Нинель Языкова - Фрейд, нежные лапки
Девчонок же от страха лихорадила трясучка. И не из-за того, что ребята сейчас находились в холодной воде. Как раз ночное подводное плавание было для них привычным делом. Нет. Не так. От этого их тоже трясло. Но, по-другому. А вот то, что они будут красться, как морской десант в боевиках, ползти по-пластунски под окнами странной, если не сказать большего, дачи, вот это да. Это вызывало у подруг безумную тревогу.
— А вдруг поймают? — Трясясь от страха и клацая зубами, спросила Малаша. — Что тогда?
— Кирдык. Вот что тогда, — Кирку тоже колотило.
— Слушай, у меня с собой есть небольшая фляга с коньяком, — предложила Малашка. — Давай для согреву и снять напряжение.
— Давай, — не отказалась Кирка. — Это сейчас кстати. Я вся дрожу, словно осиновый лист. Как представлю себе, что они в ледяной воде, в темноте. Кошмар!
— И не говори, — согласилась с ней Малаша. — Давали бы миллион, ни за что бы не поплыла. Просто жуть берёт. Мне всегда казалось, что под водой живёт страшное чудище. И когда ты плывёшь, оно так и норовит схватить тебя за ногу. Летом не страшно. Все плавают, и ты вместе с ними. А вот сейчас, зимой, ночью, когда ни души вокруг. И погрузиться в эту Днепрову пучину нужно быть смелым и не просто смелым. А очень смелым. Слушай, дорогая, какие у нас с тобой мужики, а! Вот так запросто нырнули и поплыли. Бррр!
— Малаша.
— Что?
— Хочешь, открою тебе свой маленький секрет? — У Кирки уже начинал заплетаться язык.
— Хочу, — не совсем верно произнесла подруга слово. Малашка так же, как и Кира начала пьянеть.
— Я Германа называю — мой Ихтиандр, — тихонько засмеялась Кира.
— А он знает? — Прыснула Малаша.
— Нет, конечно. Я ему не говорила. — Девчонкам стало весело. Они даже не заметили, как приговорили фляжку коньяку. Что уже навеселе, и всё им по фигу. И совсем, совсем не страшно. Их разбирал смех. И они смеялись до коликов. Наверное, это была реакция организма на стресс. Отходняк, как они это называли.
— А, а, а можно, — заикаясь от смеха, спросила Малашка, — я своего тоже буду называть Ихтиандром?
— Можно, — разрешила Кира, махнув головой. — Какая разница. Был один Ихтиандр, а теперь станет два. Мне не жалко. Такое себе Ихтиандрово общество.
— Нет, Не общество. Клуб! Точно! Вот девиз: «Кто смел и не глуп — запишись в Ихтиандров клуб!»
И девчонки засмеялись, громко, в голос. Им было всё равно, заметят их или нет. Подумаешь, какая-то бандитская дача. Да, хрен с нею! Им было уже весело и смешно, а не страшно. Честно сказать, они были просто пьяные. Ещё бы, распить целую флягу коньяку, ничем не закусывая. Много ли надо?
От стука в окошко подруги с криком подпрыгнули, чуть не стукнувшись головой о крышу машины. Пустая фляга из-под коньяка, как живая, выскочила из рук Малаши и с грохотом полетела куда-то в низ. А сердца от испуга застучали так, словно им нужно было вырваться из грудной клетки на свободу. Но, к их большой радости, в окна джипа заглядывали улыбающиеся лица Германа, Тони и Максима.
— Наконец-то, — закричали в один голос девчонки. — Мы уже устали вас ждать. Почему так долго?
— В двух словах не расскажешь. Там такие дела делаются. — Герман обнял Киру, и вдруг поморщил нос. — Вы что, выпили?
— Выпили, — согласилась Кира. — Мы от страха за вас, даже замёрзли. Поэтому решили согреться.
— У меня был коньяк, вот мы по чуть-чуть и пригубили, — поддакнула, шатаясь Малаша.
— Э, да вы совсем пьяные, — засмеялся Тони. — Первый раз вижу Малашку пьяной.
— Дурное дело не хитрое, — отрезала Малашка. — Оставили нас так долго одних. Скажите спасибо, что мы ещё здесь себе компанию единомышленников не нашли.
— И что, могли бы найти? — Спросил Герман у Киры.
— Слушай ты её по больше, — усмехнулась Кира в ответ. — Кому тут бродить в такое время? Разве умалишенный, какой случайно заблудится. Лучше рассказывайте, что вы там обнаружили.
— Это не дача. Это большой игорный дом. На первом и втором этаже рулетка, — начал рассказывать Герман.
— А как вы на второй этаж залезли? — перебила его Кира.
— Если бы не балкон, то и не залезли бы. Но ты не перебивай. Слушай. Людей, как в настоящем казино. А во дворе, в том отдельном доме, там игральные автоматы.
— А собаки? Они вас не покусали?
— Какие собаки? Ты же видишь, что на улице делается. Охрана сидит себе в своей коморке. Нос на двор не высовывает. Они очень спокойные. Уверены, что к ним никто не сунется в такую погоду.
— А Светлана со своим мужем? Ты их видел? И что они делают на этой даче? Играют в рулетку? — Столько вопросов, и на все Кира ждала ответ от Германа.
— Нет, я их не видел. Они, наверное, были на третьем этаже. Но туда, к сожалению, мы залезть не смогли.
— А чья это дача? — Спросила Малаша.
— Вот! Вопрос конечно интересный. И у меня есть на него не менее интересный ответ, — Герман поднял вверх палец. — Момент истины. Эта вся усадьба принадлежит свекрови Светланы. То есть — матери Сергея. Сергеевой Антонине Львовне. Председателю сельсовета села Лучистое.
— Под которую мы, кстати, копаем и не можем никак нарыть никаких доказательств. — Вставил своё слово Максим. — Это просто какое-то везение, что я поплыл с вами. Мы за этой ушлой дамочкой охотимся уже долгое время, а ухватиться за неё нам никак не удаётся. Вот мы её здесь и сейчас с поличным и накроем.
— Как это, сейчас? — Удивилась Кира. — И кто это будет накрывать? Вы с Германом, что ли?
— Нет. С Германом это не получится. Я вызову группу захвата.
— Омон? — Вытаращила глаза от удивления Малаша.
— Что-то в этом роде, — И Максим заговорил по мобильному телефону.
Что было потом, рассказать просто невозможно. Через пол часа к ним подъехала закрытая машина. Вроде микроавтобуса. Кто там находился, неизвестно. Никто оттуда не выходил и не высовывался. Как фантастическая Тень. Максим о чём-то поговорил с Тенью, сел быстро в свою машину и укатил вместе с тайными личностями по направлению к даче.
Сначала было тихо. Кире даже показалось на мгновение, что Максим обманул. Просто поехал в город, а их оставил один на один с проблемой. Но вдруг на даче началось какое-то движение. Сначала дикий лай собак. Потом появилось освещение. Откуда шел этот свет, неизвестно. Всё вдруг стало видно, как на ладони.
Закричали и забегали какие-то люди. Раздался треск, как барабанная дробь. От этого звука девчонки вздрогнули и ещё крепче прижались к своим мужчинам. Им, конечно, страшно не было. Они сидели в машине далеко от места происходящего, но всё равно. Было что-то в этом звуке не реальное. Какое-то наигранное. Как в спектакле. Такого в жизни не бывает. Хотя то, что они видели, как раз и была самая настоящая жизнь. Только чужая.
