Гейл Дуглас - В неурочное время
— Глупости, — Кейси неестественно засмеялась, ее руки дрогнули на его мускулистых плечах, — ты преувеличиваешь. Эти люди уже забыли о моем существовании.
— Милая, тебя не так просто забыть, — Алекс поцеловал девушку в уголок рта, его пальцы скользнули к нежной груди, легко гладя ее шелковую поверхность. — Контингент Лундстрома — не единственная проблема. У меня душа уходит в пятки, когда я думаю, что кто-нибудь из стриптиз-клуба или земельной компании, которая им владеет, может поинтересоваться, почему ты там крутилась. Или что...
— Ты заботишься о моей безопасности? — перебила Кейси, обнимая его за шею. — Значит, этим осложнениям я была причиной? Правда?
— Нет, не совсем так, — ответил Алекс с преувеличенным терпением, потираясь об ее нос своим. — Учитывая обстоятельства, забота о твоей безопасности была бы нормальной реакцией ответственного работодателя. Я говорю о том, что совсем сошел с ума. Я хотел бы засунуть тебя в карман и везде носить с собой, куда бы ни шел... или, может быть, надеть наручники на наши руки, сцепив их вместе... или запереть тебя в надежном месте, пока я не выясню, что происходит вокруг. Вот, что я подразумеваю под осложнениями, — мужчина нахмурился, когда она заворочалась. — Я слишком тяжел для тебя?
Кейси покачала головой. Она не могла решить, как реагировать на слова Алекса, но точно знала, что чувствует.
— Я чувствую себя прекрасно. Я люблю твою тяжесть, — сообщила она с бесстыдной искренностью.
Недоумевая, в чем собственно дело, он отважился высказать одно предположение.
— В моей жизни нет другой женщины, Кейси. Это тебя беспокоит? Ты хочешь знать?
Она колебалась, потом решила, что нет смысла притворяться.
— Может быть, в какой-то мере. Я не знаю, если... Конечно, у меня не было достаточного времени, чтобы спросить. Все равно, это не мое дело.
— Не будь такой благовоспитанной. Мы оба сделали это твоим делом. Ну и в чем же еще проблема?
— Ее? — удивилась Соломинка, а потом вспомнила, как сказала «в какой-то мере». Мгновение она размышляла, потом решительно произнесла:
— Ладно, если тебе действительно интересно, то «проблема» сводится к тому, что я никому не хочу вставлять палки в колеса.
Алекс понял, что Кейси гораздо подозрительнее его. Она возводила вокруг себя такие преграды, что рядом с ними Великая Китайская Стена казалась деревенским частоколом.
— Дело в том, — продолжала девушка, рассеянно водя большим пальцем по его шее. — Я хочу, чтобы ты знал, я понимаю, что это... это столкновение... не начало чего-то...
— Запутанного? — услужливо подсказал Алекс.
Его ирония ускользнула от внимания Кейси.
— Правильно, — согласилась девушка строгим тоном, несмотря на то, что ее пальцы опустились вниз и поглаживали волосы на его груди. — Я знаю, что в твоей жизни нет времени для женщин.
— Правда, — подтвердил Алекс, стараясь оставаться честным и благоразумным. — Говоря, что моя работа — это моя любовь. Если так, то такая компания, определенно, дорого обходится, много требует и оставляет очень мало сил для зеленоглазой леди.
— Ты предлагаешь достаточно, — прошептала Кейси. — Но я не пытаюсь отвлечь тебя от любимой работы. Все как раз наоборот, только подумай. Я преданно служила твоей газете-любовнице, а потом явился ты и увел меня.
— Я тебя не увел. Я тебя унес.
— Семантика. Верно лишь то, что я стала больше помехой, чем ценностью. Ты бы не стал колебаться... — Соломинка запнулась, размышляя о том, что могла бы тщательнее выбирать слова. — Ты не стал бы беспокоиться о Роне, как обо мне. Тебе пришлось менять планы на уик-энд, потому что...
— Потому что Рон болен, а я оставил бы нового редактора в одиночестве разбираться со всем независимо от своих чувств, — объявил Алекс.
Кейси посмотрела на Маклина с сомнением, потом кивнула.
— Ладно. Я согласна, но не хочу, чтобы ты из-за меня волновался.
— Прости, но с этим ничего не могу поделать, милая. Догадываюсь, что в наше время считается дурным тоном, если человек чувствует себя защитником своей...
Мужчина замолчал, задумавшись о только что сказанном. Защитником кого? Своего редактора? Едва ли. Своей подружки? Не в его стиле. Своей женщины? Милостивый Боже, что же это? Неужели его мысли выражаются словами хит-парада кантри-энд-вестерн? Не превращался ли он в подобие эмоционального простачка? «Пришла пора вернуться к здравому смыслу», — одернул себя Алекс. — «Не стоит ли думать о том, что женщина может оказаться под угрозой из-за дел мужчины, о котором идет речь...» — убеждал он.
— Твои покровительские мужские инстинкты просто замечательны, возможно, даже... ну, скорее трогательны, — осторожно заметила Кейси. — Но я не привыкла рассчитывать на чье-то покровительство и никогда не ждала его. Даже больше, я не много дам за обязательства, которые оно налагает.
— Обязательства?
Соломинка глубоко вздохнула и к неудовольствию Алекса, взяла себя в руки.
— Ладно, слушай. Покровительство похоже на клетку, сооруженную из лучших побуждений. Но все же клетку. Ты беспокоишься обо мне, значит я должна делать все, что ты считаешь нужным — для моей пользы, конечно. Я не могу идти туда или сюда, не смею делать то или это, не должна влезать в твои дела. Почему? Потому что ты будешь волноваться. Мне придется отдавать ключ для твоего спокойствия, — помолчав, Кейси тихо добавила, — я не люблю клеток, Алекс. Из-за них у меня начинается клаустрофобия.
Алекс знал, что в словах Кейси есть доля правды, и даже большая, чем он подозревал, тем не менее ее мнение больно его задело. Мужчина сказал себе: «Отстань от нее и прекрати потворствовать беспокойствам, которые сильно ее обижают. Пусть она живет своей привычной жизнью».
Но Алекс не мог пошевелиться, освободить из-под себя эту прелестную женщину, которую явно был способен заставить испытывать желание и безумную страсть. Кейси же спокойно разбивала его аргументы своей неопровержимой логикой, вызывая голод, который только сама могла утолить. Может быть, они оба сошли с ума.
— Да, я ничего не могу с этим поделать, дорогая, — хрипло сказал Маклин, пытаясь удержать мужскую прерогативу охраны женщины своей жизни. Ведь Кейси, нравится это или нет, стала женщиной его жизни. — Я... мне нужно знать, что ты в безопасности.
Кейси знала, что лучше ей сказать последнее слово в этом споре прежде, чем он прервется из-за могучих естественных причин. Жар, который исходил от Алекса, возбуждал ее, а ее тело готовилось для очередного любовного поединка.
— А что, если бы я попросила тебя не уезжать в Сиэтл, так как тоже волнуюсь за тебя? — поинтересовалась Соломинка. — Ты пропустил бы конференцию?
