Джулия Тиммон - Так задумано свыше
Забывая про японцев и портье, суматошно кладу на стойку газету, отхожу и в легком умопомешательстве останавливаюсь посреди вестибюля. Народу тьма: одни приходят, чтобы поужинать в баре или ресторане, другие спешат прочь — отдохнуть где-нибудь еще. Я ни на миг не задумываюсь о том, что встала у людей на пути, не помню, где я, знаю только одно: из-за глупостей и недоразумений мужчина, предназначенный мне судьбой, готов убежать на край света, лишь бы больше не видеть меня…
Надо позвонить! — звенит в голове. Еще раз попытать счастья, тогда он поймет, что я не просто играла. Достаю из сумочки телефон, набираю номер и слушаю монотонную мелодию гудков. Эдвин не отвечает.
Оглядываюсь вокруг и на весь вестибюль кричу:
— Мне нужно позвонить! Из автомата. Есть где-нибудь телефон-автомат?
Портье смотрит на меня так, будто раздумывает, не пора ли вызывать ребят со смирительной рубашкой. По лицам японцев ничего не понять, по-моему они все одинаковые, да и чихать я хотела на то, каково их мнение обо мне.
— Телефон-автомат на улице, справа от входа, напротив соседнего здания, — говорит портье, предупреждая всем своим видом: не распугивай посетителей и постояльцев!
Тяжело дыша, выбегаю в сумеречную синеву, подлетаю к автомату, шарю по карманам в поисках монеты, вставляю ее в щель, дрожащими пальцами набираю номер Эдвина и замираю в ожидании. Из трубки секунду-другую звучит зловещая тишина, потом тошнотворно любезный женский голос сообщает: «Абонент временно недоступен. Перезвоните позднее».
Вешаю трубку и не чувствую собственную руку. Прислоняюсь щекой к стеклянной стенке и стою, не знаю как долго. Потом сползаю вниз и, с трудом заставляя себя двигаться, вновь достаю сотовый. Мэгги отвечает сразу.
— Ну как ты?
— Никак, — едва слышно говорю я.
— Кэт?! — испуганно кричит она. — Ты где?! Он с тобой?!
— Его нет. И никогда не будет…
— Где ты? Я приеду.
Около часа спустя я сижу в кухне Мэгги, укутавшись в ее халат. Она заставила меня принять душ, чтобы прийти в себя, а теперь уговаривает глотнуть вина. Бокал стоит передо мной на стойке, и в прозрачном стекле отражаются разноцветные звездочки, что горят под потолком.
— Ну и ладно, так, значит, так, — без остановки утешает меня Мэгги. — Потом он, готова поспорить, локти станет кусать, только будет слишком поздно! — Она трясет перед собой кулаком, глядя на окно, словно Эдвин стоит на заднем дворе и наблюдает за нами. — Будет поздно! Ты выйдешь замуж и обзаведешься детишками, а об этом гордеце благополучно забудешь!
Поворачиваю голову и смотрю на нее, сдвинув брови. Вчера и сегодня я не то что не думала о предстоящей свадьбе, ни разу даже не вспомнила о Дугласе.
Мэгги садится рядом со мной и кладет руку мне на плечи.
— А у тебя все будет отлично. Пока нет Дугласа, постарайся прийти в норму. Об этом сумасшедшем думай как можно меньше, почаще отвлекайся на что-нибудь приятное и, главное, ни в чем себя не вини.
Глубоко вздыхаю.
— Как же не винить себя, если я одна виновата?
Мэгги поворачивается ко мне и, глядя мне прямо в глаза взглядом гипнотизера, отчетливо произносит:
— Ты не виновата, слышишь? Не ви-но-ва-та. — Она вскакивает, становится передо мной и воинственно подбоченивается. — Да, вышло нехорошо. Но ведь у нас и мысли не было обсмеивать его лучшие порывы! Он мог бы отбросить необоснованные и слишком поспешные обиды и во всем разобраться, ведь так?
На миг задумываюсь, наклоняю набок голову и киваю.
— Может, и так.
— Он же даже не попытался это сделать, значит, не слишком-то и жаждал связать с тобой жизнь, — торжественно заключает Мэгги.
Мне становится страшно и неуютно. Беру бокал и разом осушаю его наполовину.
— О! — одобрительно восклицает Мэгги. — Вот это по-нашему. — Она снова садится со мной рядом и обнимает меня. — Дуглас же совсем иное дело. Он предсказуемый и где-то немного нудный, но для семейной жизни — это самое то. К тому же ты согласилась выйти за него, — напоминает она. — Так что выбрось из головы весь этот бред и давай-ка с завтрашнего дня начнем детально продумывать, каким будет твое свадебное платье.
У меня на душе почему-то становится еще тяжелее. Беру бокал и допиваю вино до дна.
— Прекрасно! — хвалит меня Мэгги. — Сейчас непременно полегчает. Еще?
Задумываюсь и качаю головой.
— Нет, пожалуй, с меня хватит.
— Кстати! — восклицает Мэгги. — Мы еще не отпраздновали праздник!
Нахмуриваюсь.
— Какой еще праздник?
— Нашей молодости и неотразимости! — с улыбкой до ушей объявляет Мэгги.
Кривлюсь. Такое чувство, что с того дня, как я увидела Эдвина, направляющегося в гостиницу, прошло не несколько дней, а полжизни.
— Слушай, мне сейчас не до праздников, — бормочу я. — Если честно, и не до платьев.
Мэгги похлопывает меня по плечу.
— Это тебе так кажется. Пока ты в этом упадочном настроении. Вот увидишь, пройдет пара дней и ты вернешься к прежней нормальной жизни. — Она подмигивает мне и, вопреки моему отказу, вновь наполняет бокал.
9
Вряд ли через пару дней я согласилась бы праздновать с Мэг придуманный ею праздник. Даже если бы все шло по намеченному заранее плану.
Причина отложить грандиозное веселье до лучших времен появляется весьма неожиданно: начальство Дугласа, изучив отчеты о выставке, распоряжается без дальнейших исследований подписать договор с «СНС системз», и уже во вторник он возвращается в Лос-Анджелес.
Встречаю его бледная и с кругами под глазами, еще не готовая снова быть с ним. Чувствую себя так, будто в его отсутствие напропалую изменяла ему, хоть Эдвин, если не считать сдержанных рукопожатий, и пальцем ко мне не прикасался.
— Родная, я, как и обещал, на следующих выходных буду принадлежать одной тебе, — обещает Дуглас, беря меня за руки. — Хочешь, поедем в Лас-Вегас и будем ночь напролет играть в казино, ходить по барам? Можем даже пожениться в каком-нибудь брачном бюро, чтобы не ждать так долго? — Смеется.
Я улыбаюсь, стараясь, чтобы улыбка не казалась слишком кислой.
— Не представляю тебя ни в казино, ни в брачном бюро Лас-Вегаса, честное слово.
— Думаешь, твой будущий муж неисправимый зануда? — спрашивает Дуглас, корча смешную гримасу. — Ошибаешься. Ты меня еще плохо знаешь. Я умею и отдыхать, даже быть бесшабашным. Хочешь в этом убедиться, а? — спрашивает он меня обольстительным полушепотом. — Тогда едем в Вегас!
В любое другое время меня столь неожиданное предложение, пожалуй, заинтриговало бы. А сейчас даже не слишком волнует, правда ли Дуглас способен похулиганить и сможет ли целых два дня не вспоминать о работе и ходить не в строгом костюме.
