Рейчел Томас - Вспышка страсти
– Такси приехало, – бросил он коротко. – Мой адвокат свяжется с тобой по поводу ребенка.
Адвокат? Так теперь они станут общаться лишь через адвокатов? Ну и ладно. Вытащив блокнот, она быстро написала адрес, оторвала листок и протянула его Никосу.
Несколько секунд он лишь молча ее разглядывал, а потом взял протянутую бумагу.
– Прощай, Серена.
– Прощай, Никос.
Следующие две недели Никос безуспешно пытался работать, но сейчас все его внимание было сосредоточено на журнальном заголовке, мгновенно воскресившем воспоминания, которые он все эти годы старательно пытался забыть.
С тех пор как Серена уехала, он, не желая подвергаться унижению после громкого объявления о помолвке, держался в тени, но это… Он припомнил краткий разговор о матери, когда они навещали бабушку. Как же Серена тогда удивилась, узнав, что его мать была наполовину англичанкой… Так неужели этого удивления хватило, чтобы заставить ее копаться в прошлом, а потом порадовать мир скандальной историй, в которой, разумеется, она не обошла стороной и их собственный разрыв?
Усевшись в такси под хмурым лондонским небом, он плотно стиснул свернутый в трубочку ненавистный журнал, из-за которого, собственно, сюда и прилетел.
Никос до сих пор помнил, как снятое ею обручальное кольцо впилось ему в ладонь, а сама Серена облила его холодным презрением. Для нее все это было ошибкой… Машина остановилась у величественного на вид многоэтажного дома, совсем не походившего на тот, каким он его представлял, еще раз подтвердив опасения, что это именно она состряпала грязную историю.
Поднимаясь по все еще влажным после дождя ступеням, Никос задумался. А впустит ли она его вообще внутрь? Как же непривычна эта нерешительность… Глубоко вдохнув, он все же собрался с силами и позвонил в домофон.
– Да?
Почему он так остро реагирует на ее голос? И почему этот голос такой уставший и замученный? В нем мгновенно вспыхнули новые сомнения. Могла ли эта женщина, неистово шептавшая слова любви, действительно пытаться разрушить его жизнь?
Но не успела она еще открыть дверь, как в нем проснулась ярость, смешанная с сожалением о несбывшемся.
– Серена, нам нужно поговорить.
Дверь наконец-то открылась, но сама Серена больше не произнесла ни слова, словно уже успела раз и навсегда выкинуть его из своей жизни. Не в силах справиться с переполнявшими его чувствами, Никос стремительно побежал по ступенькам, сгорая от желания хотя бы просто ее увидеть.
Поднявшись наверх, он вошел в приоткрытую дверь, и, стоило ему только увидеть Серену в простом свитере и черной юбке, как все его внимание мгновенно сосредоточилось на ее различимо округ лившемся животе. А потом поднял взгляд и утонул в зеленых глазах, от которых так и веяло морозом.
– Вообще-то я ждала писем адвоката, а не тебя самого.
Придвинувшись ближе, Никос постарался не обращать внимания на темные круги под прекрасными глазами и собственное желание, что вспыхнуло внутри его с невиданной силой. Черт, да что это с ним такое? Нельзя ни на секунду забывать, что она недрогнувшей рукой написала о нем статью, а потом продала в журнал. И именно поэтому он и прилетел. Или не поэтому?
– Я – отец твоего ребенка, и ты не можешь просто взять и вычеркнуть меня из жизни.
Удивленно на него посмотрев, Серена, не говоря ни слова, молча пошла в комнату, заваленную сумками с частично распакованными детскими вещами. Никос нерешительно замер на пороге. Доведется ли ему увидеть своего ребенка в этой одежде?
* * *Бешено бьющееся сердце мешало нормально дышать и говорить, а Никос все так же разглядывал детские вещи, что они вчера выбирали вместе с Сэлли, которая уже знала всю историю, в том числе и о тех ужасных условиях, что выдвинул ей Никос. Вот только оказалось, что, несмотря на то, что она разорвала сделку и уехала, он все равно перевел Сэлли деньги, настоятельно требуя держать их в тайне от самой Серены.
И что теперь? Неужели он приехал, чтобы требовать их обратно? Но сестра уже успела истратить значительную часть, и они при всем желании не сумеют с ним расплатиться.
– А приехал я поэтому.
С этими словами он вручил ей журнал, случайно задев ее пальцы своими, и это мимолетное прикосновение подействовало на нее не хуже электрического разряда.
– Здесь все по-гречески, и я ничего не понимаю, – возразила она, возвращая ему журнал и все еще не понимая, что это значит.
– Я по глупости упомянул, что моя мать – наполовину англичанка, а ты вытащила ее на свет и вернула в мою жизнь.
– Что?
Такого она точно не ожидала. Серена удивленно посмотрела на фотографию женщины, которая, судя по голубым глазам, и была его матерью.
– Ты спокойно собралась и ушла, отлично понимая, что теперь тебе есть что продать. Мою историю. Чтобы обеспечить себя и ребенка.
– Неправда!
– Ты говорила, что прилетела просто для того, чтобы лично все мне рассказать, и больше тебе ничего не нужно. Но ты соврала.
Устало массируя закрытые глаза, Серена совсем забыла о впервые наложенном после возвращения из Греции макияже. Немного успокоившись, она вздохнула и машинально опустила руку на живот, сразу же заметив, что этот жест привлек внимание Никоса.
– Слушай, если хочешь что-то обсуждать, начинай с самого начала, потому что сейчас я вообще ничего не понимаю.
– С самого начала ты искала какую-либо альтернативу браку со мной. Придумала историю про сестру, шантажом выманив деньги, а потом согласилась выйти за меня не ради ребенка, а лишь потому, что не видела лучших вариантов. Но стоило тебе только учуять запах скандала, на котором можно сорвать солидный куш, как ты сразу же ушла.
– Все совсем не так. Как ты вообще сумел до такого додуматься?
Он вновь указал на журнал.
– Здесь твои слова. «Мы с Никосом встретились пару месяцев назад на Сантарини».
Чувствуя стоящую за злыми словами боль, Серена невольно к нему приблизилась.
– Мне не следовало ничего рассказывать о сестре, но она в любом случае не имеет никакого отношения к тому, что я согласилась за тебя выйти.
– Тогда почему же ты согласилась?
Ну и что на это можно ответить? Не говорить же сейчас о любви.
– Потому что думала, что ради ребенка мы сможем со всем справиться. И что бы у вас там с матерью ни случилось, я ни разу ни с кем это не обсуждала. Да и зачем?
– Зачем? Ну для начала ты смогла неплохо на этом заработать.
– Ты серьезно думаешь, что я использовала свои связи, чтобы что-то о тебе разузнать?
– Я же говорил, что готов вас обеспечивать. Тебе не следовало так со мной поступать.
Сейчас он был совсем близко, и до боли знакомый мужской аромат мешал сосредоточиться на разговоре.
