Шэрон Кендрик - Мужчина для нее
Досадливым движением она махнула рукой, как будто отгоняя от себя наваждение. Она совершенно не готова к этому.
Полагая, что Орландо отвратил ее от мужчин, Абигейл даже радовалась этому, и вот теперь Ник вызвал все те чувства, которые, как она считала, уничтожены навсегда и отсутствие которых заставляло ее чувствовать себя женщиной только наполовину.
Однако желание, что Абигейл испытывала к Нику, так и не привело к полному освобождению, как она его себе представляла. Где-то глубоко, в подсознании, у нее все-таки затаился страх. Страх, что этого никогда не произойдет, что она вернется к тому сводящему все на нет ужасному состоянию и снова почувствует, что живет только наполовину…
Ник не прикасался к ней со времени все изменившего поцелуя у нее на кровати, когда он внезапно отгородился от нее, обвинив в том, что она похожа на мать. Он и сейчас такого же мнения? Или это были лишь пустые гневные слова, вызванные именно тем, что она замкнулась в самый неподходящий момент?
Может быть, ее минутное отдаление оскорбило его как любовника? Или дело в том, что такой человек, как Ник Харрингтон, обычно так и действовал?
Дразнил, а затем отступал? Воздерживался от удовольствия ради окончательного соблазнения? Так что женщина могла существовать лишь благодаря силе его поцелуев — снова и снова, пока от страстного желания не становилась слишком слабой, чтобы противиться ему?
Сколько вопросов! Она никогда не смогла бы узнать ответы на них, кроме одного. Это был вопрос, задать который она была совершенно вправе. Абигейл посмотрела на Ника.
— Когда мы были в моем доме, ты предположил, что я так же неразборчива, как была моя мать… Она заметила, что он слегка вздрогнул. — Ты действительно так думаешь, Ник? Мгновение он молчал, затем встал, подошел и сел рядом с ней, взяв ее руку.
— Нет, конечно, — негромко сказал он. — И я уже извинился перед тобой, Абби.
— Но зачем говорить то, что ты не думаешь?
Он вздохнул.
— Я сказал это, потому что был зол и…
Она посмотрела ему в глаза, такие необычайно зеленые этим вечером.
— И — что?
-..расстроен, — неохотно признался он. — Потому что я очень хотел заняться с тобой любовью…
— Т-ты? — прошептала она.
Он сжал губы.
— Ты чертовски хорошо знаешь, чего я хотел! Не будь наивна, Абби! Ты была замужем, в конце концов!
Абигейл решительно подавила нахлынувшую волну страха. Потому что если она поддастся ему, этому страху, то тем самым примет жестокое наследство Орландо — и никогда не сможет ответить другому мужчине.
Она взглянула на свою белую руку, так доверчиво лежащую в руках Ника, и заставила себя возразить ему:
— И ты всегда так обращаешься с женщинами, с которыми хочешь заниматься любовью? Отбрасывая их в сторону, а затем оскорбляя?
— Твои слова как холодный душ, — признался Ник. — И в них нет прощения. Мне очень жаль…
Она медленно кивнула.
— Но ты все еще не ответил на мой вопрос.
— Я не думал, что это нужно, — сказал он мягко. Нет, Абби! Я обычно не отбрасываю женщин в сторону, а затем оскорбляю, как ты прелестно выразилась.
— Тогда почему? — выдохнула она. — Почему — меня?..
— Потому что, во-первых, в мои намерения не входило заниматься с тобой любовью. Я принес тебе чай, но ты спала и была очень красива и привлекательна. И ты выглядела такой умиротворенной!
Покой в тот момент тебе был нужен больше, чем что-либо еще. Так что я даже не стал пытаться тебя разбудить, а просто сидел, наблюдая, как ты спишь, а затем, когда ты пошевелилась… — Он невольно перешел на шепот, хриплый от желания. — Я подошел к тебе помимо своей воли.
— И?..
— Когда ты, казалось, опомнилась и напряглась, наступило какое-то облегчение. Это заставило меня осознать, что я делаю. И остановиться.
Абигейл задала еще один вопрос:
— А если бы это была другая, ты бы остановился?
Ник заколебался, словно не желая отвечать. Он чувствовал, что его ответ может причинить ей боль.
— Нет…
Абигейл заледенела.
— Даже если бы она тоже… тоже напряглась?
Он задумчиво ее рассматривал.
— Такого со мной прежде не случалось, но есть способы справиться с напряжением, знаешь ли, Абби.
— Ты имеешь в виду… соблазнение?
— Я имею в виду, что опытный мужчина должен уметь заставить женщину расслабиться — так, чтобы исчезло любое напряжение, каким бы сильным оно ни было.
— Но ты не чувствовал побуждения заставить расслабиться меня?
Он улыбнулся.
— Я чувствовал очень сильное побуждение, но я также чувствовал, что нужно противостоять и не поддаваться ему.
— У тебя хороший самоконтроль, — протянула Абигейл, пытаясь не выдать голосом своего разочарования.
С кислой миной Ник помотал головой, — Поверь, тренировать выдержку не особо приятное дело.
Если жизнь с Орландо чему-то и научила Абигейл, то только одному: единственно правильный способ прожить жизнь — прожить ее честно.
— Так почему же ты это сделал? — спросила она.
Черные брови поднялись двумя надменными дугами.
— Ты очень настойчива, — проворчал он и совершенно неожиданно выпустил ее руку. Ей моментально стало недоставать этого теплого прикосновения кожи. Его кожи. — Потому что это произошло не в то время. И не в том месте.
Она переваривала это молча, сознавая, что ее дальнейшие вопросы могли бы быть расценены как навязчивые. Но что-то заставляло ее расспрашивать еще и еще.
— А теперь? — спросила она.
Ник опять улыбнулся, но Абигейл заметила, что он внезапно напрягся.
— Это то, что называется «бросить перчатку», сообщил он ей мягко. — Ты хочешь спросить, горю ли я желанием и мечтаю ли заниматься с тобой любовью?
Она покраснела, прочитав что-то в его глазах, поняв, какими они были искренними. И еще оттого, что он сумел повернуть разговор таким образом, будто она предлагала ему себя.
— Я совсем не это имела в виду! — отступая, воскликнула Абигейл.
— Ох, ладно тебе, Абби, — мягко запротестовал он. — Я находил твою честность такой освежающей, не надо меня теперь стыдиться. Да, конечно, я хочу заниматься с тобой любовью. Ты очень красивая молодая женщина и умеешь смотреть на меня иногда так, что я почти уверен… — Но тут Ник остановился и покачал темноволосой головой.
— Уверен? В чем? — рискнула она.
— В том, что любовь с тобой была бы чревата сложностями, я имею в виду эмоции, — сказал он наконец. — А это тебе сейчас совсем не нужно…
Но его слова замерли, когда он увидел ее бледное, напряженное лицо и сверкающую тьму глаз.
Ник мгновение поколебался и затем с почти яростным стоном поражения наклонил голову и впился в ее приоткрытый рот. Руки Абигейл обхватили его, как будто она в конце долгого пути попала домой.
