Сьюзен Мейер - Доброе утро!
Плач перешел во всхлипывания, девочка начала щуриться. Дэнни вспомнил, как ухаживал за дочкой в тот день, когда хотел дать Грейс возможность отдохнуть. Тогда он до ужаса боялся оставаться с Сарой наедине — вдруг с ней не справится? — просто стремился угодить Грейс.
Он задержал дыхание. Он заботился о Саре, чтобы защитить Грейс от себя самого.
— Принцесса жила с отцом, королем. Ее мать умерла почти сразу после родов, и отец нанял ей гувернантку. Миссис Пикелберри постоянно поджимала губы с недовольным видом, и Сара предпочитала сказываться больной, чем проводить время с ней, когда король уезжал по своим королевским делам. Каждый раз, когда миссис Пикелберри покидала комнату, убежденная, что принцесса проведет весь день в постели, Сара занимала свое место у окна. С пальцем во рту, свернувшись клубочком, она смотрела на дорогу и ждала возвращения отца...
Дэнни перестал читать. У короля не было выбора, ему пришлось нанимать гувернантку, но у него, Дэнни, выбор есть. Когда Грейс принесла к нему Сару в первый раз, она спросила, будет ли хорошо для малышки, если ее станут воспитывать чужие люди, а не родная мать? Конечно, о Саре позаботится няня, когда ее папа будет уходить на работу, но он не собирается забирать Сару у ее мамы. Никогда!
Он взглянул вниз. Дочка спала. Слава богу. Дэнни положил ребенка в колыбельку, постоял некоторое время над ней, радуясь возможности снова стать папой и убеждая себя, что теперь у Грейс появится личное время.
Мягкая улыбка, освещающая его лицо, внезапно исчезла. У Грейс теперь много свободного времени, и она может переделать тысячу необходимых дел, но она не станет их делать. Каждое мгновение она будет волноваться за Сару, и не потому, что не доверяет Дэнни, а потому, что скучает по дочке. Возможно, она сейчас даже плачет на софе, чувствуя себя ужасно одинокой.
Грейс плачет? Он не может вынести самой мысли об этом, потому что любит ее. А любящий мужчина не станет причинять горе дорогой ему женщине. Когда Дэнни встретил ее, он был человеком с разбитой, опустошенной душой. Она вернула его к жизни. В то воскресенье в доме на пляже она подарила ему надежду на новое счастье. А когда он отвернулся от нее, покорно приняла его решение. Обнаружив свою беременность, она попыталась еще раз наладить с ним отношения, но он и на этот раз прогнал ее. И тогда она предложила ему самое дорогое, чего он не заслуживал: место в жизни дочери. Даже зная его страшную тайну, она доверила ему самую большую свою драгоценность.
Дэнни скрипнул зубами. Решение созрело мгновенно.
Или он попытается избавиться от чувства вины, или ему придется отвезти Сару к Грейс и отказаться от совместной опеки.
Грейс направлялась на кухню, чтобы приготовить себе какао, когда раздался стук в дверь. Часы показывали девять часов вечера. Кто так поздно?
Может, это родители, обеспокоенные ее душевным состоянием, пришли проведать ее? Увидев в дверной глазок Дэнни со спящей девочкой на руках, она отпрыгнула в сторону и распахнула дверь.
— Что случилось?! — Грейс протянула руки к Саре. — Что-то не так?
— Мы можем поговорить? — спросил он, замявшись на пороге.
Она внимательно осмотрела ребенка.
— С ней все в порядке?
Он кивнул.
— Да, но у нас с тобой есть проблемы, которые стоит обсудить.
Сердце у Грейс ушло в пятки. Неужели Робби оказался прав? Дэнни разыграл ее и теперь потребует полной опеки. Она виновата. Влюбилась и забыла об осторожности.
Впрочем, он просил о разговоре как человек, который скорее готов давать, чем брать. Теперь ей нужно быть сильной и осторожной. Она не может пасть жертвой его красивых, темных глаз...
Она должна держаться мужественно.
— Дэнни, уже поздно, и наши адвокаты сказали, что...
— Мой адвокат со мной вообще не разговаривал. Мне нужно сказать тебе несколько слов. Положи Сару в кровать. В ее кроватку.
Нежность его голоса подкупила ее. Ее адвокат не одобрит их разговора без предварительной консультации, но Грейс все равно отступила назад, приглашая Дэнни в дом.
Он не решался войти. Вспомнив, что он лучше себя чувствует, когда получает задания, Грейс крикнула уже с лестницы:
— Я собиралась пить какао. Пройди в кухню и достань чашки.
— Хорошо.
Вернувшись, она заметила, что он расставил табуреты у стола.
— Не хочешь какао? — взяла она инициативу на себя.
— Я бы не против.
Он говорил так тихо и робко, что Грейс растерялась. В ожидании, пока он заговорит, она поставила кастрюлю на плиту, налила молоко, добавила какао. Дэнни молчал, и она включила плиту и направилась к стойке.
— Что-то случилось с Сарой?
— Нет. С ней все в порядке. — Он поймал на себе ее взгляд. — Почему ты это сделала? Почему ты разрешила мне забирать ее?
Она пожала плечами.
— Ты папа Сары. Она любит тебя. Ты любишь ее.
— И?.. — Он не сводил с нее пристального взгляда.
— А что еще?
— Ты же не отдала Сару мне, чтобы подтолкнуть меня!
— Подтолкнуть тебя к чему? — Она рассмеялась. — О господи. Дэнни, ты же не верил, что я спала с тобой только потому, потому что ты мне нравился. Ты был уверен, что я обманщица, что мне нужны лишь твои деньги. Ты не поверил в мою беременность и выгнал меня. Ты с подозрением отнесся к моей идее о совместной опеке, и ты настаивал на подписании соглашения. Невозможно заставить тебя силой делать что-то.
— И ты не желала, чтобы я, испытывая благодарность за то, что мне разрешили видеться с дочерью, влюбился в тебя?
Некоторое время она в шоке смотрела на него, затем печально покачала головой. Он действительно верит лишь в меркантильность людей, им всегда что-то от него нужно.
— О, Дэнни, я не стремилась с помощью Сары втянуть тебя в отношения со мной.
— Правда?
— Правда. Я отдала тебе Сару потому, что ты ее папа.
— И ты от меня ничего не хочешь?
Грейс заколебалась. Она хотела, чтобы у них была нормальная семья. Она хотела, чтобы он стал тем счастливым, смеющимся парнем, который занимался с ней любовью в доме на пляже. Она хотела, чтобы и он желал ее, чтобы приветствовал ее, раскрыв объятия. Она хотела многого — и ничего. Она бы отдала все, чтобы построить с ним счастливое будущее. Но если он откажется, она просто уйдет в сторону...
Она уже знала, что честность Дэнни ценит превыше всего, поэтому сделала глубокий вздох и закрыла глаза.
— Я многого хочу, но я реалист. Ты не влюбишься, пока не будешь готов к этому. И никому не удастся тебя подтолкнуть.
Он опустился на табурет.
— Знаю. — Указав на плиту, продолжил: — Думаю, какао уже закипело.
— Ой! — Грейс бросилась к плите, горячее молоко перелилось через край кастрюли. — Похоже, мне нужно начинать заново.
