. Прекрасная пара. Кэрол пришла в отчаяние. И как бы услышав ее тревожные мысли, Фрэнк подошел к ней.
— Дед сегодня самоуверенный, как молодой петушок, распустивший перья, — прошептал спутник Кэрол. — Он еще многое может!
— Сегодня важный день для семьи, — начал старший Геттисон. — Успешный старт, первая ласточка в большой работе по переделке магазина в супермаркет. Эффектное открытие стенной росписи! Теперь, Фрэнк, у меня сюрприз для тебя! Сегодня ты становишься владельцем пяти универмагов фирмы Геттисон здесь, у нас, и трех магазинов в Сиднее. Теперь я могу оказать тебе помощь лишь в качестве свободного консультанта. Я отдаю это в твои руки сейчас в знак доверия к твоей деловой проницательности и потому, что горжусь тобой!
Кэрол увидела на лице Фрэнка удивление, восторг, удовольствие, когда он смотрел, как дед подписывает бумаги. Потом он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Улыбка его была заразительной. Раздались аплодисменты, хлопки пробок шампанского. Видимо, это был сюрприз только для нее и Фрэнка. Остальные все уже знали.
Выпили за здоровье Фрэнка и не спеша потянулись в столовую. Великолепная комната с большим старинным столом и такими же тяжелыми резными стульями была так непохожа на кухоньку Кэрол. Одна тасмановская супница стоила больше, чем весь фарфор Адамсов. Утешением могло служить лишь то, что у ее матери суп был вкуснее.
Сделав над собой усилие, Кэрол включилась в разговор. Все шло прекрасно, пока Лена не спросила, что она думает по поводу оперы, поставленной недавно в городе.
— К сожалению, я не была на представлении, — призналась Кэрол.
— Вы ее пропустили? Фрэнк и я так любим ходить в оперу, хотя постоянно спорим. Иногда наши мнения не совпадают.
— Последнее время Кэрол допоздна работала над росписью. Необходимо было закончить ее в срок, — заступился Фрэнк.
— О, да! Эта живопись, как путешествие в страну фантазии, Кэрол. Совершенно изумительно! Прячущиеся животные исполнены так талантливо!
Кэрол испуганно подумала, как плохо она еще знает Фрэнка, и что Лена так мило отвлекает внимание от ее недостатков.
Время от времени ей удавалось ответить что-нибудь кстати, но когда гости перешли в гостиную, она устроилась на одном из стульев, а не на удобной софе, и притворилась, что не замечает, как брови Фрэнка сошлись в одну линию. В этот момент Лена села за фортепьяно и попросила Фрэнка переворачивать ей ноты. Кэрол снова почувствовала боль. Она любила музыку, но никакой возможности заниматься ею не было. Лена играла со смелой, непринужденной грацией. Окруженная роскошью этого дома, звуками музыки, Кэрол решила, что выбора у нее нет. Если она любит Фрэнка, то должна его бросить. Они слишком разные и по образованию, и по воспитанию, и по образу жизни. Нельзя допустить, чтобы он сделал ошибку…
Кэрол почувствовала на себе взгляд Фрэнка и подумала, что надо продержаться еще немного… Когда Фрэнк сделал знак Джорджу сменить его у фортепьяно, а сам направился к ней, Кэрол уже приготовилась к защите.
— Что случилось, мой Одуванчик?
— Ничего. Все совершенно замечательно.
— Пойдем со мной, прогуляемся.
Она нахмурилась и показала на музыкантшу, но Фрэнк покачал головой.
— Я был вежлив целый вечер. А теперь, моя милая, положись на меня — с начала и до конца. Ясно? Итак, либо я тебя целую при всех, и ты мне говоришь правду, либо мы идем в сад. Там ты расскажешь, что тебя тревожит.
Выражение его лица убеждало, и она воспользовалась окончанием пьесы, чтобы извиниться. Фрэнк открыл перед ней дверь, и они, обогнув террасу, вышли в сад, к клумбе с цветущими нарциссами. Хмельной аромат цветов дурманил голову. В тишине они повернули в аллею, и Кэрол увидела серебристый бассейн.
