Триция Бреснон - Любовные цепи
Тейви с головой ушла в работу, помогавшую ей не думать о телефоне, который постоянно молчал. Но, к сожалению, память возвращала ее к дням похода, проведенным со Скоттом, а это еще более усиливало ощущение пустоты в груди.
Она вспоминала его занудные лекции о том, как следует отдыхать на привалах, как избегать обморожения. Ее рисунки могли помочь Скотту сделать инструктажи более доходчивыми и привлекательными для слушателей.
Только как он увидит их? Ведь до сих пор он так и не дал знать о себе. Разумеется, можно послать их по почте. Нет, это не подойдет, слишком уж официально. Только личный визит может дать положительные результаты. Тень улыбки появилась на губах Тейви, когда она представила, как прореагирует Скотт на ее неожиданное появление.
Укрепившись в своем решении, Тейви собрала рисунки, положила их в папку с надписью «Турпоходы С. Кэмфилда», словно его компания была ее заказчиком. Упрятав папку в солидный портфель с массивной медной застежкой — подарок матери по случаю окончания школы, Тейви подумала, как встретит ее Скотт после стольких дней разлуки. Шелковый костюм розового цвета заменил походные брюки и свитер, а вместо тяжелых ботинок, толстых носков и пластырей на ногах красовались чулки-паутинка и туфельки на низком каблуке. Лицо тронула кисточка с пудрой, а весь облик завершали взбитые волосы, сбрызнутые лаком. И изысканные аксессуары и косметика придавали ее внешнему виду некоторую экстравагантность, резко отличавшуюся от ее естественного облика. Мог ли этот вид поразить Скотта?
Она припарковала машину вблизи его офиса. Прижав портфель к себе с такой силой, что побелели пальцы, Тейви толкнула дверь и переступила порог.
Скотт и пухлая дама с неопределенного цвета волосами стояли спиной к ней, разговаривая с Андре, который сразу же увидел ее.
— О, пожалуйста, заходи. Ты, конечно, знакома с Мейзи?
— Октавия Бриджес? — обернувшись, спросила Мейзи и протянула ей руку. — Рада вас видеть. Андре рассказывал, что вы прекрасно провели время в походе под руководством Скотта.
— Прекрасно — слишком слабо сказано, — ответила девушка.
Пожатие Мейзи было крепким и дружеским. Тейви одарила ее улыбкой, продолжая чувствовать себя скованной в присутствии Скотта.
— Да, есть и более удачные слова, способные передать истинные чувства, — проговорил Скотт. Услышав его голос, она, даже не видя его лица, представила, как Скотт нахмурил брови. Когда Тейви все же поймала его взгляд, то в его глазах увидела удивление, сменившееся растерянностью, стоило ему как следует ее разглядеть.
Она подумала, что ее наряд не соответствует обстановке. Для этого визита ей следовало надеть что-нибудь строгое, деловое. На самом Скотте вместо тяжелых горных ботинок и походной куртки были мягкие мокасины и подкрахмаленная рубашка без воротника с длинными рукавами.
Тейви ощутила неловкость за свой внешний вид, приличествующий скорее официальному приему. А Скотт даже не обмолвился, что рад видеть ее.
— Я хотела бы кое-что показать тебе, Скотт, — сказала Тейви, облизнув сухие губы.
— Ты выбрала самое подходящее время, малышка, — улыбнулся Андре. — Я договорился с Мейзи вместе перекусить.
— Конечно, — подтвердила Мейзи, беря сумочку.
До того, как Андре утащил помощницу Скотта, она успела еще раз крепко пожать руку Тейви.
Скотт продолжал взирать на девушку без улыбки. Тейви захотелось одернуть юбку, чтобы прикрыть колени. Или сбросить туфли и усесться по-турецки прямо на пол, лишь бы он не смотрел на нее так, словно она явилась с другой планеты.
— В чем дело, Принцесса? — сказал он наконец.
Тейви стало ясно, что Скотт не расположен к воспоминаниям.
— У меня есть к тебе деловое предложение, — сухо произнесла она.
Он кивнул.
— Хорошо, давай зайдем в мой кабинет.
Он пересек коридор и остановился у двери с табличкой: «Турпоходы С. Кэмфилда». Распахнув дверь, жестом пригласил ее войти.
Тейви сделала шаг и остановилась. Организационные таланты Скотта, видимо, кончались на границе между городом и дикой природой. Кабинет представлял собой тесное помещение с двумя письменными столами, небольшим продолговатым столом для заседаний, старым диваном, креслами и низким кофейным столиком. Почти все свободное пространство было завалено книгами, бумагами, походным и альпинистским снаряжением.
Скотт легонько подтолкнул ее вперед. Прикосновение воспламенило Тейви. Двигаться ей не хотелось, хотелось остаться там, где она стояла, только бы его прикосновение стало более осязаемым. Ему следовало бы это понять, но он отнял руку, будто натолкнулся на что-то горячее.
Он стоял за ее спиной, не сделав попытки отступить назад, от его тела исходил жар. Краем глаза она видела, как под голубой рубашкой вздымалась его грудь. В глазах его застыла острая тоска, ни удивления, ни насмешки в них больше не было.
— Скотт, — она повернулась, сократив расстояние между ними, — я пришла не для того, чтобы причинить тебе боль.
— Тогда за каким чертом ты сюда явилась? — спросил он хрипло.
— Я… — Тейви закрыла глаза. Бороться за тебя, мысленно произнесла она, а вслух сказала: — Вот из-за этого.
Она выронила портфель, который со стуком упал на пол, и обвила руками его шею. Прижав его к себе, она потерлась о его выбритую на сей раз щеку, потом коснулась губами шеи, губ.
— Проклятье! — прохрипел Скотт.
Схватив за талию, он с силой притянул ее к себе и впился в ее губы. Не давая ей ни секунды передышки, он раздвинул языком ее губы и принялся целовать с таким остервенением, что у нее перехватило дыхание. Она почувствовала, как у нее ослабели ноги, а пальцы инстинктивно схватились за его плечи, чтобы не упасть.
Его сильные руки удержали ее. Одна сжимала ей талию железным обручем, а другая змеей проскользнула под жакет, нащупывая грудь. Накрыв ее ладонью, он прикоснулся пальцами к соску, который тут же затвердел и рельефно выступил под блузкой, словно призывая Скотта продолжать ласкать его дальше. Когда он просунул ногу между ее колен, коротенькая юбочка Тейви задралась, обнажив ноги почти до бедер.
Скотт приподнял голову.
— Ты этого хочешь, Принцесса? — спросил он, касаясь ее губ. Голос у него прерывался. — Так ты за этим пришла? Не смей отрицать.
Она различила в его голосе, в его тяжелом дыхании намек на то, что он собирался напугать ее. Но не получилось. В его руках она чувствовала себя защищенной. Запугивать ее он мог лишь тогда, в горах, но не здесь, в его объятиях.
— Да… — выдохнула она. Глаза у нее были широко раскрыты. — Да, именно за этим…
