Кэрол Маринелли - Желанный трофей
– Ваше величество, стоило мне увидеть Лейлу, как я влюбился. Должно быть, как и вы – увидев однажды ее мать. – Король погладил себя по уху, и Микаэль решил, что он прав, поэтому продолжил: – Стоило мне взглянуть ей в глаза, как я понял, что я сделаю все, чтобы защитить ее. – Он перевел взгляд на Захида, который смотрел прямо перед собой. – Я знал, что Лейла выполнит все свои желания – со мной или без меня. Я решил, что будет безопаснее, если я буду в это время с ней.
– Так, значит, это не вы подтолкнули мою дочь к этим вещам? Вы говорите мне, что во всем Лейла виновата сама? – Он выругался, но Захид обратился к своему отцу на арабском:
– Отец, насколько мне сейчас представляется, Лейла уже давно планировала сбежать. Однажды она пыталась уехать со мной в Лондон. Она бы все сделала и там.
Фахиду стало дурно при мысли о Лейле в Лондоне. Да, она бы попыталась все испробовать и там. Он снова взглянул на Микаэля, который вернул ее без царапины. Он почувствовал к этому мужчине невольное восхищение: у него хватало смелости стоять перед королем и признавать все это.
– Она просила вас достать ей опиум? – спросил Фахид.
– Да.
– И вы ей отказали?
Король нахмурился, так как немногие могли отказать его дочери.
– Она говорила вам, что она принцесса? – Фахид заметил на губах Микаэля слабую улыбку.
– Да.
– И вы все равно сказали ей «нет»? – Фахид подумал, а затем повернулся к своему сыну и о чем-то поговорил с ним на арабском. – Я должен его удалить.
Наверное, подумал Захид, Фахид бы не возражал его и вовсе убить. Король явно сомневался, что это был такой уж безвинный роман, каким его изобразил Микаэль.
– Ты можешь его помиловать за то, что он вернул ее в целостности, – сказал Захид.
– Король Фахид, – обратился к нему Микаэль, прибегая к своему последнему оружию. – Насколько я понимаю, вы ничего обо мне не знаете. И я не могу представить себе, как это – воспитывать дочь одному, как пришлось сделать это вам. Могу только догадываться, как для вас невыносимо, что вы не можете обсудить это с вашей женой.
– Тут нечего обсуждать! – отрезал Фахид.
Но Микаэль уже знал, что семя посеяно, ибо король закрыл глаза и тяжело задышал. У него возникло ощущение, что в комнату вошла Аннан, умоляя подарить их дочери свободу. Микаэль видел на его лице отражение внутренней борьбы и мог только догадываться, о чем он сейчас думал и с кем спорил за право дочери выбрать свою судьбу.
Наконец Фахид что-то сказал по-арабски своему сыну. Захид перевел его слова Микаэлю.
– Мой отец говорит, что, несмотря на вашу самоуверенность, если вы женитесь на Лейле, вы должны будете кланяться и подчиняться ему, – с вызовом сказал Захид.
– Да.
Захид пересек комнату и остановился перед Микаэлем.
– Учитывая, что однажды я стану королем, означает ли это, что вы будете кланяться и подчиняться мне?
На щеке Микаэля дернулся мускул, но он был готов к этому повороту.
– Я буду послушнее, чем ваша правая рука.
Глаза Захида чуть расширились, когда он услышал арабское высказывание, которое могло бы смягчить короля.
– Когда я в Ишле, – добавил Микаэль.
Захид знал, что король никогда не позволит увезти дочь из страны. Микаэль зря надеялся.
– Если Лейла переедет в Австралию, я сделаю все, чтобы у нее была чудесная жизнь. Мы часто будем сюда приезжать. Когда я буду здесь, я буду носить традиционную одежду, кланяться и делать все, чего от меня ждут. Это даже доставит мне удовольствие.
– Ты не заберешь ее за границу, – сказал Фахид.
– Все, что я хочу, – чтобы Лейла была счастлива и в безопасности. – Он знал, что король болен, но продолжал гнуть свое. – Я понимаю, как сильно она заставила вас понервничать, я тоже боялся за нее. Она независимая и сильная женщина. Она настаивала на том, чтобы я оставил ее, чтобы она могла насладиться своей свободой, но… – Он взглянул прямо в глаза королю и озвучил самый большой его страх. – Я боялся оставить ее в этом мире одну.
– Она моя плоть и кровь. – Голос Фахида дрогнул. – Моя дочь, мое бесценное сокровище. Я не хочу, чтобы она жила за границей. – Он взглянул на своего сына, а затем перевел взгляд на Микаэля. – И я говорю не только о традициях.
– Я понимаю ваш страх, – мягко сказал Микаэль. – Ваша дочь – настоящая катастрофа. Я хотел сбыть ее с рук, но мне становилось плохо, стоило лишь представить, как она сможет справиться в незнакомом ей городе одна. Если Лейла станет жить в Австралии, тогда я буду отлучаться с работы, сколько бы времени на это ни понадобилось, чтобы донести до нее все, что научился понимать ваш сын, прожив за границей. Лейла по-прежнему может продолжать работать, видеться со своими ученицами.
– Я не хочу ее потерять.
Впервые более чем за два десятилетия Захид стал свидетелем того, как его отец пытался не сломаться.
– Вы никогда ее не потеряете, – заверил его Микаэль.
Микаэль был рад, что Тринити не присутствовала при этом разговоре. Вряд ли она понимала, как сильны были эти традиции. Она бы перебивала их, а это было совсем лишнее: король и так его слушал.
– Вы не потеряете Лейлу, – повторил он, а затем признался в том, что, возможно, говорить не следовало. – Я уже предлагал ей выйти за меня замуж, но она рассмеялась мне в лицо. Она сказала, что не отвернется от своей страны и от вас. Я уверен, что Лейла уедет только с вашего благословения, и, если это случится, она будет часто возвращаться, испытывая к вам любовь и благодарность.
Микаэль использовал почти все аргументы, которые находились в его распоряжении, теперь оставалось только ждать. Однако до того, как король принял решение, он прибег к последнему слову.
– Я люблю Лейлу.
Глава 19
– Готова? – спросила Тринити.
– Да, – сказала Лейла, хотя сердце ее разрывалось.
«Да, готова», – повторила она про себя. Она всегда знала, что однажды этот день наступит.
– У меня есть воспоминания, и я сохраню все свои мечты.
– Конечно.
Сердце Тринити обливалось кровью при мысли, что этот прекрасный ягненок будет принесен в жертву. Как ей хотелось сказать Лейле, что Микаэль здесь, но она должна была выполнить требование своего мужа ничего ей не говорить.
Оставалось только верить, что Захид знал лучше ее.
Лейла спустилась по лестнице, исполненная решимости в этот раз довести все до конца. Увидев закрытые двери, она подумала обо всех находящихся там мужчинах. О Хусейне.
Она взглянула на свое запястье, на небольшой шрам и подумала, что эта старая жестокая история получает свое продолжение.
– Нет! – вырвалось из глубины ее души, и она повернулась, чтобы убежать.
Джамила схватила ее за руки, охранник бросился к ней, когда она опустилась на пол.
