Элла Лерлэнд - Желанный ребенок
— Что ты имеешь в виду? — спросил Питер.
— Ты должен возместить ущерб, который ты нанес моему салону. Я не стану выдвигать иск, но даром ты не отделаешься.
Он кивнул.
— И еще. Раз в неделю ты будешь приходить в салон и делать уборку. Уборщицы у меня нет. Ты восполнишь этот недостаток.
— Еще что-нибудь? — вяло спросил Питер.
— Нет. Это все.
— Пойдем ко мне. Можешь сегодня у меня переночевать, — предложил Дрю.
Питер покачал головой:
— Спасибо, но я лучше пойду к Сандре, откуда меня забрали.
— Ладно, пойдем отсюда, — сказал Дрю.
Но никто не шелохнулся. Энн и Питер молча смотрели в глаза друг другу. Наконец, он дрогнувшим голосом произнес:
— Прости, сестренка.
— Ах, Питер, — она кинулась к брату и обняла его. — Все будет хорошо. Вот увидишь.
Вскоре Дрю подвез Энн к дверям ее дома.
— Хочешь, я останусь у тебя?
— Нет, — устало вздохнула она. — Мне надо побыть одной.
— Ты уверена? Энн улыбнулась:
— Да, уверена. В конце концов, нам обоим не помешает как следует выспаться.
Он кивнул:
— Пожалуй.
— Позвони мне.
— Разумеется.
Дрю поцеловал ее, и она на мгновенье прижалась к нему. Потом он произнес:
— Я хочу тебя кое о чем попросить.
— О чем угодно.
— В субботу гонки. Приходи посмотреть.
Сердце у Энн сжалось, но она усилием воли заставила себя сдержаться. Что это — проверка? Наверное, в каком-то смысле — да. Что ж, она примет вызов. Она его любит. Это ли не достаточное основание, чтобы поддержать его в любимом деле?
— Хорошо, — прошептала она, высвобождаясь из его рук. — Я приду.
Глава 16
— Кстати, я говорил тебе, что ты очень аппетитно выглядишь?
Энн покосилась на Дрю, который одной рукой придерживал руль «ягуара», а другую положил ей на колено. Она накрыла его руку своей, их пальцы переплелись.
— Нет, еще не говорил, — ответила она. — Но это всегда приятно услышать.
Ей действительно было приятно. Тем более что туалеты она подбирала все утро. Красный хлопчатобумажный комбинезон с белой отделкой как нельзя лучше подходил к ее черным волосам и белоснежной коже. Дополняли ансамбль белые сандалии, серебряные серьги и браслет.
И вот настал день гонок. Энн давно морально готовила себя к этому дню, но все равно волновалась. Ее волнение усиливалось от страстного желания поделиться с Дрю одной новостью.
С того дня, когда они забирали ее брата из полиции, многое произошло. Пару дней спустя они с Дрю отвезли Питера к консультанту-психотерапевту. На Энн он произвел хорошее впечатление. Она не сомневалась в его способности вернуть брату душевное равновесие. К тому же Дрю нашел Питеру вполне приличную работу.
Хотя Энн продолжала беспокоиться о судьбе брата, она все более уносилась мыслями в будущее. Поступила информация из бюро по усыновлению. На следующей неделе ей должны были нанести инспекционный визит. Ей не терпелось поделиться этой новостью с Дрю, хотя бы для того, чтобы наблюдать его реакцию.
Но делать этого она не стала. Она собиралась ему все рассказать сегодня вечером, после гонок, когда они снова сожмут друг друга в объятиях.
Энн уже хорошо знала его. Она любила Дрю всем сердцем, и с каждым днем росла ее уверенность, что и он ее любит. Очень скоро он произнесет те заветные слова, которые она мечтает услышать.
Энн принялась рассматривать его гоночную экипировку. Вид огнеупорного комбинезона заставил ее содрогнуться. Огнеупорный. Она вдруг с болью и ужасом осознала смысл этого слова. Нет! — приказала она себе. Никаких дурных мыслей!
Дрю взглянул на нее и спросил:
— Что-то не так?
— Почему ты спрашиваешь?
Он пожал плечами:
— Вид у тебя такой, как будто ты думаешь о чем-то неприятном.
Энн попыталась улыбнуться:
— Вовсе нет.
Он долго не отводил глаз, словно хотел удостовериться в искренности ее слов. Потом поднял взгляд на небо и покачал головой:
— Надеюсь, грозы сегодня не будет. Энн тоже посмотрела вверх.
— О чем ты говоришь? На небе ни облачка.
— Черт побери, в Техасе все возможно.
— Верно, но давай не думать о неприятном. Он поежился:
— Волнуюсь, наверное.
— Ты волнуешься? Вот бы не поверила!
— Уж поверь. Но это хорошее волнение, оно подкачивает меня адреналином.
— Послушай, я ведь ничего не понимаю в гонках.
— Просто ты меня никогда об этом не спрашивала, — пожал плечами он.
— Ну так я спрашиваю. Расскажи.
— Моя гоночная машина большей частью состоит из топливного бака. Она настолько мощная, что топлива пожирает неимоверно много. А по форме она напоминает ракету. Это обеспечивает почти космическую скорость.
— Похоже на «Звездные войны». Он снисходительно улыбнулся:
— Гораздо серьезнее.
— А какую скорость она развивает?
— Ты уверена, что действительно хочешь это знать?
Лицо Энн омрачилось.
— Нет, но если ты не скажешь, я нафантазирую неизвестно чего.
— Она может мчаться со скоростью свыше двухсот пятидесяти миль в час.
— О, Боже. Лучше б ты мне не говорил, — Энн почувствовала внутри ноющую пустоту.
— С тобой все в порядке? Ты снова побледнела.
Энн взяла себя в руки и попыталась придать твердость своему голосу:
— Я чувствую себя отлично.
— Как рыба на берегу.
Энн строго взглянула на него.
— Так ты практически сидишь на баке с горючим?
— Он находится у меня за спиной. А я лежу в коконе.
— В коконе?
— Так мы называем кабину. А стартовую полосу мы зовем новогодней елкой.
— Тарабарщина.
— Я думал, это тебя развеселит.
— А я думаю о том, насколько все это надежно.
— Абсолютно надежно. Эксперты Национальной гоночной ассоциации следят за всеми тонкостями.
— Это приятно слышать.
— Вообще, тебе понравится. Думаю, ты станешь заядлой болельщицей.
Она молча поцеловала его в шею.
— Напомни мне вернуть тебе этот долг. Потом.
— Обещаешь? — она не узнавала свой голос.
— Будь уверена.
К треку они подъехали в приподнятом настроении.
— Поцелуешь меня на счастье? — спросил он.
— Ах, Дрю, — прошептала она. — Пожалуйста, будь осторожен.
Солнце горело на небе как крупный алмаз. Тысячи болельщиков в возбуждении ожидали начала гонок. Энн влилась в эту бурлящую толпу. Она взглянула на трек, и ей чуть не стало дурно. Дрю не говорил ей, что длина трека — всего четверть мили. Возможно, он полагал, что она и так это знает.
Распорядитель принялся объявлять в микрофон имена участников. Когда прозвучало имя Дрю, в мозгу Энн вспыхнула безумная мысль: «Неужели все это происходит на самом деле?»
