Виктория Шарп - Обаятельный деспот
Желание сопротивляться пропало, едва ладони Эдварда охватили нежные округлости и начали бережно ласкать их. В следующее мгновение Эдвард прижался лицом к груди Клер, возбуждающе поглаживая соски и играя с ними губами. Какое-то первобытное, чувственное наслаждение пронзило все существо Клер, и она застонала, вцепившись пальцами в мягкие волосы Эдварда. В ответ его ладони скользнули к талии, затем еще ниже, к бедрам. Почувствовав опасность, Клер инстинктивно свела ноги, но Эдвард решительно раздвинул их. Его ласки становились все настойчивее и самозабвеннее, дыхание участилось…
Внезапно Эдвард поднял голову и пытливо всмотрелся в лицо Клер. По его губам пробежала коварная улыбка, глаза засверкали, словно драгоценные сапфиры. Склонившись к лицу Клер, Эдвард поцеловал ее медленным, дразнящим поцелуем, а затем резко сместился вниз, обхватив руками ее бедра. Сердце Клер бешено застучало, когда она поняла, что он собирается сделать. С ее губ слетел жалобный стон протеста, тело непроизвольно напряглось.
– Не надо бояться, дорогая, – снова прошептал Эдвард, – все будет хорошо, вот увидишь.
Клер громко вскрикнула, когда он развел ее бедра и прижался лицом к шелковистым, влажным от возбуждения завиткам. Жаркий язык легонько коснулся сокровенного места, отчего Клер вздрогнула всем телом. Немного помедлив, словно давая ей привыкнуть к новым ощущениям, Эдвард начал осторожно ласкать чувствительный бутон женской плоти. И вскоре Клер откликнулась на эти ласки стремительно нарастающим желанием, а затем – неистовым взрывом наслаждения. Клер громко застонала, забившись в державших ее мужских руках словно птичка, пойманная в охотничьи силки.
Потрясение было так велико, что Клер понадобилось время, чтобы прийти в чувство. Когда она решилась открыть глаза, то обнаружила себя лежащей на диване в объятиях Эдварда. Его рубашка была расстегнута на груди, являя взору Клер мускулистый торс, атласно-гладкий, если не считать темных шелковистых волосков. Только теперь Клер поняла, что это они так приятно щекотали ее все время, и сделанное открытие повергло ее в смущение. К тому же Клер отчаянно хотелось прижаться лицом к груди Эдварда, однако теперь, когда ее возбуждение улеглось, она не могла на такое решиться. Клер вообще не понимала, как она могла позволить Эдварду раздеть ее, уложить на диван и делать с ней разные непозволительные вещи. Наверное, это и называется «забыть о разуме под влиянием плотских желаний». Конечно, такое с каждым может случиться, но ведь не два раза в течение суток!
– Что случилось, малышка, почему ты такая хмурая?
Голос Эдварда звучал ласково и чуть ли не кротко, но Клер не сомневалась, что в глубине души Эдвард торжествует очередную победу над одной строптивой особой, которую ему снова удалось подчинить своей воле. Причем, с горькой иронией подумала Клер, ему даже не пришлось затратить на меня много усилий, фактически я сама упала в его объятия. Теперь Эдвард может позволить себе быть великодушным: это так легко, когда ощущаешь свое превосходство!
– Клер! – окликнул ее Эдвард и, осторожно взяв ее голову в ладони, повернул лицом к себе. Его глаза помрачнели, встретившись с глазами Клер. – В чем дело? – спросил Эдвард с легким металлом в голосе. – Только не говори мне, что ты снова позволила себе забыться и теперь горько сожалеешь о своем безрассудстве!
– Ты удивишься, но именно об этом я сейчас и думаю, – с сарказмом ответила Клер. – Я действительно сожалею, что позволила себе забыться и тем самым дала тебе новый повод тешить твое непомерное самолюбие.
– Как ты сказала? – с расстановкой переспросил Эдвард. – Ты дала мне новый повод тешить мое самолюбие? Интересно, и чем же, по-твоему, я должен гордиться?
– Понятное дело чем: тем, что тебе опять удалось одержать надо мной верх! А разве не так? – По губам Клер скользнула горькая усмешка. – Ты ведь снова сумел подчинить меня себе, заставил делать то, что хочется тебе. Ты настолько околдовал меня своими искусными ласками, что, наверное, я бы не противилась, если бы решил пойти до конца. Но ты не пошел до конца, потому что тебе это не надо, у тебя была другая цель. – Клер натянула на плечи рубашку. – Тебе хотелось доказать мне свое превосходство, дать мне почувствовать, что хозяином положения являешься ты, а я – всего лишь безвольная пешка в твоей хитрой игре.
– И поэтому я не довел дело до конца. – Эдвард тяжко вздохнул и сокрушенно покачал головой. – Да, надо признаться, получилось как-то нехорошо. Дама хотела горячего секса, а недогадливый кавалер взял да и обманул ее ожидания. Пожалуйста, малышка, прости меня, я просто не знал, что ты хочешь настоящего секса, а не какой-то сопливой нежности.
Клер почувствовала, как ее лицо стремительно заливается краской. О господи, она совсем не это имела в виду! Не зная, как выпутаться из нелепой ситуации, в которую она сама же и загнала себя, Клер первым делом соскочила с дивана, затем закуталась в пеньюар и лишь тогда отважилась посмотреть на Эдварда.
– Ты неправильно меня понял, – заговорила она, нервно покусывая губы. – Я вовсе не хотела горячего секса, я вообще не хотела секса! И я злюсь вовсе не потому, что ты обманул мои ожидания.
– А почему же тогда? – недоуменно спросил Эдвард.
Клер в досаде топнула ногой.
– Но я ведь уже все объяснила, я не знаю, почему ты никак меня не поймешь! Я разозлилась, потому что ты снова заставил меня плясать под свою дудку, потому что…
– Подожди, – перебил ее Эдвард, – что значит «заставил плясать под свою дудку»? Разве я заставлял тебя что-то делать? По-моему, это ты получила удовольствие, а не я. Нет, конечно, мне было приятно тебя ласкать, и я рад, что тебе было хорошо… Тебе ведь было хорошо, правда?
– Ну в общем-то, да, – неохотно призналась Клер. – Но это ничего не меняет, потому что… потому что… – Клер судорожно провела рукой по мокрому лбу, пытаясь собраться с мыслями. Однако когда Эдвард снова заговорил, у нее, что называется, полностью переклинило мозги.
– Стало быть, дорогая моя Клер, ты признаешь, что тебе было хорошо? – спросил Эдвард, вскакивая с дивана и подходя к ней. – В таком случае, ты не находишь, что должна оказать мне ответную любезность?
– Любезность? – испуганно переспросила Клер.
Эдвард укоризненно посмотрел на нее.
– Я ласкал тебя в интимных местах, и, кажется, ты даже кончила. По-моему, будет только справедливо, если ты тоже поласкаешь меня в интимных местах и поможешь достичь удовлетворения.
Не отводя от лица Клер пристального, потемневшего взгляда, Эдвард начал расстегивать ремень брюк. При мысли о том, что сейчас произойдет, Клер охватил такой ужас, что она едва не лишилась сознания. Только перспектива полностью оказаться во власти Эдварда придала Клер немного мужества и заставила побороть приступ дурноты.
