Никола Марш - Скажи это сердцу
– Что эти дураки знают? Накачали меня таблетками, шарлатаны!
Она пришла сюда не за тем, чтобы выслушивать его ругань или спорить.
Из того, что сказал доктор, Британи поняла: отец не умрет, и она спокойно может уйти, оставив его на попечение квалифицированного персонала.
– С тобой все будет в порядке, папа…
– А что ты здесь делаешь? Поругалась со своим муженьком? – Глаза отца сделались злыми, губы презрительно искривились. Он поднял руку и нацелил на нее указательный палец, но был слишком слаб, и рука безвольно упала на кровать.
– Мы с Ником счастливы. Мы…
– Счастливы? Дура! Единственная причина, по которой этот грязный ублюдок женился на тебе, месть. Он хотел отомстить мне. Он уже приходил сюда, чтобы позлорадствовать.
Британи охватило беспокойство. И еще – злость. Она не имела намерения выслушивать грязные инсинуации старика, который совсем свихнулся от ненависти ко всем и ко всему, но что-то в мерзкой, злорадной ухмылке насторожило ее.
– Он никогда не любил меня, а потом и вовсе возненавидел… После того как мы с ним заключили нашу маленькую сделку…
Британи прикусила губу, чтобы не дать сорваться вопросу. Но видимо, ее внутренняя борьба не ускользнула от взгляда Дерби. Он даже предпринял попытку сесть в кровати, настолько удовольствие от ее растерянности придало ему сил.
– Бьюсь об заклад, он не рассказал тебе о нашем договоре – он прекращает рыскать вокруг тебя, а я не трогаю его папашу с его плантацией.
Голова Британи наполнилась звоном, и она была вынуждена несколько раз глубоко вдохнуть в отчаянном желании, чтобы последние несколько минут стерлись из ее памяти.
– Это месть. Сладкая месть. Манчини, верно, очень доволен, маленькая дурочка!
Под гнусное хихиканье Дерби Британи стала пятиться к двери. Неужели это ее отец? И когда-то она его очень любила. Что с ним стало? И почему?
И тут отравленные стрелы достигли цели. Все внутри Британи взорвалось от осознания ужасной правды.
Ник не любит ее.
Их брак никогда не был настоящим.
Это лишь игра, хорошо продуманная стратегия, принесшая ему победу.
Ноги Британи сами вынесли ее в коридор. Выбравшись на воздух и немного придя в себя, она поклялась, что больше никогда не позволит Нику Манчини обмануть себя.
К тому моменту, когда Британи добралась до отеля, ярость, бушевавшая в ней, достигла наивысшей точки.
Ей хотелось немедленно упаковать вещи и улететь в Лондон первым же рейсом, но не раньше, чем она выскажет Нику в лицо всю правду.
– Как твой отец? – Ник вопросительно смотрел на нее своими лживыми глазами цвета сливочных ирисок.
– Вот ты мне и скажи. – Британи захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Сострадание на лице Ника окончательно вывело ее из себя. – Ведь ты был настолько любезен, что навестил его. Впрочем, прости, дело ведь вовсе не в дружелюбии, как я было подумала. Ты хотел насладиться местью.
Выражение лица Ника сделалось настороженным. Он встал, вышел из-за стола и направился к ней.
– О чем ты, Брит?
– Не смей говорить со мной этим покровительственным тоном! – Британи окончательно потеряла над собой контроль. Оттолкнувшись от двери, она ринулась навстречу Нику и замолотила кулаками по его груди. – Он просветил меня относительно вашей сделки. Почему ты мне не сказал?! Черт тебя побери, Ник! Почему ты мне не сказал правду? Ты не представляешь, в каком аду я жила! Сколько времени мне потребовалось, чтобы оправиться от твоего предательства?! – Она снова стукнула его по груди, на этот раз слабее, словно вспышка гнева истощила ее силы.
– Позволь мне объяснить…
– Не стоит утруждаться, я и так все поняла. Ты не любил меня тогда, не любишь и теперь. – К ужасу Британи, картину ее унижения дополнили внезапный всхлип и брызнувшие из глаз слезы.
– Брит, все не так. Ты неправильно поняла…
Ник крепко стиснул ее запястья, а она не сопротивлялась, вдруг разом лишившись воли и сил. Ник усадил ее на стул.
– Почему же? В том, что рассказал мне отец, есть смысл.
Ник смотрел на нее с нежностью и искренним сочувствием. Отпустив ее руки, он отступил и провел рукой по волосам, будто собираясь с мыслями:
– Помнишь, ты сначала уехала в Брисбен и только потом, через месяц, в Лондон? Дерби тогда не знал, что ты поехала не просто отдохнуть, и был уверен, ты скоро вернешься. Он пришел ко мне, чтобы заставить отказаться от тебя, иначе грозился отобрать у моего отца ферму. – Голос Ника стал резким, плечи напряглись. Он отошел к окну и уже оттуда продолжил свой рассказ: – После того как мать уехала, ферма стала единственным, что поддерживало интерес отца к жизни. Я не мог позволить Дерби окончательно сломить папу, и поэтому поступил так, как считал единственно правильным в то время. Дерби должен был поверить, что между нами все кончено.
Черт бы побрал отца!
Черт бы побрал Ника за то, что он не мог поступить иначе!
Она не могла упрекать его за любовь и преданность отцу, не могла возразить ничего против мотивации его поступка.
Но оставалась еще нынешняя ситуация, которую тоже требовалось прояснить.
– Но ты действительно отказался от меня, а не просто сделал вид, Ник.
– Я не хотел, чтобы ты уезжала, Рыжая.
Уловив горечь в его голосе, Британи подняла голову и пристально посмотрела в лицо Ника. Похоже, ему было так же больно, как и ей.
– Тогда почему? Почему ты отгородился от меня в те последние недели? Почему дал уехать, в конце концов?
– У тебя были свои мечты, у меня – свои. Мы были молоды, и обстоятельства оказались сильнее нас.
Искренность его слов вызвала новый прилив слез.
– А сейчас, Ник? Наш брак…
– Он никогда не был местью твоему отцу, ни на мгновение. – Ник быстро пересек комнату, опустился на колени рядом со стулом, на котором сидела Британи, и взял ее руки в свои. – Неужели ты всерьез подумала, что я мог использовать тебя подобным образом?
– Я уже ничего не знаю… Не знаю, что и думать.
– Тогда не думай. – Ник обнял ее, прижал к себе и поцеловал. Потом, словно почувствовав ее сомнения, он прервал поцелуй, но не выпустил ее рук из своих. – Поначалу наш брак я и вправду замышлял как сделку. И это была единственная причина, по которой я женился на тебе.
– А сейчас?
– Сейчас я хочу всего, что предполагает настоящий брак.
Как же она хотела услышать эти слова в самом начале их разговора, до того, как их прервали.
А теперь…
– Ты ведь тоже по-прежнему этого хочешь?
Во взгляде Ника было нескрываемое отчаяние, и Британи кивнула. Да, желание ее не изменилось, но изменился план достижения желаемого.
