Энн Эшли - Исцеление любовью
– … но они до сих пор продолжают относиться к вам как к маленькой девочке. Наверняка это порядком раздражает вас, – закончил за нее Том.
– Верно, – подтвердила Джейн, но, вспомнив все, что с ней случилось, решила, что родственники не зря стремились опекать ее.
Не то чтобы она была очень расстроена случившимся – это происшествие внесло свежую струю в однообразие ее жизни, но она чувствовала себя виноватой перед Томом: из-за нее он получил ранение, из-за нее Саймон Ферфакс стал теперь его заклятым врагом. Думала ли она, беззаботно живя в Найтли-Холле, что именно этот человек, каждым словом и жестом вызывавший у нее раздражение, в трудную минуту придет ей на помощь!
– Что мы говорим все обо мне и обо мне! Расскажите что-нибудь и о себе, – предложила Джейн.
От кузины Джейн знала, что Том рано потерял родителей, и его воспитала бабушка Элизабет, которую он любил и уважал. Его мать происходила из зажиточной семьи и, выйдя замуж, принесла довольно хорошее приданое, что позволило отцу Тома открыть свою аптеку в самом центре Бристоля.
Том рассказал, что он до сих пор поддерживает отношения с родственниками по материнской линии – с дядьями и тетками, кузинами и кузенами, но о родне своего отца он не сказал ни слова. Джейн нашла это довольно странным.
– Ваш отец был единственным ребенком в семье? – поинтересовалась она.
– Да. К сожалению, родители моего отца умерли еще до моего рождения.
– А ваш дедушка тоже был аптекарем? – спросила Джейн.
– Нет, он был священником. Я думал, что Элизабет рассказала вам о родителях моего отца, – недоуменно заметил Том.
Джейн в ответ только покачала головой, и Том решил рассказать ей об истории почти полувековой давности.
– Мой дедушка, Персиваль Кэррингтон, как я уже сказал, был священником. Ему предложили приход в Норфолке, и он согласился. У его покровителя, хозяина самого богатого имения в округе, было три дочери, и мой дедушка без памяти влюбился в старшую из них. Вскоре они тайно обвенчались. Узнав об этом, отец лишил ее наследства, оставив без средств к существованию и запретив встречаться с родными. Молодые переехали в Глочестершир, где жили в беспросветной нищете. Моя бабушка умерла через год после рождения моего отца – молодая женщина, привыкшая жить в роскоши, не вынесла тяжелой жизни, полной страданий и лишений.
Джейн молча слушала, перебирая в памяти своих знакомых в графстве Норфолк.
– А как девичья фамилия вашей бабушки? – спросила она.
– Дэвенхем, – последовал короткий ответ.
– Правда?! – воскликнула Джейн, удивленно подняв брови. – Тогда понятно, почему вы до сих пор не упомянули о своем родстве с маркизом Фенчемом! Он крайне заносчивый и неприятный человек, да и маркиза не намного лучше. Что касается их отпрысков, то все они пошли в своих родителей. Обещаю вам, что никому не скажу о вашем родстве с этой семьей.
Том с минуту молчал, потом запрокинул голову и разразился гомерическим хохотом. Характеристика, которую Джейн дала маркизу и его родственникам, полностью совпадала с его собственным представлением об этой семье.
– Временами вы изумляете меня до глубины души! – воскликнул Том.
– Может, я была слишком резкой в выражениях, но я действительно на дух не переношу это одиозное семейство, – ответила она.
– Не извиняйтесь, моя дорогая девочка! Вы как солнечный лучик в ненастный день! – воскликнул доктор, в смятении чувствуя, что его железная воля слабеет, и он вот-вот бросится к леди Джейн и заключит ее в объятия. – Должен заметить, что этот дом слишком роскошен для простого дровосека, – проговорил Том с сомнением в голосе.
– Я тоже так думаю, – согласилась Джейн, передавая ему кофейник. – Выпуская сегодня утром кур и уток, я наткнулась на сарай, забитый креслами, стульями и столами. Скорее всего, хозяин не дровосек, а краснодеревщик. Но только где он – неизвестно.
– Надеюсь, он скоро вернется.
– Знаете, когда я гуляла по лесу…
– Что?! – взревел Том. – Вы что, с ума сошли? А если бы вы наткнулись на Саймона Ферфакса? Что тогда?
Отпив глоток кофе, Джейн спокойно продолжила:
– Я не настолько легкомысленна, как вы думаете. Прежде чем выйти из дома, я вооружилась. – Она кивнула на кухонный стол, на котором доктор заметил драгунский пистолет. – Мне кажется, хозяин этого дома воевал и сохранил оружие на память о войне. Пистолет в прекрасном состоянии.
Теперь Том смотрел на нее со смешанным чувством удивления и уважения.
– Вы хотите сказать, что умеете обращаться с оружием?!
– Конечно! Мой брат научил меня стрелять из охотничьего ружья и пистолета. Я не раз сопровождала его на охоте. Отец гордился тем, что хоть одна его дочь умеет метко стрелять. Понимаю, вы, как доктор, не в восторге от мысли, что я могла кого-нибудь покалечить, но уверена, Саймон уже далеко отсюда. Он наверняка прибрал к рукам мои деньги, одежду и шкатулку с драгоценностями. Да, совсем забыла… – Джейн опустила руку в карман передника и вынула овальную брошку – несколько жемчужин в изящной серебряной оправе. – Сегодня я подметала пол и нашла вот это. Наверное, ее потеряла хозяйка дома.
– Эта моя брошь, – неожиданно проговорил Том. – Она принадлежала моей бабушке. Несчастная женщина была вынуждена продать все свои драгоценности, но эту вещицу оставила на память о своем благополучном прошлом. Иногда я скрепляю этой брошью свой шейный платок – как вчера, когда собирался в гости к сэру Уильяму Денту…
Его слова вернули Джейн к печальной действительности – Том не может передвигаться ни пешком, ни верхом из-за раны, которая от нагрузки может снова открыться. Придется ей завтра же найти кузнеца, чтобы тот подковал лошадь, а потом поехать в город и нанять карету.
Том и слышать об этом не хотел, но Джейн убедила его, что у них нет другого выхода, если только они не собираются провести еще одну ночь в чужом доме.
Сначала все складывалось очень удачно. Мартовское солнце уже начало пригревать, когда Джейн вывела из конюшни лошадь и повела ее по тропинке в надежде отыскать кого-нибудь из местных жителей. Фортуна была явно благосклонна к Джейн – она встретила старичка, который рассказал ей, как пройти к кузнице. К сожалению, кузнеца не было дома, и его ожидали только к обеду. Оставив лошадь у кузницы, Джейн обошла всю деревеньку и зашла в церковь. Она вернулась в полдень, но кузнеца все еще не было дома. Его жена – добрая женщина – пожалела хорошенькую незнакомку и пригласила Джейн войти.
Девушку не надо было приглашать дважды. Жена кузнеца предложила ей к чаю сыр и свежий хлеб с вкусной хрустящей корочкой. На десерт Джейн с удовольствием полакомилась куском яблочного пирога.
