Элизабет Харбисон - Если туфелька впору
На мгновение она прикрыла глаза:
— Я устала, Конрад. Ночь была длинная, и мне правда надо поспать.
— Что такое? — спросил он. — Что изменилось?
Подумав, она произнесла:
— Ничего не изменилось. Видимо, я просто выдохлась от всего, что навалилось на меня в последние дни.
Его сердце упало. Упало и разбилось. И тогда он понял, что влюбился в Лили.
— Тогда я пойду. Но ты знаешь, где меня найти. Я все еще буду там следующие двадцать четыре часа.
— А потом уедешь в свою страну. Давай попрощаемся теперь же. Было здорово. Спасибо за… — Она пожала плечами. — За все.
Какое-то время Конрад смотрел на нее, не находя ответа. Затем поставил туфлю на пороге.
— Нет, Лили, тебе спасибо, Надеюсь, когда-нибудь мы снова встретимся. — И повернулся уйти.
— Конрад… — начала она.
Он живо обернулся.
После колебания, длившегося, казалось, вечность, Лили с болью в глазах сказала:
— Если я больше тебя не увижу, я хочу сказать — правда, спасибо тебе. Неделя была чудесная.
Он снова не нашелся что ответить. «Рад служить» прозвучало бы покровительственно, а «о, нет, вам спасибо» саркастически.
Ему оставалось лишь коротко кивнуть и уйти.
И он ушел.
Глава тринадцатая
— И ты его отпустила? — спросила Роза, краем глаза посматривая на сидевшую на пассажирском месте Лили. Они ехали на встречу со своей третьей, давно потерявшейся сестрой. — «Всего доброго, спасибо, что заглянули».
— Не так все просто, — возразила Лили. — Меня вынудили. Его поганая мачеха потрясала магнитофонной записью.
— Да ты понимаешь, что вы двое могли бы мигом сформулировать достойный ответ на ее выпад? В чем настоящая причина, почему ты отказалась говорить с ним?
Лили хмыкнула.
— Мы из разных миров. У нас нет шансов.
— Почему нет? Если у нас с Варреном получилось, у вас с Конрадом тоже могло бы.
Лили покачала головой.
— Варрен — один из нас. Он оттуда же, откуда и мы. Конечно, он создал себе громадную империю, но создал ее сам, а не унаследовал.
— Звучит так, словно Конрад в чем-то виноват.
Лили приложила ладонь к глазам и отвернулась. Последние дни ей постоянно хочется плакать. Вот тебе и Лили Тилден, известная как «неустрашимый малый». С ума сойти!..
— Он не виноват. Просто я не могу быть рядом с ним.
— Да почему?
— Хотя бы потому, Роза, что он не любит меня. А теперь, может, сменим тему? Мне кажется, наш поворот. — Она сверилась с картой. — Точно, тут.
Роза повернула и, следуя указаниям Лили, подъехала к дому Лорел Стэндиш, их давно потерянной сестры. Оказавшись так близко к цели, обе загорелись нетерпением.
Роза выключила мотор.
— Готова?
— Как никогда. Я ты?
— Аналогично.
Они выбрались из машины и, взявшись за руки, пошли к калитке. После десяти минут им открыл старик.
— Слушаю вас?
— Здравствуйте, — немного скованно сказала Лили. — Мы ищем Лорел Стэндиш. Нам сказали, она тут живет.
— Вы опоздали, — ответил старик поморгал и собрался закрыть дверь.
Роза задержала его.
— Подождите. Что значит — опоздали? Лорел живет здесь?
— Жила, — затряс он головой. — Но теперь ее нет.
Лили охватило ужасное предчувствие.
— Как «нет»?
Мужчина взглянул на Лили, перевел глаза на Розу, снова на Лили.
— Разбилась в авиакатастрофе две недели назад.
Что-то внутри Лили оборвалось. Умерла? Умерла? Они оказались так близко, только чтобы узнать, что она две недели назад умерла?
Так несправедливо, что Лили отказывалась верить!
Роза обрела голос первой.
— Я… Мне жаль это слышать. Так жаль. — Дрогнувшим голосом она продолжила: — Мы недавно узнали, что Лорен была нашей сестрой.
В первый раз за все время их разговора лицо старика смягчилось.
— Вы Лили и Роза?
Сестры обменялись недоуменными взглядами.
— Да, — ответила Лили. — Откуда вы знаете?
— Я Бэрт Стэндиш, отец Лорел. — После длинной паузы он продолжил: — Мы знали о вас, моя жена и я. Видели вас в приюте, когда брали Лорел домой. Мы просто… — он потряс головой, — не могли позволить себе взять и вас тоже.
Роза прикусила дрожащую губу.
Лили заговорила вместо нее:
— Ничего, мы понимаем. А Лорел… знала о нас?
Он качнул головой.
— Моя жена не хотела, чтобы она знала. Она даже не хотела говорить ей об удочерении, поэтому мы молчали все эти годы. Когда моя жена ушла… — он шагнул назад и открыл дверь. — Может, войдете?
Старик провел сестер в комнату и предложил присесть на продавленную софу. Попросил подождать и вышел. Минут через пять он вернулся с маленьким фотоальбомом и тетрадкой. Протянул их Лили и Розе.
— Теперь, они, вероятно, принадлежат вам.
— Что это? — спросила Роза.
Ответила ей Лили, успевшая открыть фотоальбом:
— Наши родители. Гляди.
На них смотрели два человека, черты которых являли смесь черт Лили и Розы. У их отца — прямые брови Розы, у матери — тот же изгиб губ, что и у Лили…
— Снимки оставили в приюте вместе с вами, — ответил старик на невысказанный вопрос. — Лорел получила их всего пару лет назад и забрала с собой, а когда самолет разбился… да, прислали то, что осталось.
Роза открыла тетрадь, Лили глядела через ее плечо. Большинство страниц были чистыми, но начиналась тетрадь обращением к «Розе, Лили и Лорел». Лили подавила вспышку гнева — она и Роза столько времени потратили на то, чтобы получить указания, которые явно предназначались для них.
— Что там? — спросила она Розу.
— Там письмо от вашей матери. Она оставила вас в приюте после гибели отца. Сама она оказалась не в состоянии о вас позаботиться.
Лили с трудом обуздала свои эмоции.
— Почему же никто нам не сказал? Все эти годы? — Она переводила глаза с Розы на старика.
Бэрт Стэндиш мог лишь сказать:
— Теперь я уже сожалею, что мы не стали говорить Лорел о сестрах.
— Так она вообще не знала о нашем существовании? Вы ничего ей так и не сказали?
— Только то, что ее мать потеряла мужа и не смогла заботиться о ней.
— Есть еще что-нибудь, что вы могли бы рассказать нам о нашей сестре?
Он задумался.
— Ну что еще? Она была хорошей спортсменкой. Любила возиться с соседскими малышами и животными. Пожалуй, и все, что я знаю. Я подолгу отсутствовал, работал. Мне очень жаль. Вы даже представить себе не можете, как жаль. Берите эти вещи. Мне они не нужны. — Он подошел к двери, открыл ее. — Я устал. Надеюсь, вы поймете.
Лили поднялась первой.
— Большое спасибо за потраченное на нас время и за эти вещи. Они много для нас значат.
