Джосс Вуд - Брат лучшей подруги
– И, насколько я тебя знаю, каждый раз сумма была внушительная?
– Перевод всегда был анонимным. Она ни за что не узнает, кто его сделал.
Роуэн уставилась в пол, в буквальном смысле проглатывая нехорошие слова. Про мать Себа можно сказать много, но она точно не глупа и могла хотя бы заподозрить, что это Себ. Скольким людям она так уж важна, что те станут делать щедрые анонимные переводы на ее банковский счет? Кто это может быть кроме сына – компьютерного гения? А она ни разу даже не прислала ему весточки, не дала о себе знать. О-о-о, это очень жестоко.
Роуэн всю трясло от напряжения. Боже, семья – это сложно. Отношения между родителями и детьми могут свести с ума. Способов испортить ребенку жизнь просто тьма.
Себ все еще придерживал подол маминого платья между пальцев. Роуэн смотрела на его склоненную голову, мужественные черты лица. Ее сильный мальчик. Умный мальчик. Хороший мальчик. Такой мощный, соблазнительный, черт побери, привлекательный во всей своей сложности. Можно целую жизнь изучать особенности его характера, настолько он сложен и интересен. И очень интригующий.
«Ну, подбери поводья, девочка! Твоя лошадь тебя не слушается. Ты не будешь распускать нюни и размякать. Не можешь себе этого позволить, и тебе это известно!»
Роуэн взяла платье за подол и стянула через голову. Себ открыл рот, увидев ее в простых белых трусиках и серебристых туфлях. Без бюстгальтера. Взгляд его затуманился, на ее губах заиграла легкая улыбка женского удовлетворения. И что можно с этим поделать? Да, она в состоянии заставить этого парня захлебываться слюной и прогнать тоску из взгляда. Это в качестве бонуса.
Роуэн посмотрела на платье:
– Оно мне очень нравится, но я пойму, если ты не захочешь, чтобы я его надевала. Себ прикусил губу:
– Я бы хотел сказать «да», но… Может, когда-нибудь потом. Просто…
– Не сегодня. – Она кивнула в знак понимания и посмотрела на кучу перемеренных платьев на полу. – Тогда черное. Которое?
Лицо Себа вытянулось.
– Да ладно тебе, Ро. Давай сходим в магазин. Одно платье, одна пара туфель. Считай, это вместо подарков на Рождество и день рождения, которые я ни разу не покупал за последние девять лет.
«Ему это нужно, – поняла Роуэн. – Он хочет побаловать меня, сделать что-то, что выйдет за рамки наших безумных маленьких сделок, соответствующих моей гордости и независимости».
Это нелегко. Но удовольствие, появившееся на лице Себа, когда она наконец кивнула в знак согласия, того стоило. Он вскочил, чмокнул ее в нос и схватил за руку:
– Ладно, пошли. Прямо сейчас.
– Боже, Холлис! Я полуголая! Передай мою одежду, Эйнштейн. Он с неохотой передал Роуэн розовую футболку.
Его глаза были прикованы к ее груди. Роуэн взяла его за подбородок:
– Прекрати думать о постели, Себ. Мы идем в магазин. За платьем и туфлями. Коктейльные платья, кстати, дорого стоят.
Он улыбнулся:
– Уверен, моя кредитка с этим справится.
Она отпустила его, отошла в сторону и подобрала шорты. Надела, застегнула и положила руки на бедра:
– Себ?
– Да?
– Ошибки твоей матери – ее ошибки. Не ты их совершил. Ты не говорил и не делал ничего такого, что могло бы заставить ее уехать. Все из-за нее, не из-за тебя.
Себ притянул ее к себе, спрятал лицо в волосах. И просто замер, держа ее в объятьях. Она не знала, откуда взялись эти слова, просто чувствовала где-то в глубине души, что он хочет их услышать. Точно так же, как чувствовала, что должна его поддержать. Она поступила так потому, что ему это нужно.
– Я хочу мороженое, – театрально заныл Себ.
Роуэн закатила глаза.
«Ну и слабак», – подумала она. Они обошли только один этаж торгового центра, оставалось еще три. Она пока не нашла подходящее платье, которое вписывалось бы в бюджет у нее в голове. И не важно, какой лимит у Себа на кредитке, она не собирается платить состояние за платье, которое предстояло надеть только раз!
– Ну или пиво. Нет, мне серьезно нужно пиво.
Роуэн втянула его в крошечный бутик, который показался интересным.
– Это была твоя идея. – Она ему не сочувствует.
Черное, черное, красное. Роуэн стянула с вешалки коктейльное платье из кораллового шифона и подняла, чтобы рассмотреть. «Прекрасно», – решила она, приложив платье к себе и взглянув в большое зеркало на стене. Без рукавов, с заниженной талией и сложноcкроенной юбкой до середины бедра.
«Забери меня домой», – словно подзуживало платье.
– Вот это оно, – оценил Себ, засунув руки в карманы. Роуэн искала ценник. – Иди примерь.
Ценника не оказалось. Роуэн сразу поняла, платье стоит неприлично дорого. У нее талант выбирать качественные вещи. Она вздохнула, покачала головой, вернула платье на вешалку.
– Поищем что-нибудь еще. Себ снял его с вешалки и бросил ей:
– Примерь.
– Этот цвет вам очень идет, – вмешалась продавщица, Роуэн, прищурившись, посмотрела на нее.
– Прекрати упрямиться и примерь это чертово платье. – Себ подтолкнул Роуэн к примерочной и повернулся к продавщице: – А туфли?
– Серебристые сверкающие босоножки. У меня есть идеальная пара. Размер семь?
– Размер шесть, – пробормотала, заходя в примерочную, Роуэн.
Она надела платье. Однозначно то самое платье. Жаль, купить нельзя.
– Подошло? – спросил Себ.
– Да. Отлично сидит. Просто сказочное платье.
Роуэн вообще жила как в сказке. Восхитительный дом, который ей всегда нравился, прекрасный принц, правда, не всегда покладистый.
Чудесная сказка.
Но это не настоящая жизнь. Они с Себом поддались сексуальной химии и из-за этого видели друг друга в розовом свете. Когда все уляжется, начнут препираться, ссориться, а потом, как обычно, не смогут друг друга выносить. Будущее лучше всего видится из прошлого, а в прошлом ни у него, ни у нее не получалось долго быть милыми.
Так почему же она чувствует себя так уютно в доме Себа? Может, часть ее хотела стабильности, мечтала осесть на одном месте и жить с постоянным мужчиной? В двадцать восемь затикали ее биологические часы, и она решила, что будет счастлива с двумя – четырьмя детьми и лабрадором. Просто потому, что ей хорошо дома у Себа и нравится просыпаться в его объятиях?
Ерунда! По другую сторону забора трава всегда зеленее. Ей это известно. Прекрасно, черт побери, известно!
До возвращения домой она никогда серьезно не задумывалась над тем, чтобы осесть где-то. Ну ладно, это ложь. Задумывалась, но несерьезно. Знала, что может соблазниться каким-нибудь «что, если…». Разве не это случилось на Бали, когда она захотела купить маленький домик и остаться там навсегда? Или когда впервые увидела горный хребет Титон и чудесную маленькую кондитерскую, которая продавалась в Котсуолдсе? Роуэн представляла, как живет и работает в этих местах. Правда, потом всегда возвращалось желание двигаться дальше. И на этот раз наверняка вернется.
