Карла Неггерс - Запретный плод
— Я верю.
— Мне жаль, что тебе пришлось узнать о Бланш не от меня, а из иллюстрированного журнала. Когда-нибудь ты с ней познакомишься и поймешь не только то, почему мы разошлись, но и почему я не держу на нее зла.
Он казался абсолютно уверенным, абсолютно убежденным в том, что они будут вместе и после того, как покинут Беркшир. Для нее же обстоятельства, которые могли помешать этому, выглядели такими неопределенными, что Кэйси не хотела о них даже думать. Он был рядом, излучая чувственность и желание, от чего у Кэйси перехватывало дыхание. Он был всем, что имело для нее значение, всем, чего она хотела. Она знала, что ее глаза ясно говорят ему об этом.
Джеффри отодвинулся от дерева и шагнул к ней. Сколько еще ему ждать, пока он наконец сможет обнять ее? Он хотел этого сейчас, немедленно, так остро, что у него захватывало дух, и все же сдержался. У Кэйси было собственное представление о правилах приличия, и у него тоже. Одиннадцать пар проницательных детских глаз наблюдали за ними из-за кустиков черники. Он подумал с мрачной усмешкой, что они могли бы отдать ему должное за столь героическую выдержку.
Краем глаза он заметил серое одеяние и улыбающееся лицо сестры Джозефины, приближающейся к ним.
— Огромное вам спасибо за лимонад, мистер Колдуэлл, — произнесла она. — С вашей стороны это было очень любезно. Девочки закончат сбор ягод вскоре после ланча, нам надо подготовиться к завтрашнему празднику. Кстати, Кэйси пригласила вас? В субботу, с двух до семи. Мы будем счастливы вас видеть.
— А я буду счастлив быть на празднике, — ответил Джеффри.
Глаза Кэйси широко раскрылись от удивления. Сестра Джозефина с удовлетворением кивнула и повернулась, собираясь уходить. Джеффри зашептал Кэйси на ухо:
— Сойдет любой предлог, чтобы быть рядом с тобой, Кэйси… Согласен даже терпеть заигрывания дюжины маленьких бандиток.
— Да, — снова повернулась к ним сестра Джозефина, — мистер Колдуэлл, если вы не имеете ничего против, оставьте ваш лимонад пока здесь. А Кэйси принесет вам кувшин, когда мы закончим работу.
— Хорошо, — он великодушно усмехнулся.
* * *Домик Джеффри находился на расстоянии меньше мили от места сбора черники. Не такой уж далекий, но и не слишком близкий путь для женщины с тростью, кувшином и все еще побаливающей коленкой. Но и без этого Кэйси шла бы как можно медленнее. Она напряженно размышляла. Фотография в журнале потрясла ее, и не только из-за Бланш. Не меньшее впечатление произвели «Ягуар», смокинг, блестящий прием, знаменитости… и сам Джеффри, улыбающийся и чувствующий себя абсолютно непринужденно. Это был его мир, и он принадлежал этому миру.
Кэйси медленно шла по поляне, заросшей папоротником, и машинально оценивала свой внешний вид — неизменный шарф на голове, выпачканные черничным соком пальцы, поцарапанные коленки. Поистине разительный контраст с блеском Лос-Анджелеса! Тем не менее она чувствовала себя счастливой и гордилась проведенным в трудах днем. Да, она устала, но это была приятная усталость. Однако представить себя в обществе кинозвезд она не могла. Она была бы чужой там. Даже в своих сшитых на заказ платьях она будет выглядеть обычной деловой женщиной с Восточного побережья. Такой она в сущности и была. И ей нравилось быть такой и заниматься тем, чем она занималась. Она не собиралась ничего менять… и мужчина, который ей нужен, тоже не должен настаивать на этом.
Наслаждаясь пением птиц, Кэйси смотрела по сторонам. Все вокруг дышало красотой и покоем. Как удалось Джеффри так естественно войти в ее жизнь? Разумеется, Беркшир не был для нее всем ее миром, а лишь маленькой его частью, как и для Джеффри. Он сказал, что для него их взаимоотношения не просто маленький флирт, а гораздо больше. Но что между ними могло быть общего?
Она вышла из соснового перелеска и увидела Джеффри, лежащего на берегу реки. Ее сердце замерло от волнения, и она подумала, что все это не так уж просто.
Джеффри встал, подошел к Кэйси и забрал кувшин. Затем, взяв ее за руку, сел вместе с ней на берегу. Он с трудом удержался, чтобы сразу не заключить ее в объятия. Но он видел, с каким невеселым выражением лица она вышла из перелеска.
— Итак, как прошел сбор ягод? — поинтересовался он подбадривающе, не выпуская ее руки.
— Прекрасно, черники в этом году невероятно много. — Она улыбнулась и немного расслабилась. — Девочки хорошо потрудились.
Он изучающе посмотрел на ее испачканные пальцы.
— Похоже, что и ты тоже. Ты довольна?
— Да, но мне кажется, было бы еще лучше, если бы кто-то кроме них был со мною рядом. — Она лукаво усмехнулась. — Я все представляла себе, как бы хорошо мы провели там сегодняшний день вместе.
— А сейчас? Ты можешь догадаться, о чем я думал, лежа здесь?
Наблюдая за ее реакцией, он погладил Кэйси по обнаженной руке. Она проследила за этим движением. Он почувствовал, что в горле у нее стоит ком.
— Кэйси, ты знаешь мое отношение к тебе, правда? Я приехал сюда не для того, чтобы влюбляться. Я не мог и предположить, что возможна такая удача.
Их глаза встретились, и все опасения, преследовавшие его в течение последних часов, улетучились без следа. Вместо этого нахлынуло жгучее желание, которое становилось все острее и сильнее, желание, тесно переплетенное с переполнявшим его настоящим чувством. Ни одна женщина не будет больше ему нужна никогда — только эта. Сейчас и навсегда.
— Может быть, это и не удача, — сказала она задумчиво. — Может быть, это судьба, Джеффри, — она замолчала и приложила пальцы к его губам. Ее голос зазвучал тише. — Можешь ли ты представить, какие чувства я испытываю к тебе? Веришь ли ты, что эти два дня я ни о чем другом не могла думать, кроме как о тебе?
— Докажи мне это, дорогая, — проговорил он, обнимая ее. — Сейчас же докажи.
Словно бы во сне, они поднялись и направились к дому. Они не слышали ни пения птиц, ни плеска воды в реке, ни шума ветра. Они не видели ни неба, ни деревьев, ни цветов. Они слышали и видели только друг друга и двигались.
Внутри дома было прохладно. Джеффри провел Кэйси в спальню. Подняв ее подбородок, он нежно провел пальцем по ее шее. Кэйси смотрела на него не отрываясь. Он поцеловал веснушки на ее носике, улыбаясь, затем приблизился ртом к ее губам и нежно коснулся их. Желание огнем разлилось по его телу, но он хотел продлить эти мгновения — ради Кэйси, ради себя.
Она обвила его шею руками и прильнула к нему. Джеффри тихо застонал от этого нежного объятия, а она почувствовала, как крепче сжались его руки. От него исходили волны нежности и желания, его сильное тело все теснее прижималось к ней, и от этой близости у нее кружилась голова.
