Шеннон Кэндис - В плену сомнений
Теперь она хотела Клая даже больше, чем прежде. И это стало для нее самым страшным открытием прошедшей ночи.
Это был не просто секс. Клай интуитивно чувствовал, что ей нужно, стократно возвращая ей все ее ласки.
Мальчик, в которого она когда-то влюбилась, стал зрелым мужчиной, и привлекал ее еще больше.
Он соблазнял ее своей добротой, которую показал по отношению к ее младшему брату, своим отношением к работе. Он доставлял ей удовольствие в постели и вне ее.
Он просил ее доверять ему. О, как она хотела снова ему верить. Но она все еще боялась.
Он так и не объяснил ей, почему бросил ее, и почему поссорился с Джозефом.
Почему он так упрямо не хочет вернуться в свою семью? И как заставить его сделать это?
Повернув голову, Андреа посмотрела на часы.
Пора было вставать и собираться на работу. Уже не было времени на то, чтобы снова соблазнить Клая.
Но как же ей этого хотелось, с улыбкой подумала она.
Дверь в ванную открылась, и Клай застыл на пороге.
– Ты уже проснулась?
Чистый, побритый в светло-голубой рубашке и черных брюках он выглядел очень соблазнительно.
Андреа очень хотела вернуть его назад в постель. Но у них для этого уже не было времени. Сегодня утром они должны были встретиться с новыми клиентами.
И еще ей нужно было время, чтобы разобраться в своих чувствах.
Внезапно Андреа поняла, что за эти восемь лет она всегда отступала назад, едва чувствовала, что из ее отношений с мужчинами может быть что-то большее.
Она ставила между ними и собой высокие барьеры, чтобы они не могли ранить ее.
С трудом, отмахнувшись от этого тревожного открытия, Андреа посмотрела на Клая внимательно изучающего ее.
– Жаль, что я не встала вовремя, чтобы помыться вместе с тобой.
В его глазах вспыхнула страсть.
– И из-за этого мы бы опоздали на работу. Восполним это упущение вечером.
Андреа с сожалением покачала головой.
– Сегодня – пятница. У нас традиционный девичник.
Сощурившись, он задумчиво посмотрел на нее.
– Думаешь, я сумею убедить маму присоединиться к вам, если сам останусь с папой?
– Да. Конечно, – радостно воскликнула она.
Если Клай и его отец останутся наедине, то вполне возможно эти двое смогут помириться.
– А потом я приеду к тебе, чтобы провести здесь выходные. Он кивком указал на кровать, – с тобой.
Рот Андреа тут же пересох, а сердце участило свой бег.
Ты зашла слишком далеко. Пора отступить.
Но она не могла. Не теперь. Ей еще нужно получить ответы на свои вопросы.
– Обещаешь? – спросила она.
В несколько шагов, Клай пересек комнату, и, склонившись над замершей девушкой, запечатлел на ее губах горячий поцелуй.
Оторвавшись от нее, он нежно провел пальцем по ее влажным губам.
– Увидимся на работе. – прошептал он ей.
Затем, подхватил свою сумку и уехал.
– Спасибо, что пришел, дорогой. Обещаю, я не задержусь надолго. – сказала Патриция одеваясь к выходу.
– Не торопись, мама. – ответил Клай целуя женщину в щеку, и провожая ее до двери. – Наслаждайся девичником.
– Но Доры не будет до конца дня. – Патриция все еще сомневалась, стоит ли ей уходить из дома.
– Мама, у меня есть твой номер телефона. Если что-нибудь случиться я тебе позвоню. Но, уверен, все будет хорошо.
Закрыв за матерью двери, Клай подождал пока ее автомобиль отъедет от дома, прежде чем пошел в гостиную, где его уже ждал отец.
Странно, но весь гнев, мучивший его последние восемь лет – исчез, и теперь Клай только хотел, чтобы отец ответил на его вопросы.
Подойдя к столу, Клай взял колоду карт.
– Покер? – спросил он отца.
Джозеф покачал головой.
– Нет. Мы должны поговорить о том, что случилось восемь лет назад.
Слушая затрудненную речь своего отца, Клай вдруг отчетливо понял, что вполне мог потерять его.
Клай тяжело опустился на стул.
– Только скажи – почему?
Тяжело сглотнув, его отец отвернулся в сторону.
– В то время у нас с твоей матерью были проблемы. Бизнес шел плохо, и я целыми днями пропадал на работе, не уделяя твоей матери много времени. Мы стали видится с нею только три раза в неделю. И я не знал, как она проводит дни. Я думал, что она мне изменяет, потому, что она больше не хотела меня. И я не мог обвинить ее в этом.
Я был вспыльчивым ослом. Внимание Элейн польстило моему эго. И это зашло слишком далеко. Я даже подумал, что влюбился, но…. – голос Джозефа оборвался, и его лицо болезненно скривилось.
Клай напряженно смотрел на отца. Никогда прежде он не задумывался над тем, что измене отца предшествовали серьезные проблемы в семье.
Джозеф вытер глаза.
– Патриция брала уроки рисования у той девочки Пресскот. Подружки Андреа. как ее зовут?
– Холли.
– Да. Холли. Патриция делала подарок. Для меня. Хотела сделать мне сюрприз.
Что бы ни ожидал Клай из разговора с отцом, это для него явилось полной неожиданностью.
Только теперь он стал понимать, почему отец и Элейн так ужасно поступили.
– Тот морской пейзаж, что висит у тебя в кабинете, сделала мама? – спросил отца Клай, заставив себя расслабиться.
Джозеф кивнул.
– Она хотела сделать мне приятное.
– Он очень красивый. Я принесу его домой, и ты сможешь повесить его здесь. – со следующим вопросом Клай заколебался. Но он просто обязан был его задать. – А как же ребенок?
Отец на мгновение замер и его глаза заполнились сожалением.
– Он – хороший мальчик.
– Он – твой сын. Ты это должен видеть.
Слезы снова заполнили глаза Джозефа.
– Я не был в этом уверен, хотя и подозревал. У него мои глаза.
– Я встретил его у Андреа. Сначала я подумал, что он – мой.
– Нет. Андреа не стала бы держать в тайне существования твоего сына.
– Он похож на меня в таком возрасте.
Джозеф покачал головой.
– Совсем немного. Глаза и нос. Все остальное он взял от Элейн. Ты видел только то, что хотел увидеть.
Клай поморщился.
Неужели ему так нужно было, чтобы их с Андреа что-то связывало? Скорее всего – да, потому что они тогда провели всего лишь одну ночь вместе, прежде чем появился Тим.
– И что ты намерен делать?
– Ничего. Если я буду настаивать на своих правах, это может ранить очень много людей. Харрисон любит этого мальчика и Тим обожает своего отца. Я не хочу разрушать это.
– А мама? Она знает?
– Думаю, что нет. Надеюсь на это. Она знает, что я изменил ей. Но не знает когда.
Это очень ранило ее. Если она узнает про Тима – это ее убьет. После твоего рождения мы не могли больше иметь детей. Она тогда чуть не умерла. Только чудо спасло ее.
