Кортни Хенке - Огненный вихрь любви
— Спасибо тебе, Эмма, — с нежностью произнес он. — Спасибо тебе за все, — Макс поднял руку и дотронулся сначала до малиновой куртки (теперь он знал, что они малиновые, — это значит, что мисс Маклин и мистер Морган ярые фанаты бейсбола), потом погладил ее щеку. — Никто не доставлял мне столько удовольствий.
— В любое время, — она дотянулась до его руки, ласково сжала и вернула ее на подлокотник. — Теперь сиди и смотри игру.
Хихикнув, Макс отвернулся, а Эмма еще долго смотрела на улыбающегося мальчика с карими глазами в темных очках. Она хотела, чтобы он повернулся к ней, но… «Не место и не время. Но это произойдет, — пообещала она себе, — обязательно произойдет».
— Замечательная игра! — ликующе прокричал Макс, плюхнувшись на заднее сиденье такси. — Замечательная музыка! Замечательный бар! Замечательное общество! — он улыбнулся, лиловый синяк на щеке придавал мистеру Моргану весьма задиристый вид. Очки давно были спрятаны в футляр. — Замечательно, просто замечательно!
— После игры нам следовало идти домой, — насмешливо сказала Эмма. — Но нет! Ты должен сходить потанцевать в какой-то притон.
Давясь от смеха, она вспоминала, как они ходили на головах после сенсационной победы «Кардиналз». Избыток адреналина не дал Максу спокойно отправиться домой, и они протопали несколько кварталов, пока не добрались до «Леклидз Лендинг». Эмма уже жалела, что отправила Бенно домой, но зажигательная музыка диксиленда отогнала усталость, и она наслаждалась этой стихией карнавала. А Макс тем временем пил пиво.
— Я не могу сидеть спокойно! — счастливо сказал он. — Нехорошо получилось с этой маленькой ссорой.
— Тебе понравилась маленькая ссора, — иронично заметила Эмма.
— Он начал…
— За другим столиком! — Эмма хихикнула. — Я отвернулась на десять секунд…
— Этот парень — ничтожество.
— Я так и не понимаю, что же произошло.
— Он отказался извиниться.
— …после того, как ты выплеснул пиво прямо на ногу и…
— Ну что тут поделаешь? Я не видел, куда плеснул. Целился в лицо.
— Ты прекрасно знал, что ты делаешь. Бедный парень даже и не догадался, что ты слепой.
— Неужели нет? — он одарил Эмму довольной улыбкой.
— Тебе повезло, что он бросил тебя только один раз. На его месте я бы швырнула тебя через весь зал.
— Я не успел добраться до него — ты утащила меня танцевать, — сказал он мрачно, потом, просияв, добавил. — Ты хорошо танцуешь.
— Ты тоже. Ни разу не наступил мне на ногу.
— Да, не наступил.
— А тогда, помнишь, рядом с нами был мужчина.
— О! Не может быть.
— Все в порядке, ты извинился, крепко обнял его и предложил купить новую пару туфель.
— Это был мужчина?
— Он был маленького роста.
— Я рад, что не поцеловал его!
— Ты поцеловал.
— Поцеловал? — Макс простонал. — Все, моя репутация испорчена.
— Меня это не волновало. Парень с облитой ногой бегал от тебя, как черт от ладана.
— Я тебя тоже целовал?
— Один раз, — просияла Эмма. — В глаз.
— Наверное, я хотел добраться до губ, — он нахмурился. — Минуточку! Что-то еще! — Макс дотянулся до головы. — Что ты сделала с волосами?
— Я постриглась и на макушке сделала перманент.
— К чему такая перемена?
— Сила привычки. Обо мне говорят, что меняю внешность семь раз на дню.
— А я думал, что танцую с Родни Дейнджерфилд.
— Меня это не касается, — ехидно заметила Эмма и рассмеялась. — Кроме того, если я появляюсь в обществе привлекательного мужчины, то должна выглядеть соответствующе.
— Я всегда думал, что ты красива, — хрипло произнес он и снова усмехнулся. — Привлекательный мужчина?
— Перестань кокетничать, Макс.
— Почему кокетничать? Как я могу знать? Сейчас на мне должны быть зеленые брюки и фиолетовая рубашка.
— Опять ты дурачишься. На тебе джинсы, голубая рубашка и малиновая куртка, и ты это знаешь.
— А ты? Как ты одета?
— Джинсы, тенниска, — еле слышно проговорила Эмма.
— Нет, пожалуйста, подробнее, у тебя замечательно это получается.
— Ладно. Плотные прямые джинсы, высокие кроссовки, белая в красную полоску тенниска и малиновая куртка.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
Макс небрежно положил руку на плечи и прижал Эмму к себе. Она уютно устроилась в дружеских объятиях, стараясь не принимать желаемое за действительное. Как закончится этот чудесный вечер?
— Моя трость у тебя?
— Конечно, в моем ридикюле.
— Впервые я пользовался ею только для того, чтобы сходить в ванную комнату, — удивлялся Макс, качая головой. Поцеловав Эмму в макушку, он добавил:
— С тобой все возможно, не так ли? Это был удивительный вечер!
— Ты это уже говорил.
Макс усмехнулся, и всю оставшуюся часть пути они молчали. Слушая стук его сердца, Эмма не говорила, боясь вспугнуть очарование этих чудесных минут. Его рука покоилась на ее худеньких плечах, иногда Макс наклонялся и целовал темные кудряшки.
Когда машина подъехала к дому, они не спеша выбрались, вдыхая ночную прохладу, и медленно побрели по дорожке освещенной молодым месяцем. Эмма чувствовала, что Макс не хочет расставаться с ней. Возле двери он крепко обнял ее, вздохнул и принялся искать ключ в кармане.
Повизгивая и приседая, Дикси бросилась к ним, едва Макс успел приоткрыть дверь.
— Как она радуется, — сказала Эмма, глядя, как собака носится по двору.
— Бенно надо было бы выпустить ее погулять, — рассеянно заметил Макс. Эмма быстро обернулась, посмотрела на задумчивого Моргана.
— Что-то не так? — тревожно спросила она.
— Просто чувствую себя… не совсем обычно, — медленно проговорил Макс и замотал головой.
— Ты выпил слишком много пива. Да к тому же острая пища. Тебе следовало бы иметь такой желудок, как у меня, он переваривает гвозди.
— Возможно, — тихо ответил Макс, позвал Дикси, и они вошли в дом. Дедушкины часы приветствовали их двумя ударами.
— Вот это да! Я и не предполагал, что уже так поздно, — он неловко повернулся к Эмме. — Пора ложиться спать.
Ее сердечко екнуло и тревожно забилось. «Это еще ничего не значит», — успокаивала она себя.
— Догадываюсь, — еле слышно проговорила Эмма, не сводя глаз с любимого мужчины.
Неторопливо поднимались они по лестнице: Эмма впереди, Макс на ступеньку ниже. С каждым шагом сердце билось сильней. Пойдет ли он за ней в комнату? Попросит ли пойти в его? Поцелует ли? Эмма вздрагивает от звука его голоса:
— Эмма.
Она останавливается на последней ступеньке и поворачивается. Губы Макса оказались на уровне губ Эммы. «Да», — шепчет она, чувствуя, что голова начинает кружиться.
