Кэтрин Джордж - Тайна одного портрета
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда Адам оторвался от нее и Гэбриэл удалось перевести дыхание, она улыбнулась ему.
– Предложение все еще в силе?
Адам посмотрел на нее полубессознательным взглядом.
– Предложение?
– Относительно твоей большой медной кровати.
У него в глазах появился алмазный блеск.
– Уж не проситесь ли вы переспать со мной, мисс Бретт?
– Я уже достаточно спала сегодня, так что пока хватит.
В ответ Адам поцеловал ее.
– Вот в этот момент, – сказал он, почти не отрываясь от ее губ, – я и должен отнести тебя наверх, на мою знаменитую кровать. Но…
– Я слишком тяжела.
Адам встал, выключил камин, потом подхватил ее на руки.
– Ответ неверный, – заявил он, вынося Гэбриэл из комнаты. Он поставил ее на пол в небольшом проеме и показал на крутые ступени узкой винтовой лестницы. – Если я понесу тебя на руках, то в конце подъема мы оба будем в синяках.
– В таком случае я пойду пешком, – сказала Гэбриэл и улыбнулась бесстыдной приглашающей улыбкой. Она стала подниматься по лестнице с такой скоростью, что дело легко могло кончиться бедой. Но Адам шел за ней по пятам, пока она не выбралась на верхнюю площадку.
– Не падать, – сказал он, крепко прижимая ее к себе. – Ты нужна мне одним аппетитным куском. – Он поднял Гэбриэл и внес к себе в спальню, где опустил на свою красивую кровать, а потом встал над ней на колени и принялся расстегивать ее блузку.
Янтарные в свете лампы стены комнаты, казалось, излучали тепло, которое у нее в теле превращалось в лихорадочный жар по мере того, как его искусные руки раздевали ее. Эта процедура заняла на удивление много времени из-за того, что Адаму нужно было прикладываться губами к каждому дюйму обнажаемой им кожи, так что к тому моменту, когда наконец был снят последний кружевной лоскуток, она буквально сгорала от желания.
Адам стал снимать одежду со своего возбужденного тела; его взгляд скользил по ней, словно ощупывая, так что ей трудно было лежать спокойно, когда внутри у нее все таяло, а соски твердели в ответ на этот темный, властный взгляд. Она вытянулась во всю длину под его жестким нагим телом, наслаждаясь ощущением его веса, давящего на нее, ощущением его губ у себя на губах, отвечая каждым нервом и каждой клеточкой тела на прикосновения его ласкающих рук. Губы Адама двигались от ее шеи к грудям, потом по животу и ниже, а потом вспышка огня пронзила ее. Она вскрикнула, оказавшись во власти ощущения, охватившего все ее тело. Адам передвинулся вверх по постели и отвел в сторону руку, которой она заслонила глаза.
– Посмотри на меня, Гэбриэл.
Ее веки медленно поднялись.
– Это было нечестно, – пробормотала она; Адам улыбнулся, убрав у нее с разгоряченного лица спутанные волосы, а она уткнулась лицом ему в шею. – Раньше я даже подумать о таком не могла, – призналась она и лизнула кончиком языка его кожу, смакуя ее вкус и аромат.
Адам застонал и крепче прижал ее к себе.
– А сейчас?
– С тобой совсем по-другому, потому что я тебя люблю.
– Вы достойны высшей похвалы, мисс Бретт!
– А вы, мистер Дайзарт, не могли бы достичь того же самого потрясающего результата другим способом, который включал бы нас обоих?
– Прежний способ тоже включал нас обоих, но вот этот будет еще лучше. – Адам впился ей в губы, развел ее руки широко в стороны и вошел глубоко в скрытые тайники ее тела, которое приняло его с таким восторгом, что он замер, пытаясь не потерять контроль над собой. – Милая, – выдохнул он, и она крепко обхватила его. Адам хотел замедлить это движение, но она изгибалась навстречу ему с таким яростным, безмолвным требованием, что он уступил этому нарастающему ритму, который захлестнул их мощной волной пульсирующего освобождения. – У тебя удивленный вид, – немного погодя сказал Адам, гладя ее волосы.
– Трудно поверить, что я только что занималась любовью с Адамом Дайзартом. – Гэбриэл вздохнула и поерзала, чтобы прижаться к нему еще теснее. – Я знаю, что нехорошо об этом спрашивать, но ты говорил то же самое Делле и другим, которые были до нее? Я имею в виду, в такой же ситуации?
– Никогда, – прорычал Адам. – А ты говорила своему маклеру?
– Я никогда не говорила ничего подобного никому на свете.
– Почему?
– Потому что никогда ничего подобного не чувствовала ни к кому.
– Я тоже. Поскольку этот вопрос решен, давай поговорим о том, что будет дальше.
Гэбриэл насторожилась: ей не очень понравилось, как это прозвучало.
– Что конкретно ты имеешь в виду? – осторожно спросила она.
– Слушай.
Она повиновалась, но единственным звуком был доносившийся снаружи шум дождя.
– Я ничего не слышу, только дождь.
– Правильно. Неужели ты думаешь, что я повезу тебя обратно под таким ливнем? Оставайся здесь со мной, – сказал Адам таким голосом, от которого у нее внутри все задрожало.
– Но я не должна оставлять дом на ночь пустым…
– А что такого? Сигнализация включена и работает, дом освещен, словно рождественская елка, а твоя машина стоит снаружи. Любому дом покажется таким же, каким казался в любую другую ночь с тех пор, как ты там живешь. – Губы Адама блуждали по ее лицу. – Оставайся, дорогая. Я отвезу тебя домой завтра.
– Ты готов оставить Генриетту в полном одиночестве? – поддразнила его она.
– Ради этого и вот этого, – прошептал он, скользя губами по ее шее, – определенно готов. Бедняжка Генриетта давным-давно мертва. Зато мы с тобой, дорогая моя, очень даже живы.
Когда Гэбриэл проснулась несколько часов спустя, она была одна и не сразу сообразила, что это за широкая, удобная кровать, которая так отличается от ее кровати в «Хэйуордзе». Она резко села в постели, ее лицо запылало, когда события этой ночи нахлынули на нее. Гэбриэл выбралась из постели. Натянув вместо халата свою помятую блузку, Гэбриэл торопливо пересекла небольшую лестничную площадку, радуясь тому, что Адам был не в ванной комнате, и, приведя себя в порядок, вернулась обратно в спальню. Адам в коротком махровом халате сидел на краю кровати и пил шампанское.
– Вот это, – заявил он, окидывая ее взглядом с головы до ног, – невероятно вызывающий и соблазнительный наряд, ангел мой. – Он вручил ей бокал шампанского. – Я подумал, что случай заслуживает того, чтобы его отметить.
Гэбриэл чокнулась с ним.
– За что будем пить?
– За нас.
– За нас, – повторила она и улыбнулась озорной улыбкой. – Это немножко по-декадентски в три часа утра, мистер Дайзарт.
Ответная ухмылка Адама была намеренно сладострастной.
– Зато как приятно! – Он сграбастал ее за талию и притянул к себе. – Только не говори, что хочешь есть!
