Робин Николас - Шипы и розы
— Рад тебя видеть… э-э-э…
Ванесса, вспомнила Грейс, но решила не помогать Джонни — пусть сам вспоминает, кому же принадлежит это прильнувшее к нему лицо. Более чем очевидно, что в конце встречи записка с именем, адресом и телефоном Ванессы отправится к Джонни в карман.
— Скажи, что я ошиблась, что ты не женат! — продолжала брюнетка тем же театральным голосом. Она смерила Грейс снисходительным взглядом, заставив девушку почувствовать себя вновь прежним неуклюжим подростком.
— Грейс и я…
— Мой мальчик здесь… где-то, — неопределенно махнула рукой брюнетка, другой придерживая Джонни. — Как в добрые старые времена. Ты, наверное, слышал, что я развелась…
Грейс наконец решила, что с нее достаточно.
— Ты поговори, — сказала она Джонни. — Я подожду на улице с Грейси.
Есть вещи, которые не меняются, подумала Грейс, сдерживая себя, чтобы не броситься бегом. Увидев свое отражение в окне, она вспомнила, что выглядит очень симпатично, пусть даже не сексуально, как Ванесса. Но что делать, если Джонни больше подходят Ванессы и Лоррен. Джонни так и не поверил, что есть женщины, не стремящиеся к весьма конкретным отношениям. И никогда не поверит…
Джонни смотрел, как Грейс выходит из школы, — ему так хотелось стряхнуть с себя брюнетку и догнать жену.
Сила этого стремления потрясла его. У него было немало разных женщин. Но желание, которое он испытывал теперь, было особенным, такого он никогда раньше не чувствовал. Он хотел Грейс.
Только Грейс.
На улице, в сиянии солнца, на мягкой летней траве, он увидал ее, стоящую на коленях рядом с малышкой. Глядя на эту картинку, он даже не заметил, как брюнетка прекратила флиртовать. Грейс улыбнулась девочке… Потребность Джонни в Грейс соединилась с горячим желанием, которое он постоянно носил в себе.
Затем Джонни поймал подозрительно хмурый взгляд Мерси, который возмутил его. Он изменился!
Но одно дело — на добровольных началах в качестве помощника учителя сопровождать школьные экскурсии, и другое — быть мужем. Вспомнив, что он не тот мужчина, которого ждала Грейс и которого она заслуживала, Джонни проглотил свое возмущение и вышел.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ночью Грейс слышала возню, шорох легких шагов в холле и на пороге своей спальни. В холле был небольшой ночник, но только слабый лунный свет освещал путь Грейси в спальню. Привыкшая уже к «падениям Джонни с кровати» и его спанью на полу, девочка безошибочно переползла через него и забралась к Грейс.
Девушка прижала к себе Грейси, и они обе устроились на подушке. Грейс взяла несколько дней отпуска, чтобы провести их с девочкой. Они с Джонни надеялись, что та успеет стать более самостоятельной, прежде чем пойдет в школу. Похоже, идея была неплохая. Но одно дело — отпустить Джонни днем, а другое — ночью. Поэтому они часто будили Джонни и звали к себе. Поэтому Грейс ласково спросила Грейси:
— Хочешь, я разбужу Джонни?
Подтянув розовое одеяльце под подбородок, Грейси, казалось, на мгновение задумалась, затем покачала головой:
— Я скучаю по маме с папой. Я не могу найти их звезды.
Грейс взглянула в окно, сердце у нее заныло. Звезды в эту ночь были едва-едва различимы — они прятались за клочьями облаков, медленно скользивших по небу. Сначала она хотела отвлечь Грейси. В коротенькой детской жизни было уже столько стрессов — от смерти родителей до предстоящего первого школьного дня. Но Грейси так редко говорила о своей боли, что Грейс решила помочь ей.
— Ты знаешь, что когда-то, очень давно мои родители тоже отправились на небеса?
— Они теперь звездочки?
— Мне бы хотелось так думать, — вздохнув, произнесла Грейс. Глаза ее матери сияли когда-то гораздо ярче, чем любая из звезд. Отец до безумия любил жену, и Грейс они представлялись единой сияющей звездой.
— Тебе грустно?
— Иногда, совсем как тебе.
Когда Грейси похлопала ее по руке, она поняла, сколь тщетна попытка не привязаться к этому ребенку. Она ощущала, как между ними устанавливается связь, которая причинит боль Грейси — и ей — в конце. Она тихонько подбодрила девочку:
— Обычно я стараюсь помнить, что они любили меня и хотели, чтобы я была счастлива.
Облака рассеялись, открыв свет бледного месяца. Малышка прижималась к Грейс все крепче. Темные ресницы девочки опустились, затем поднялись, она старалась не спускать глаз с неба. В конце концов, с сонной улыбкой прошептала:
— Я вижу мамину звездочку. И папину…
Грейс держала спящую малышку и знала, что осторожничать уже слишком поздно. Она нежно поцеловала ее волосики. До чего же она любит этого ребенка…
Из своей самодельной постели Джонни разглядывал их силуэты и слушал постепенно смолкший разговор. Грейс старалась сделать так, чтобы девочка не зависела от нее, но эти усилия не спасали ее от любви к Грейси. Если он теперь потеряет опеку над племянницей…
Джонни пронзило сознание вины. В этот момент за окном проплыло облако. Он не хотел сделать больно Грейс.
— Джонни… Ты не спишь?
Это прошептала Грейс, перегнувшись через девочку, — видимо, она уловила его беспокойное движение. Лунный свет нарисовал вокруг ее головы нимб и обвел силуэт тонкой линией. Пытаясь увидеть ее получше, Джонни сел и наклонился к кровати.
— Не сплю.
В темноте ему не видны были зеленые глаза жены, но он ощущал ее переживания как свои собственные. Джонни понял, что у них всегда было так. Как бы Грейс ни старалась скрыть свои чувства, он всегда мог сказать, когда у ее матери выдавался плохой день и были ли у отца неприятности в банке. Ему почти всегда удавалось подбодрить ее шуткой, хотя он специально не старался. Джонни просто хотелось, чтобы она улыбнулась.
На этот раз было иначе. Он не мог заставить ее улыбнуться. Теперь он отвечает за ее беспокойство, за ее переживания. Сейчас Грейс нуждается в его поддержке больше, чем когда бы то ни было.
— Я думал об этом в выходные, — начал он. — О поездке Грейси в Чикаго, к моим родителям.
Он знал, что поездка в океанариум беспокоит Грейс. Джонни хотелось как-то поднять ей настроение, но, вспомнив вслух о планах родителей, он почувствовал, что непоколебимая убежденность в том, что он не потеряет Грейси, пошатнулась. Он вдруг ощутил свое бессилие.
Грейс пододвинулась к краю кровати, свернувшись калачиком и закутавшись в ночную рубашку. Джонни знал, что это ее любимая рубашка в цветочек, знал, как она сползает с плеча…
— Грейси так ждет этой поездки… и хочет увидеть дедушку с бабушкой…
Она была встревожена. Но Джонни знал: она тоже рада, что Грейси не помнит об угрозе передачи опеки. Несмотря на все разочарования, которые он перенес из-за родителей в детстве, Джонни верил, что они искренне не хотят, чтобы Грейси была вовлечена в горькую борьбу между взрослыми, хотя, возможно, их адвокат лишь уверял его в этом, чтобы выиграть дело.
