Миранда Ли - Притяжение сердец (Сборник)
Марк, подобно Ли, унаследовал внешность матери и тоже, благодаря детскому лицу, выглядел до нелепости юным. Он был блестящим лингвистом, как говорится — милостью Божией, и профессора пророчили ему великое будущее. Сама недоучка, Ли восхищалась своим младшим братом, но исключительно его академическими успехами. Его здравый смысл — если у него таковой вообще имелся — она оценивала весьма низко.
Добрый, живой, отзывчивый Марк был идеалистом до мозга костей и, возможно, именно поэтому часто производил на людей чарующее впечатление. Но жить с ним было невыносимо трудно, особенно когда речь заходила о деньгах.
Отец оставил ему наследство — тридцать тысяч фунтов, которыми распоряжалась в качестве опекуна Ли. Деньги были надежно вложены, и Ли выдавала Марку проценты, иногда добавляя незначительные суммы из основного капитала на «разумные расходы». Но у брата и сестры оказались разные представления о разумных расходах, и, будь она поуступчивее, у Марка бы давно ничего не осталось.
— Что это за чудовище стоит под нашими окнами? — поинтересовался Марк, входя в кухню.
— Автомобиль, который пришлось взять напрокат. Мой — в ремонте после столкновения с одним лунатиком.
— И когда ты получишь машину обратно?
— Не раньше чем через две недели. У них не хватает каких-то запчастей.
— Так не думаешь ли ты, — завел Марк старую песню, — что мне пора купить собственную машину?
— Нет, не думаю. От нас до колледжа прямой автобусный маршрут.
— Да, но машина, которую я присмотрел…
— Знаю, знаю, что ты присмотрел, но это нам не по карману.
— Но ведь это мои деньги, не так ли?
— Так, потому-то я и хочу, чтобы в двадцать один год ты получил их в целости и сохранности.
Марк возмущенно хмыкнул, но отправился к себе наверх. Соня тем временем готовила чай.
— Стоит Марку заговорить о деньгах, — сказала она, — и возникает впечатление, что он обманутый наследник, наподобие героя какой-нибудь старинной мелодрамы. Как было хорошо, когда он не жил с нами! Пусть бы женился и ушел от нас, как часто грозится.
— Да? Ни разу не слышала.
— По его словам, как только он женится, тебе придется отдать ему его деньги.
— Чтобы он смог просадить их на дорогие машины.
— А почему ты не хочешь, чтобы он купил машину, а, мам? С машиной он быстрее сбежит из дома, как и ты в свое время.
Но Ли оставила замечание без ответа.
В пятнадцать лет она без ума влюбилась в Джимми Мередита, а в шестнадцать сбежала с ним в Гретна-Грин. Там она почти сразу же поняла свою ошибку. Джимми оказался прирожденным авантюристом. Ухаживать за дочерью преуспевающего бизнесмена было для него увлекательным приключением. Еще увлекательнее — планировать побег, спасаться от преследований родителей, затем встретиться с ними в Гретна-Грине и гордо отклонить все их предложения. Но когда Ли забеременела, ему стало скучно.
Он нашел себе новое развлечение — карты. Отец Ли не раз был вынужден раскошеливаться, чтобы заплатить карточные долги Джимми.
Одно хорошее принес этот союз: на свет появилась Соня. Ради нее Ли цеплялась за осколки их брака даже после того, как Джимми начал волочиться за другими женщинами. Но при всех своих недостатках он был любящим отцом и, когда потерял работу, все свое время посвящал Соне. Спокойно оставляя девочку на его попечение, Ли сумела стать профессиональным фотографом. Она сделала блестящую карьеру.
— Как бы это довести Марка до того, чтобы он сбежал из дому? — грустно спросила Соня.
— Ах, дорогая, как зло ты говоришь!
— Но это только фантазия, мама. А фантазии могут быть и злыми — это своеобразный выхлопной клапан для агрессивных инстинктов. «С соседом значительно легче ладить в реальной жизни, если вы только что воздали ему в воображении по заслугам».
— Чьи это слова? — спросила Ли, видя, что Соня явно цитирует кого-то.
— Дэниела Рейфа, из его статьи в сегодняшней газете.
— Кого-кого?
— Дэниела Рейфа. А что?
— Это имя человека, который разбил мою машину.
— Дэниел Рейф пишет для одной бульварной газетенки и ведет страницу в женском журнале, а кроме того, ведет телевизионное ток-шоу, в котором сталкивает людей противоположных воззрений. Он пишет книги, одна из них называется «Женщины лучше нас», и очень гордится своей дочерью. Ей пятнадцать, и она учится в той же школе, что и я. Она помешана на тряпках и завидует тому, что моя мама фотографирует коллекции модных туалетов.
Конец фразы услышал Марк, вошедший в кухню.
— Пустышка, видать.
— Фиби ничуть не пустышка.
— Как? Как ты сказала? Фиби? — быстро спросила Ли.
— Да. Фиби.
— В машине, с которой я столкнулась, кроме мужчины была женщина по имени Фиби. Как она выглядит?
— Ростом около пяти футов девяти дюймов, очень красивая.
Марк вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся с книгой в руках.
— Это тот самый негодяй? — спросил он.
На фотографии был молодой человек с правильными чертами лица и темными глазами. Профессиональный опыт подсказал Ли, что он сильно загримирован, поэтому его лицо лишено индивидуальности и обаяния.
— Это он, — сердито проговорила Ли. — Ну и скотина же, доложу я вам. Слышали бы вы, как он разговаривал с бедной Фиби…
— Так ведь большинство родителей придерживаются такого тона в разговорах с детьми, — мудро заметила Соня. — Они родители, и все тут.
— А как высказывался в адрес женщин-водителей! И какое право имел называть меня пустоголовой девчонкой! — воскликнула Ли.
— Зря он тратил драгоценное время, — объявил Марк с видом человека, умудренного жизненным опытом. — Учить женщин бесполезно, они все равно остаются невеждами, как наша Соня.
— Это лучше, чем знать восемь языков и на всех восьми нести околесицу, — парировала Соня.
Поздно вечером раздался телефонный звонок.
— Слава Богу, Ли, что ты дома.
— Привет, Салли! Что случилось?
Салли, закадычная подруга Ли, работала в рекламном агентстве.
— Да случилось. Не можешь ли ты завтра срочно сфотографировать одного человека? От этого зависит моя жизнь. Прошу тебя, Ли.
— Даже не знаю… День забит до предела. Разве что в самом конце, но не исключено, что ему придется немного подождать. А кто он такой?
— Дэниел Рейф. Снимок нужен для суперобложки его новой книги.
— Увы, Салли, ты зря тратишь время. После того как мы с ним столкнулись, он меня возненавидел лютой ненавистью.
— Да он сам попросил меня об этом.
— Что-что?!
— Мы рекламируем его издательство. У них принято помещать на суперобложке фото автора. В последнюю минуту он потребовал, чтобы поместили новую фотографию. Которую должна сделать ты. Это его условие.
