Кэрол МОРТИМЕР - ИНТЕРВЬЮ С ЛЮБИМЫМ
Перри Морган вспыхнул.
— Но мы женимся…
— Мы не женимся! — резко вскрикнула Тайлер. — И никогда не собирались. Даже если бы ты так не поступил, я все равно не вышла бы за тебя. Я уже говорила, что не люблю тебя.
Зак почувствовал огромное облегчение при этих словах.
— Еще бы, ты, наверное, думаешь, что простой фотограф недостоин жениться на Тайлер Харвуд!
— Скажи лучше, бывший фотограф! Если я хоть немного знаю Билла, вряд ли ты скоро найдешь работу фотографа! А еще я могу сказать, что ни у Тайлер Вуд, ни у Тайлер Харвуд никогда не было намерения выйти за тебя! — Она нахмурилась. — Сознайся, ты стал моим другом только потому, что понял, кто я!?
Ее голос дрогнул, и Зак понял, как ей больно.
Перри Морган презрительно улыбнулся.
— Почему бы стал я водиться с младшим репортером… и не очень хорошим, если говорить честно?
— Тебе пора уйти… давно пора! — Тайлер подошла к двери, открыла ее и холодно посмотрела на Перри. — И не трудись возвращаться. Никогда! — добавила она, пока Перри Морган небрежно шел по комнате.
— Знаешь, на самом деле ты…
— Да уйди же, Морган! — зарычал Зак, поскольку Тайлер могла легко обойтись без его слов.
Он напряженно следил за Перри, в любой момент готовый броситься на защиту Тайлер.
Она плотно закрыла дверь, постаралась взять себя в руки и повернулась к Заку.
— Спасибо тебе. Я все еще не могу поверить, что он… но мне следовало бы догадаться. — Она вздохнула. — Он представил меня Дэвиду Миллеру несколько месяцев назад. Наверное, я просто не хотела думать, что Перри продал меня. Я до недавнего времени считала, что репортеров навела на нас Джейн Морроу. Я не хотела упоминать ее имени, потому что… ну, я уверена, ты понимаешь, почему…
Зак был удивлен. Джейн Морроу! Блондинка, которая подошла к ним у ресторана! Теперь понятно, почему он не узнал ее. Он и видел-то ее один-единственный раз — Ник представил их друг другу, когда обедал с ней, а было это задолго до того, как Ник встретил свою будущую жену.
Тайлер покачала головой.
— Но зачем? Чего Перри надеялся этим добиться? Зак пожал плечами, не зная, готова ли она услышать мнение Билла Грэма.
— Может быть, Перри ревновал, потому что ты много времени проводила со мной? Она удивилась.
— Но это было моей работой! Работа. Это слово поразило Зака. Неужели он был для Тайлер только работой?
— Возможно, он тебя любит?
— Он любит деньги и известность моего отца! Если так он представляет себе любовь, то может держать это при себе!
Зак же просто хотел быть с Тайлер каждую минуту дня и ночи, разделять с нею все. Ему хотелось, чтобы и она любила его так же, как он ее…
— И что ты теперь будешь делать? — спросил он. — Билл сказал, что ты ушла из газеты.
— Я уже позвонила отцу и все уладила. Я еду домой.
— До или после нашего субботнего свидания? Глаза Тайлер распахнулись.
— Ты все еще хочешь, чтобы я пошла с тобой на премьеру?
— Почему нет? — Он постарался, чтобы ответ прозвучал непринужденно. — Поздновато уже просить кого-нибудь еще.
Она улыбнулась.
— Это хотя бы честно. Да, я хотела бы пойти на премьеру с тобой. Как Тайлер Харвуд, если ты не против.
Да хоть как Тайлер Смит, лишь бы она пошла с ним!
— Прекрасно. О, прежде, чем я уйду… Билл просил передать тебе несколько слов. Ты пишешь слишком хорошо, чтобы работать в бульварной газете, и ты должна написать книгу. Биографию. Он предложил, чтобы ты написала о своем отце. Мне кажется, это мудрый совет.
Тайлер залилась смехом.
— О, воображаю, как к этому отнесется Руфус! Да он лишит меня наследства, если я только предложу ему это! Он всегда говорил, что хорошие биографии — это только те, которые еще не написаны. — Она вдруг задумалась. — А впрочем, это не такая уж плохая мысль. Было бы интересно заставить моего отца согласиться!
— Подумай об этом. Знаешь, ты могла бы начать писать мою биографию, чтобы показать ему, как хорошо у тебя получается.
— Твою?
Тайлер выглядела ошеломленной. Зак и сам был удивлен тем, что предложил это.
— Почему бы и нет? — пожал он плечами.
— Ты можешь просить меня об этом после всех неприятностей, которые свалились на тебя?
— Но не по твоей вине. И чтобы дать тебе пищу для размышлений, — добавил он, направляясь к двери, — помнишь, как в ресторане я был… ну, не очень вежлив с официантом?
— Помню, — осторожно ответила она.
— Я так бурно отреагировал на отсутствие утки, которую обычно заказываю, потому что мне очень трудно читать. Дислексия. Я, возможно, и выяснил бы, что за блюда в меню, если бы у меня было много времени, но тогда и ты, и все остальные заметили бы, что у меня проблемы с чтением. Поэтому я и решил заказать то, что найдется всегда — бифштекс с картошкой.
Не дав ей ответить, Зак быстро ушел, спокойно закрыв за собой дверь.
Пришло время, чтобы между ним и Тайлер возникло доверие…
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Почему ты мне об этом рассказал?
— О чем? — невинно спросил Зак.
В смокинге Зак выглядел великолепно. Расслабленно откинувшись назад, он сидел рядом с Тайлер на заднем сиденье белого лимузина, в котором приехал за ней, чтобы отвезти на премьеру. Стеклянная перегородка между ними и водителем была плотно закрыта.
На протяжении двух дней Тайлер не переставала спрашивать себя, почему Зак решил рассказать ей о своей дислексии. Она понимала, что это очень личное. Но именно такого рода пикантная подробность и была ей нужна, чтобы сохранить работу в «Светских новостях». И, возможно, еще не поздно было написать о том, что она узнала… если бы она хотела написать. Но она не хотела.
— О дислексии, — напомнила она, внимательно глядя на него.
Он пожал плечами.
— У меня есть еще один секрет — я ненавижу премьеры! Быть актером — одно, но быть в центре всеобщего внимания как человек — совсем другое.
Почему опять он делится с ней таким личным? Только ли потому, что предложил ей написать его биографию?
Она нахмурилась, решив, что у нее есть только один способ найти ответ.
— А я ненавижу икру, — призналась она. — И до десяти лет я шепелявила. Потом ортодонт установил мне скобки на зубах, и я долго занималась с логопедом.
Зак кивнул.
— Терпеть не могу маринованный укроп в гамбургерах. И до десятого класса я ни разу не целовал девочку.
— А меня два года девочки звали «Железный рот». И я ненавижу устриц.
— Мое первое свидание стало катастрофой — на колесе обозрения, да еще на самом верху, меня стошнило прямо на мою подругу. А еще я не выношу кальмаров.
