Мэхелия Айзекс - Любовный яд
– Почему? – Шарон попыталась утихомирить его.. – Какая тебе разница? Главное, чтобы ты вовремя получал от меня рукописи.
– Но когда ты закончишь этот рассказ? – Джим решил вернуться к насущной проблеме. – Ты сама не представляешь, к чему может привести твой переезд. Почему ты думаешь, что на другом острове тебе будет работаться лучше?
– Но ведь я еще ничего не решила, – быстро ответила Шарон. До этого разговора она вообще не думала о переезде. Даже после того, как разъяренный Дуглас покинул ее дом! Просто Джим своими расспросами загнал ее в угол.
– Ну, слава Богу, что это так, – облегченно сказал редактор, – честно говоря, не могу понять, что это нашло на тебя? Если бы я тебя не знал, то мог подумать, что здесь замешан мужчина. Но на тебя это не похоже – ты ведешь такой замкнутый образ жизни.
Шарон подавила тяжкий вздох.
– А тебе не приходит в голову, что мне захотелось изменить свою жизнь? – сказала она сердито. – Я уже прожила здесь более десяти лет. Разве это не может надоесть?
– Ну, если речь идет только об этом, то я вполне могу понять тебя. Почему бы тебе не отдохнуть немного, девочка? Но только сперва закончи «Лайта». Прошу тебя.
Не пообещав ничего определенного, Шарон прекратила разговор. Ведь на самом деле ей никуда особенно перебираться не хотелось. Здесь было так хорошо, Майк учился в школе. Пока еще рано думать о его дальнейшем образовании.
Правда, иногда ее посещали мысли о том, что неплохо бы сменить обстановку. В течение долгого времени ей уже приходилось вести жизнь кочевницы, и поэтому нелегко было привыкнуть жить безвыездно на одном месте. Как-то под влиянием одиночества она пыталась найти что-то новое, но это стремление закончилось безрезультатно и быстро прошло.
Уже шесть или семь лет она ни о чем подобном не думала. Возможно, она стала опасаться того, что придется иметь дело с незнакомыми людьми и неожиданными ситуациями. Но главное заключалось в том, что на острове ей было безопасно. Она приспособилась к такой жизни, и, если бы ее не обнаружили, она, вероятнее всего, осталась бы жить здесь.
Но, напомнила себе Шарон, ее нашли, и теперь не было никакой уверенности, что ее оставят в покое. Дуглас уехал разъяренным, но где гарантия, что он не возвратится? Как раз наоборот, он приложит все силы, чтобы доказать ей свою правоту. Где злоба, там и месть.
Она вздохнула. Как она могла предвидеть то, что произошло? Господи, его ведь не приглашали сюда. А он еще и придумал, что она якобы обыскивала его комнату! Шарон покачала головой. За кого он ее принимает! Так она ему и поверила.
Правда, у него не все получилось, как он планировал, подумалось ей, но это могло служить слабым утешением. Тем не менее ему теперь унизительно вспоминать о своем поражении. И правильно, чтобы не старался запугать ее! В конце концов, она смеялась последней.
Только Шарон чувствовала, что все это не доставляет ей никакой радости. Его слова, сарказм, то, как он пытался задержать ее, – все это лучше не вспоминать. Что из того, что она все еще способна возбудить его? Он был мужчиной, скучал по женщине. Она не обольщалась. И все же, он так разозлился...
Шарон осторожно потрогала себя за шею. Дуглас – опасный человек. Но в том смысле, о котором он даже представления не имел. Если он сейчас так плохо относится к ней, то что было бы, если бы он узнал правду о сыне?..
В то давнее утро Шарон проснулась поздно. Какое-то мгновение она не могла вспомнить, что произошло прошлым вечером, как она попала в кровать, когда выключила свет, разделась. Почему она оказалась в постели совершенно голой? Где ее ночная рубашка? Или шелковая пижама, которую она надевала, когда становилось холодно?
Сейчас ей не холодно, подумала она, вытягивая стройную ногу и неожиданно наталкиваясь на что-то постороннее. С испугом она почувствовала, что оно было волосатым.
И тут ее осенило: это мужчина. Она находилась в постели с мужчиной!
Кто же он?
Догадка пришла сразу. Но Шарон не хотела признаваться, не могла поверить... Повернув голову, она увидела рядом на подушке голову Дугласа. Он спал, волосы его растрепались, рот был слегка приоткрыт, а ресницы бросали тени на щеки. Как он красив, внезапно подумала Шарон. Очень красив и очень молод. Боже, с ужасом подумала она, что же я наделала!
Тяжело вздохнув и облизав пересохшие губы, она решила смотреть фактам в лицо. Дуглас пришел сюда незваный и по одной известной ему причине начал приставать к ней. И она позволила ему! От ужаса у нее перехватило дыхание. Она легла в постель с сыном Фелисии! И они занимались любовью!
Подышав по системе йогов, Шарон пришла в себя, но тут же всполошилась – как же она могла продолжать лежать рядом с ним совершенно голой и ожидать, что в любую минуту он может проснуться?
И самое страшное в том, что, если он проснется и захочет ее, она не сможет отказать ему. По мере того как к ней приходили воспоминания о происшедшем прошлой ночью, ее поведение казалось Шарон все более ужасным.
Но фактом оставалось то, что при этом не было и тени принуждения с его стороны. Так с ней раньше не бывало. Ни один мужчина не возбуждал Шарон, как Дуглас, и ни с кем другим она не испытывала таких эмоций.
Как же все это случилось впервые? – спросила она себя. Почему, когда его молодое, сильное тело буквально пригвоздило ее к дивану, она не чувствовала отрешенности, как это не раз случалось до него? Ведь он не был опытным любовником. Во всяком случае, сначала. И оргазма в тот раз он достиг раньше времени, за что извинялся.
Дуглас был неопытен, но его руки и губы приводили ее в экстаз. Тело страстно отвечало на его ласки. Ей хотелось удовлетворить его ненасытное желание, утолить его любовную жажду и делать все, что он пожелает. Впервые в жизни она полностью отдавалась мужчине, не сдерживая себя и не думая ни о чем другом.
А в ответ она получала еще больше. Шарон закрыла глаза, и перед ней встали картины прошлой ночи. Дуглас так сильно желал ее, был так изобретателен и ненасытен, что очень скоро мог стать прекрасным любовником.
Она чувствовала его внутри себя и позволяла делать все, что ему захочется, принимая со своей стороны активное участие в этой любовной игре.
Воспоминания о том, как она потащила его в постель, раздела и ласкала, подставляя грудь его жадным губам, бросали ее в жар. Боже, что она наделала! Совсем с ума сошла. Вдруг у нее пересохло во рту – а когда она в последний раз принимала противозачаточные средства?
Эта мысль заставила ее вскочить с кровати. Схватив халат и быстро набросив его на себя, Шарон на мгновение замерла, опасаясь, что ее резкие движения могли разбудить его. Но он продолжал спокойно спать. Господи, она всегда старалась принимать меры, чтобы секс не оставлял последствий.
