Маргарет Саммервиль - Каприз фортуны
– Лорд Сарсбрук! Он виконт.
Миссис Рейнолдз, полная женщина с седеющими волосами и моложавым лицом, переспросила:
– Лорд Сарсбрук? В самом деле?
– Да! – ликовала Лиззи. – Мой брат упал с дерева в Гайд-парке, и лорд Сарсбрук помог ему и Пандоре. Он отвез их домой в своем экипаже. Таком роскошном!
– О небо! – воскликнула миссис Рейнолдз. – Это очень впечатляюще! И что, он приятный человек, Пандора?
– Не знаю, мадам, – ответила Пандора. – Он просто был так любезен и помог нам.
– Я слышала об этом джентльмене. Его считают каким-то бесчувственным. Да, припоминаю, мне говорили о нем. Его сестра, леди Вердон, – одна из гранд-дам нашего светского общества. Я встречалась с ней и нашла ее очаровательной. Должна сказать, ее милость очень любезно говорила с нами у Альмаков.
Пандора улыбнулась. Миссис Рейнолдз никогда не упускала возможности упомянуть, что она и ее дочь однажды получили рекомендацию, которая дала им возможность быть приглашенными на августовскую ассамблею, организованную высшим обществом Лондона.
Миссис Рейнолдз продолжала:
– Мне говорили, что Сарсбрук очень богат, но никто не знает в точности, как он живет. Он избегает общества, предпочитая жить, как старый ученый, в окружении своих книг. Его дядя, сэр Хэмфри Мэтланд, недавно умер. Когда делили наследство, выяснилось, что Сарсбруку еще раз повезло. – Миссис Рейнолдз вздохнула. – Представляете, мужчина с таким положением и состоянием – и не женат! Я думаю, верх себялюбия – не желать разделить счастье богатой жизни с женой и детьми. И сколько ему лет, Пандора?
Пандора нахмурилась.
– Он отнюдь не стар. Думаю, меньше тридцати.
– Ну, тогда он еще может пересилить себя и жениться. Все называют Сарсбрука убежденным холостяком, который ненавидит женщин. Думаю, что, когда он женится, его жена будет очень несчастна.
– Но он же так богат! – сказала Лиззи. – Я не могу поверить, чтобы он был таким неприятным человеком.
– Но, Лиззи, – сказала Феба, – что толку выходить замуж за богатого, если он какой-нибудь зануда, да еще и прижимист.
– Да, это правда, – задумчиво сказала Лиззи. – У него, конечно, роскошный экипаж, но сам-то он не так уж грандиозно выглядит, да, Пандора? Мне кажется, виконт мог бы одеваться и получше.
– Думаю, в этом стоит винить не него, а портного, – сказала Пандора. – А мне даже нравится, что он не раб моды.
– «Не раб моды», – повторила миссис Рейнолдз. – Мне не нравится это выражение. Наверное, он совсем уж неважно был одет. А джентльмен должен обращать внимание на такого рода вещи, Пандора.
– В самом деле, – вторила ей Феба. – Я, например, ни за что не посмотрела бы второй раз на человека, у которого галстук завязан не так, как надо.
Пандора только подняла брови и улыбнулась в ответ на это замечание. Она была очень рада, когда наконец настало время возвращаться домой, к чаю. Там они присоединились к мистеру Маршу и Николасу, который как раз закончил заниматься греческим. Пока они пили чай и ели бутерброды с маслом, беседа все время неизменно возвращалась к лорду Сарсбруку.
– Миссис Рейнолдз все рассказала нам о Сарсбруке, – сказала Лиззи.
– Эта женщина неподражаема, – сказал мистер Марш. – Она знает буквально все обо всех. И что она рассказала о нем?
– Что он очень богат и закоренелый холостяк, – сказала Лиззи.
– Закоренелый холостяк? – переспросил Николас.
– Да. Это значит, что он не хочет жениться, – объяснила Лиззи.
Николас взглянул на Пандору. -. А я-то думал, что он женится на Пэн. Это замечание вновь развеселило отца и Лиззи.
– О, Никки! – воскликнула Лиззи. – Это просто смешно.
– Не вижу ничего смешного, – сказал Николас обиженно.
– Да, в самом деле, нет ничего смешного, – сказал мистер Марш. – Пандора, а что ты думаешь о том, чтобы стать виконтессой?
Пандора очень надеялась, что ей удастся не покраснеть. Она ответила в том же тоне:
– Вообще-то я рассчитывала стать герцогиней.
Отец и сестра вновь прыснули со смеху.
– Ну разве это не здорово? – воскликнула Лиззи. – Стать герцогиней! Это было бы очень внушительно. Я-то претендую на маркизу или графиню.
– Видишь, Николас, – сказал мистер Марш, – твои сестры считают, что быть виконтессой недостаточно величественно для них. Боюсь, придется разочаровать лорда Сарсбрука.
– Вы шутите надо мной, – сказал Николас. – Я же знаю, что виконтесса – это очень внушительно.
– Да, так и есть, – сказала Пандора. – Поэтому смешно даже думать об этом. Знаешь, Николас, такие люди, как лорд Сарсбрук, не женятся на таких незначительных персонах, как твоя сестра Пэн. Может, Лиззи еще и удалось бы увлечь его, ведь она красавица.
– Но, Пэн, ты же тоже красавица, – сказал Николас.
Пандора нежно улыбнулась брату.
– Никки, это очень мило, но я вовсе не красивая. И я уверяю тебя, лорд Сарсбрук не собирается ни на ком жениться, и меньше всего на мне.
Николас нахмурился и отпил еще глоток чая. Он не понимал, почему всем кажется такой невероятной мысль о том, что Сарсбрук может жениться на Пандоре. Ему показалось, что она очень понравилась виконту.
Пока его сестры и отец продолжали говорить о чем-то другом, Николас продолжал думать о виконте. Ведь должно же быть что-нибудь, что заставит Сарсбрука всерьез заинтересоваться Пандорой.
Николас сосредоточенно нахмурил брови. Вдруг ему пришла в голову идея. Он пригласит Сарсбрука на чай. Так виконт будет иметь возможность еще раз увидеться с сестрой и может подумать о женитьбе на ней.
Придумав такой превосходный план, Николас улыбнулся и взял еще кусочек хлеба с маслом.
Выйдя от своего друга Такера, Сарсбрук направился домой. Немного поев, он принялся бродить по своему дому, словно разыскивая что-то. Слуги с интересом наблюдали такое непривычное безделье своего хозяина.
Наконец виконт уселся за стол в библиотеке и попытался взяться за свой греческий перевод. У него явно ничего не получалось, и он, оставив попытки, подошел к окну. Он стоял, глядя на улицу и думая о Пандоре Марш. С тех пор, как он уехал от Такера, он только и думал об их разговоре.
Такеру кажется, что это очень легко, думал виконт. Если слушать его, можно решить, что стоит виконту только поманить пальцем, и Пандора бросится в его объятия. «В объятия…» – повторил он про себя. Вспомнив пассажи из дневника дяди, и милое личико, и соблазнительные формы Пандоры, виконт начал представлять себе разные приятные вещи.
– Боже! – прошептал он. – Она должна быть моей!
Продолжая думать, Сарсбрук попытался представить себе практическую сторону этого мероприятия. Он, конечно же, купит ей дом и будет давать ее семье достаточно денег, чтобы они не чувствовали ни в чем недостатка.
