Генриетта Рейд - Ты моя судьба
Я не могла удержаться, чтобы не взглянуть на Рована и его реакцию на это великолепное зрелище. Лицо его было мрачно и непроницаемо.
Ита рассмеялась и звонко пояснила:
— Да я говорила о том, как тебе удается оставаться такой удивительно тоненькой.
— Сладкие мысли каждое утро, — весело ответила Эмер.
— Что-то слабо верится. — Голос Рована звучал довольно сухо.
Эмер кокетливо склонила головку и надула губки.
— Что-то ты какой-то мрачный! Давай наперегонки до развалин, спорим — я выиграю!
Он покачал головой:
— Не сегодня. Оставлю это развлечение вам с Итой. Кроме того, мне и так очень редко удается малость расслабить свои старые косточки.
— Точно, пошли! — Ита снова натянула шапочку. — Погода великолепная, как раз самое время для небольшого соревнования. А Никола тем временем составит компанию Ровану.
Но Эмер колебалась, переминаясь на мягком песочке и демонстрируя свой нежно-розовый педикюр.
— А почему бы и Николе к нам не присоединиться? — Ее зеленые глаза сверлили меня недобрым вызовом. — Ты ведь умеешь плавать, а? По слухам, ты просто великолепно плаваешь и ныряешь чуть ли не каждый день.
Прежде чем я успела что-либо произнести в ответ, Рован быстро ответил за меня:
— Она вовсе не любительница длинных заплывов и к тому же вовсе не так хорошо плавает.
Я с негодованием обернулась к нему:
— Вы это о чем? Я плаваю достаточно хорошо!
— Точно — именно хорошо. Я частенько наблюдал за тобой с утеса, так что имею представление о твоих возможностях. А чтобы соревноваться, нужно плавать лучше, чем просто хорошо, не то это может быть опасным, тут есть коварные течения.
— Да ладно! Если знать путь, то ничего страшного. К тому же мы с Итой присмотрим за ней, правда, Ита?
Ита, как всегда, согласно кивнула, стараясь не перечить подруге:
— Да, мы проследим, чтобы с ней ничего не случилось.
— Нет, в любом случае я считаю, ей не стоит ходить, — заявил Рован. — Не слишком опытный пловец может быть незаметно унесен течением, это слишком опасно для Николы.
— Ой, не будь таким занудой, Рован. Ты заботлив до смешного! — сдерживая гнев, отмахнулась Эмер. — Я же сказала, что мы позаботимся о твоем ненаглядном маленьком сокровище.
Я стояла и чувствовала себя совершенно по-дурацки смущенной, пока они пререкались. Затем Ита, которая уже подошла к самой кромке воды, нетерпеливо выкрикнула:
— Ну так ты идешь или нет, Никола?
Я знала, что старый галеон врезался в мыс Рахин более чем триста лет тому назад, поэтому вряд ли там могли плавать какие-то опасные для жизни обломки, вода была прозрачной, и мне действительно хотелось посмотреть на это знаменитое место, прежде чем наступят осенние штормы. К тому же я была уязвлена высокомерным отношением Эмер и еще больше — бесцеремонными попытками Рована не пустить меня, даже не спросив.
— Вам не стоит спорить об этом, — твердо сказала я. — Я решила пойти с вами, но не бойся за меня, Эмер, несмотря на слова Рована, я вполне хорошо плаваю.
Брови Рована предостерегающе нахмурились, но прежде, чем он успел что-либо сказать или сделать, я вскочила с полотенца, разбежалась и прыгнула в воду вслед за Итой.
— Плыви за мной! — выкрикнула она.
Вода была холодной и бодрящей, и меня охватил боевой задор. Я не плавала около мыса Рахин, потому что еще вначале Ита предупреждала меня об опасных течениях, и, мне кажется, что она и сама бы не согласилась на мое участие в этом заплыве, если бы не Эмер и ее намек на то, что Рован слишком меня опекает.
Несмотря на все мои усилия, я не могла плыть вровень с Итой, очень скоро я безнадежно отстала и почувствовала, что меня настигает Эмер, скоро она тоже проплыла мимо, выкрикнув что-то невнятное. Мои руки уже словно налились свинцом, но я продолжала грести. И вдруг я почувствовала мощное подводное течение, которое стало потихоньку затягивать меня. Я запаниковала. Эмер уже настолько уплыла вперед, что если бы я даже стала звать ее, то она вряд ли бы услышала меня. Потом я заметила, что Ита машет мне рукой, но так и не поняла, то ли предупреждая, то ли подбадривая догонять их с Эмер, она была слишком далеко, чтобы я могла разобрать. Я набрала в легкие побольше воздуха и решительно рванулась в сторону девушек, но течение не отпускало меня и отбросило назад с такой легкостью, будто я была куском фанеры. На мгновение я уловила блик голубой шапочки Иты. Неужели это только показалось, думала я, или она и впрямь приближается? Надежда сменилась отчаянием, когда я осознала свою слабость; я понимала, что задолго до того, как она доплывет до меня, меня затянет один из этих жутких водоворотов.
Я успела испуганно закричать, прежде чем водоворот втянул меня и вода сомкнулась над моей головой.
Когда я пришла в сознание, то почувствовала, что меня держат две сильные руки. Со странным, тупым восторгом я обнаружила над своей головой голубое небо и услышала голос, кричащий что-то неразборчивое прямо мне в ухо.
Я совершенно не помнила, как оказалась на суше — просто очнулась в объятиях Рована, который бережно нес меня.
— Ну что, ты довольна собой? — довольно грубо спросил он, не слишком нежно уложил меня на подстилку и бросил мне мое полотенце.
Потом извлек из корзинки термос с горячим кофе, налил в чашку и поднес к моим губам. Тем временем перепуганные до смерти, белые как мел Ита и Эмер торопились к нам.
Эмер первая пришла в себя. Она издала легкий нервный смешок.
— Если бы я только знала, какая ты слабенькая, я бы никогда не предложила тебе участвовать в этом!
— Ой ли? — Рован бросил в ее сторону злобный взгляд. — А зачем же ты ее подзадоривала, когда я сказал, что она плохо плавает?
— Потому что она сама хотела идти. Она должна была правильно оценивать свои силы.
— Если бы она их правильно оценивала, — едко заметил он, — мне не пришлось бы вытаскивать ее из воды. — Он принялся энергично вытирать полотенцем намокшие волосы.
Я села и с холодным достоинством произнесла:
— Извините, что доставила вам столько хлопот.
Рован неожиданно рассмеялся:
— Не придавай значения. А сейчас я предлагаю вам пойти в пещеру, переодеться, а потом мы перекусим.
В пещере мы переодевались в полной тишине.
Эмер казалась излишне задумчивой, и у меня возникло неприятное предчувствие, что она что-то задумала.
Когда мы возвратились, Ита расстелила скатерть и разложила на ней съестные запасы из корзинки. Тут был салат, жареный цыпленок, чудесные домашние гренки из хлеба Дорин, который она пекла каждую пятницу в соответствии с религиозными традициями, нежный персиковый пирог, кофе и бутылка прекрасного белого вина.
