Кара Уилсон - Мы не расстанемся
— Я… думала, что люблю. — Она опустила глаза. — Он сложный человек, Эдда. Замечательный доктор, но…
Надя не могла продолжать. Если сказать Эдде о своем открытии, это причинит ей сильную боль.
— Все в порядке, моя дорогая. Я знаю, о чем ты умалчиваешь.
— Не знаю, понимаю ли я вас.
— Ален Смит — на самом деле не Ален Смит.
— Вы знаете? — недоверчиво прошептала Надя. — О Георге Лейтоне и о том, что он сделал?
Эдда кивнула.
— Как, очевидно, и ты.
Надя едва не расплакалась.
— У меня было ощущение, что я откуда-то знаю Алена, но не могла вспомнить. Когда телевизионный продюсер сказала мне, что Ален противится съемкам фильма, меня разобрало любопытство.
— И будучи компетентной газетчицей, ты обнаружила правду.
Надя кивнула и спросила:
— А как узнали вы?
— Я была членом комитета, который выбирал стипендиата из присланных Гарвардом кандидатур. Когда Николас поехал в Гарвард, чтобы переговорить с кандидатами, я сопровождала его. Нам понравился тот человек, и мы решили, что он станет хорошим доктором для нас.
— Но несколько лет спустя, когда приехал не тот, кого вы выбрали, почему вы промолчали?
— Из-за Николаса. Однажды он попросил меня не предпринимать ничего, пока я не буду уверена в фактах. Факты я собрала. Помнишь, я же библиотекарь? Я тоже умею проводить расследования;
— Вы могли бы известить правоохранительные органы, его бы задержали и судили.
Эдда кивнула.
— Я могла бы сделать все это, и таково было мое первое намерение.
— Но вы так не поступили…
Эдда тряхнула головой.
— Миртл отчаянно нуждался во враче. Смерть моего дорогого Ника подтвердила это. А то, что я знала о Георге Лейтоне, свидетельствовало, что он должен стать отличным хирургом.
Надя вздохнула.
— Ален знает?
Лицо пожилой женщины потемнело.
— Нет. Я поняла, что настоящий Ален Смит не сказал своему другу Георгу о том, что познакомился со мной, но, видимо, сказал о смерти Николаса. Иначе доктор Лейтон вряд ли попытался бы занять место своего погибшего друга.
— Но через несколько лет вы стали друзьями, и даже тогда ничего ему не сказали. Почему?
— Если бы я сказала, он не остался бы здесь. Его совесть не позволила бы ему, поэтому я и хранила молчание… Я знаю, о чем ты думаешь, моя дорогая. Но на самом деле я не была безответственной. Я знала, что рисковала жизнями, храня молчание, поэтому следила за нашим новым доктором долгое время. И до сих пор у меня не было причин сожалеть о своем молчании.
Выражение ее лица стало таким же нежным, каким оно было, когда она вспоминала своего мужа.
— Мы действительно подружились. Он все чаще приходил ко мне. Справиться о моем здоровье и был очень внимателен. Но мне кажется, ему необходимо было общаться с кем-то, кто показывал бы ему, что принимает его за честного, достойного доверия человека, которым он так старался стать.
Надя заморгала, борясь со слезами. У нее тоже возникло похожее чувство. Особенно когда он сжимал ее в объятиях.
— Он так старался исправить ту свою ошибку и загладить вину, Надя. Многие часы он посвящал пациентам, часто не ожидая никакой оплаты. Иногда, до того как он уговорил доктора Стикса переехать сюда, он приходил ко мне таким усталым, что засыпал на том стуле, на котором сейчас сидишь ты, посредине разговора.
— Я знаю, — прошептала Надя. — Он засыпал так и у меня.
Эдда ответила печальной улыбкой.
— Все это время он был так одинок. Отчаянно одинок. Вот почему, когда ты, похоже, влюбилась в него, я надеялась… Ну я старая женщина с романтическими идеями. Конечно, сейчас иные времена.
— О, Эдда. Я все еще не могу этому поверить. Ведь он признался окружному прокурору, что вошел в операционную под воздействием бодрящих таблеток.
— Да, это так. А потом взял на себя полную ответственность за смерть пациентки.
— Ему не может быть никакого прощения. Он поступил чудовищно!
— Да, — вздохнула Эдда. — И он страдал из-за этого. Когда девять лет назад он приехал сюда, он был совершенно разбитым человеком. В первый раз за свою долгую жизнь я встретила человека, который так ненавидит себя.
Надя опустила глаза.
— Я думаю, что это не прошло до сих пор.
— Да, но уже не так сильно, мне кажется, особенно после того, как встретил тебя.
Надя прикусила губу, не в силах собраться с мыслями.
— Он нуждается в тебе, Надя. Не только в твоей любви, но и в твоей вере. Если ты не сможешь дать ему это, он просто погибнет.
— Мой бог, Эдда, как мне теперь жить? Зная, что он все еще лечит людей, пользуется их доверием — вашим и моим, — как если бы у него было право на это?
— Думаю, у него есть такое право, — ответила Эдда с редкой для нее резкостью. — Он заработал наше доверие. Человек, которого мы знаем по имени Ален Смит, а для многих просто «док». Разве такое уж большое значение имеет имя?
— Но как быть с ложью? С обманом? Не только здесь, но и в Бостоне, где в усыпальнице Лей-тонов похоронен другой человек? А его отец и сестры? Разве не должны они знать, что он жив?
— Я читала — они отказались от него, как только он сделал признание.
— И все же…
— Привет, мам! Я не слышала, как ты пришла. — В комнату вбежала Элли, уже совершенно забывшая о своей вывихнутой лодыжке.
— Привет, моя радость. Мы с миссис Кар пьем чай и беседуем.
Элли нахмурила брови.
— А чего ты плакала?
— Разве. — Надя провела салфеткой по глазам. — Может, это от простуды.
— Эльвира, дорогуша, ты не хочешь переночевать у меня?
Надя хотела возразить, но, увидев выражение лица дочери, передумала.
— Мамочка, можно? Сегодня пятница. Завтра нет занятий в школе. У миссис Кар такие чудесные куклы. У некоторых даже туфли на пуговках.
— Ладно, согласна.
— Ура! — Элли с силой обняла мать, отчего у нее на глаза снова навернулись слезы.
— Ну, мне пора выпускать газету, — сказала она, когда Элли отпустила ее.
Встав, Надя благодарно посмотрела на Эдду и увидела нежную, понимающую улыбку на ее морщинистом лице. Эдда вышла с ней в прихожую и аккуратно притворила дверь в кухню, прежде чем озабоченно прошептала:
— Ты поговоришь с ним? Дашь ему шанс рассказать свою версию истории?
— Да, я поговорю с ним. Но захочет ли он говорить со мной?
В своем кабинете Надя поспешила посмотреть список звонков, оставленный ночной телефонисткой. У нее упало сердце. Ни слова от Алена в ответ на ее телефонограммы, которые она оставила в больнице и на его домашнем автоответчике. Надя набрала номер ночной телефонистки и спросила об Алене.
