Одри Хэсли - И в горе и в радости
— Да, но ты забыла, — возразил он, — что впервые годы своего брака я не занимал эту изматывающую должность. У меня было полно свободного времени, и я посвящал его жене. Первые два года Синди сопровождала меня во всех заграничных поездках.
Линда подавила укол пробудившейся ревности, чтобы сконцентрироваться на рассказе Роджера.
— К тому времени, когда умер отец, мой брак уже дал трещину. Синди отказывалась сопровождать меня. Она стала отказываться спать со мной. Она жила своей жизнью и шла своей дорогой.
— Я должна быть честной с тобой, Роджер, — с горечью сказала Линда. — Та жизнь, которую ты сейчас ведешь, не способствует семейному счастью, даже если твоя жена любит тебя.
— Это Линда-психолог говорит? Или Линда-женщина обдумывает предложение выйти замуж?
— Обе вместе.
— Итак, наше счастье не кажется тебе возможным, если я продолжу работу на посту управляющего директора крупной компании.
— Я… Я не вышла бы замуж за такого человека, — мужественно заявила Линда. Она говорила совершенно откровенно.
Роджер, должно быть, услышал в ее голосе убежденность, потому что сразу же насупился.
— А любовницей такого человека ты стала бы? — бесцеремонно спросил он, прищурившись.
Линда была смущена и разочарована. Ей следовало бы знать, что Роджер сделает именно такой ход. Все-таки он стремился к тому, чтобы она стала ему не столько любимой женой, сколько постоянной партнершей.
— Ну как? — настаивал он. — Согласилась бы?
— Да, пожалуй, — с грустью призналась она, отворачиваясь. Ей было слишком стыдно.
Ведь нередко любовницу привязывает к мужчине лишь страсть, меркантильный интерес, но не любовь. Это были бы не настоящие отношения. Роджер предлагал ей секс, и ничего больше. Любовь в его планы не входила.
И все же именно любовь к Роджеру лишала ее остатков гордости. Любовь, которая уже много лет не желала умирать. Любовь, которая смогла заставить ее изменить самой себе и тем ценностям, на которых она была воспитана. В машине воцарилась напряженная тишина.
Линда смотрела в окно. Летели мили. Лишь однажды они ненадолго остановились, чтобы перекусить. Роджер гнал и гнал, держа скорость на пределе возможного. Пейзаж постепенно приобретал бурые тона. Линда, наконец, сама увидела ту засуху, на которую целый год жаловался отец. Опытный фермер Клиффорд Уилсон зарабатывал достаточно денег, чтобы выучить своих детей в университете. Он знал, как защитить урожай от многих напастей, но мало что мог сделать, если не было дождей. К счастью, ферму Уилсонов с одной стороны омывала река, но сейчас от нее остался лишь жалкий ручеек.
Вряд ли отца сейчас волнует засуха, с тоской подумала Линда. В голове у него другие заботы. Те же, что и у нее.
— Отвезти тебя домой? — наконец прервал молчание Роджер, когда они въехали на главную улицу Даунса, совершенно пустынную в этот знойный воскресный декабрьский полдень. — Или рванем прямо в больницу?
— В больницу! Дома может никого не быть.
— Куда ехать?
Линда показала дорогу, и вскоре они подъехали к больничной автостоянке. Жара оглушила Линду, как только она открыла дверцу. К счастью, в больнице, как и в машине, работал кондиционер.
Это было современное здание, обновленное и расширенное всего два года назад — не столько потому, что город вырос, сколько из-за того, что приходилось обслуживать большую территорию. Государственная политика жесткой экономии привела к тому, что несколько небольших больниц и клиник в ближайших городках закрылись. Теперь больных направляли оттуда за сотни миль сюда, в Дауне.
— Бот машина Дэна, — заметила Линда, оглядев стоянку. — А вот папин грузовичок!
Она не знала, к добру это или к худу. Она приехала в больницу, потому что мать все еще в смертельной опасности? Или потому что ей лучше, и они могут поговорить с ней? Как бы то ни было, похоже на то, что Рут жива. Линда отчаянно надеялась на это.
Роджер положил ей руку на плечо, когда она открывала тяжелую стеклянную дверь в зал для посетителей.
— Мама твоя — боец — успокаивающе говорил он. — С ней все будет хорошо.
Но Линда волновалась. Даже если мать выкарабкается, с ее здоровьем могут возникнуть новые проблемы. Врач еще много лет назад рекомендовал ей сбросить вес из-за повышенного давления. Но Рут так и не смогла отказаться от своей любимой жирной пищи.
Линда не сомневалась, что как раз это не обеспечило матери болезнь сердца. Kроме того, она была уверена, что даже если бы ей приказали перейти на диету с низким содержанием жира, Рут не последовала бы совету врачей.
— Миссис Рут Уилсон, — повторяла Линда дрожащим голосом, обращаясь к женщине в приемном покое. — У нее сердечный приступ. Я ее дочь.
— Ах, да. Недавно здесь были ваш брат и отец. — Женщина улыбнулась, и это придало Линде уверенности. — Миссис Уилсон уже перевели из реанимации в общее отделение. Думаю, вы можете считать это хорошей новостью. Она в блоке «С», десятая палата. Поднимитесь на лифте на третий этаж.
Линда чуть не разрыдалась от облегчения. Каким-то образом она сдержалась, почти проглотив свое «спасибо». Смахивая слезы, она поспешила к лифтам.
Когда Линда вошла, мать спала. Серое лицо выделялось на белой больничной постели. Отец сидел рядом, держа Рут за руку. Дэн стоял у окна небольшой одноместной палаты и смотрел на увядшие деревья. Мужчины оглянулись. Взгляд отца просветлел, Дэн же посмотрел на сестру с упреком.
— Линда приехала, — взволнованно шепнул Клиффорд Уилсон жене.
Рут открыл глаза.
— Линда, — слабо выдохнула она таким безжизненным голосом, что в Линде все перевернулось. Когда мать протянула к ней руки, она не могла больше сдерживать слезы и бросилась в ее объятия.
— Ну, Линда, девочка моя, — прошептала мать, поглаживая дочь по волосам. — Я в порядке. Чтобы уморить меня, требуется кое-что посерьезнее, чем дурацкое сердцебиение.
— Сердцебиение, как же! — мягко возразил муж. — Да ты была бы мертвее мертвого, не привези я тебя сюда так быстро.
— Твой папа, как всегда, преувеличивает опасность, Линда, — сказала Рут, простыней вытирая слезы с лица дочери. — Подумаешь, какой-то маленький тромб застрял ненадолго не там, где надо. Доктор говорит, что кардиограмма не показывает дальнейших опасных последствий.
— Доктор говорит еще, что, если она не возьмет себя в руки в том, что касается диеты, в следующий раз ее везение может кончиться.
— Диета, диета, диета, — вздохнула Рут. — Как проснусь, только и разговоров, что про диету. И кто только придумал это противное слово «диета».
— Лучше быть на диете, чем на кладбище, — проворчал Дэн. — Ради Бога, мама, тебе придется делать то, что предписал врач. Сидеть на диете — не значит голодать. Это значит просто по-другому питаться.
