Барбара Картленд - Искательница приключений
Яркий огонь, пылавший в камине, бросал отблески на ее рыжие локоны, превращая их в золото. Но ее глаза потемнели от страха, губы дрожали, тонкие пальцы были судорожно сжаты. Откинувшись в кресле, маркиз молча наблюдал за ней.
Спустя мгновение Друзилла заговорила снова.
— Говорят, что, когда человек тонет, вся жизнь проходит у него перед глазами. В тот момент мне стали очевидны все ухищрения, на которые пускался лорд Уолден, чтобы получить доступ в классную комнату, которую я всегда запирала после того, как укладывала детей спать.
Она боролась с ним, как могла, хотя отлично понимала всю бесполезность своего сопротивления, так как он намного превосходил ее в силе. Его руки сжимали ее в железных тисках, а лицо, склонявшееся все ближе, казалось еще страшнее оттого, что она не могла отчетливо видеть его в полумраке.
Держа ее одной рукой, он обернулся, чтобы закрыть дверь, и в этот момент она вырвалась из его объятий.
Она отбежала в дальний угол комнаты и попыталась отгородиться от него столом, но он легко поймал се. Он победно рассмеялся, и она поняла, что своим сопротивлением лишь сильнее распалила его.
Медленно, неумолимо он тащил ее к каминному коврику, а она тщетно боролась, пытаясь вырваться из его рук. Яркое пламя камина освещало его лицо, которое казалось ей лицом самого дьявола. Она отчаянно отбивалась от него, сознавая, что даже если бы у нее хватило сил закричать, это было бы бесполезно. Классная комната находилась в дальнем крыле дома, и никто, кроме детей, ее не услышал бы
Она ударила его изо всех сил и попыталась расцарапать ему лицо, в то же время отдавая себе отчет в том, что все ее усилия напрасны. В этот момент ее нога подвернулась, она упала на мягкий коврик и поняла, что все кончено. Он набросился на нее и начал срывать с нее платье.
Она попыталась было закричать, но у нее перехватило дыхание, и она лишь слабо застонала.
— Пожалуйста… прошу вас… пощадите… — с трудом выдавила она, но поняла, что он совсем потерял рассудок и даже не слышит ее.
Дешевое ситцевое платье легко поддалось его усилиям. Она услышала, как рвется тонкая ткань, и почувствовала тепло горевшего в камине огня на своей обнаженной груди.
— Спаси меня, Господи, помоги мне! — закричала она, и неожиданно ее голос прозвучал отчетливо громко.
Она почувствовала грубое прикосновение его рук; это были руки охваченного страстью и полностью потерявшего человеческий облик одержимого.
И в тот момент, когда она уже поняла, что только чудо может спасти ее, когда она был готова умереть от ужаса, испытывая отвращение тошноту от близости этого чудовища, которое собиралось безжалостно овладеть ею, ее молитва был услышана.
Она судорожно глотала воздух, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно; он уже срывал с нее юбку, как вдруг у двери послышался тихий голосок.
— Мне хочется пить, пожалуйста, дайте мне воды.
Лорд Уолден неожиданно замер. Поднявшись, он почти автоматически повернулся в том направлении, откуда послышался детский голос. В этот момент Друзилла почувствовала, что она свободна.
Она с трудом поднялась на ноги и, прижимая к груди обрывки своего платья, тяжело дыша, рванулась к ребенку, стоявшему на пороге детской.
Она обхватила девочку руками и втолкнула ее назад в комнату. Затем она захлопнула дверь, заперла ее и принялась придвигать к ней мебель, не обращая внимания на испуганный крик малышки.
Она передвинула комод, кресла и даже шкаф, хотя в обычном состоянии она не смогла бы даже стронуть их с места. Отчаяние придавало ей силы.
Дети сначала молча наблюдали за ней при свете ночника, а затем разразились испуганным плачем.
— Зачем вы это делаете, мисс Морли?
— Чего вы испугались?
— Кто порвал ваше платье?
Вопросы задавала шестилетняя Люси, которая была более наблюдательна, в то время как ее младшая сестренка, просившая пить, только громко плакала, потому что происходило нечто такое, чего она не понимала.
И лишь когда вся мебель, находившаяся в комнате, была сдвинута в кучу около двери, Друзилла рухнула на пол. Она лежала почти без сознания в холоде и в темноте.
Наконец испуганные дети, которые трясли ее и тянули за руки, заставили ее вспомнить свои обязанности. С трудом поднявшись на ноги, она надела халат и уговорила детей улечься в постель.
— Все в порядке, — как заведенная повторяла она, — теперь уже все хорошо.
Но она знала, что впереди ее не ждет ничего хорошего.
Никогда больше не сможет она зайти в классную комнату, не опасаясь, что кто-то нападет на нее из темноты.
Глядя на коврик у камина, она всегда будет вспоминать при этом тошнотворное прикосновение мужских рук, лицо, искаженное похотью, горящие глаза, губы, влажные от страсти.
Наконец дети заснули, но она лежала поверх одеяла, слишком измученная и перепуганная, чтобы раздеться.
Лишь когда наступило утро, она осознала, в каком ужасном положении находится.
Ее первым желанием было упаковать вещи и покинуть этот дом, но она отлично понимала, что в этом случае она больше не сможет найти себе место.
В бюро по найму прислуги ей в прошлый раз совершенно ясно дали понять, что больше не собираются подыскивать для нее работу. Поэтому вместо того, чтобы уехать, как ей следовало бы сделать, она уныло отправилась на поиски леди Уолден.
Пунцовая от смущения, с трудом подбирая слова, движимая отчаянием, она сказала:
— Я вынуждена обратиться к вам, миледи, чтобы вы попросили лорда Уолдена не приходить больше в классную комнату. Я полагаю, вы понимаете, как мне трудно об этом говорить, но прошлой ночью, когда я возвращалась из вашей спальни, он нанес мне оскорбление.
Она хотела было продолжить, но леди Уолден перебила ее.
— Я уже слышала от лорда Уолдена о вашем поведении, мисс Морли, — сказала она ледяным тоном. — Вы немедленно оставите этот дом. Я не дам вам никаких рекомендаций, и, поскольку я считаю, что вы особа, совершенно не подходящая для того, чтобы заниматься воспитанием детей, я не заплачу причитающегося вам жалованья.
— Но это же нечестно! — горячо воскликнула Друзилла. — Завтра ровно месяц, как я служу у вас, не можете же вы выгнать меня из дому без единого пенса в кармане!
Леди Уолден холодно отвернулась.
— Его светлость рассказал мне, как вы докучали ему своими приставаниями, как вы не давали ему прохода. Я считаю себя совершенно свободной от всех обязательств в отношении вас, мисс Морли.
— Его светлость так сказал! — выдавила из себя Друзилла.
— Мне кажется, мисс Морли, — продолжала леди Уолден, — что вы не обладаете ни внешностью, ни способностями, необходимыми для того, чтобы воспитывать детей из дворянской семьи. Я посоветовала бы вам поискать такую работу, где вам не пришлось бы общаться с дамами моего круга или с их детьми.
