Рэй Морган - Конец романа
— Ах да, конечно!
Пеллея казалась озадаченной, и она, судя по всему, спешила.
— Мне необходимо встретиться с комитетом по организации бала, — сказала она. — Ты ведь знаешь, что на следующей неделе будет бал?
— Ох…
Как жаль, что Дженис придется пропустить его!
— Да, нам нужно будет поработать над твоим нарядом для бала. — Пеллея засмеялась. — Сначала мы думали — на бале Майкл сможет выбрать себе невесту из молодых девиц на выданье. Но, как теперь я понимаю, в этом нет необходимости.
— Правда? — Это удивило Дженис. — А что вам Майкл сказал?
— Ничего, дорогая, — ответила королева, приобняв Дженис. — Но я вижу его реакцию при упоминании твоего имени. Нам нужно будет серьезно поговорить перед тем, как начинать какое-либо сватовство.
Дженис притворилась, что не понимает, о чем говорит королева.
— Главное, чтобы он был здоров, — пробормотала она.
Возникла пауза, и Дженис воспользовалась ею. Молодые девицы? Это заставило ее замолчать. Хотя, наверное, Майклу полезно начинать думать о других женщинах. Дженис была уверена — приглашенные на бал молодые и достойные девицы будут идеальны во всех отношениях. В отличие от нее…
Пеллея удалилась, а Дженис пошла повидать Майкла, пытаясь взять себя в руки перед их встречей. В этот раз она намеревалась рассказать ему о своей семье.
Медсестра знаком разрешила ей пройти, и она вошла в его палату.
— Привет, — сказала она, улыбаясь ему, не уверенная в том, какой прием ее ждет.
— Эй! — Он повернулся, чтобы взглянуть на нее.
Майкл некоторое время не улыбался, будто собирал в памяти все то новое, что он узнал про нее, и решал, как ему реагировать. В конце концов, он улыбнулся:
— С каждым разом, как я вижу тебя, ты становишься все красивее, — сказал он. — Мне кажется, один взгляд на тебя должен был вернуть мне память разом. Как я мог забыть, что люблю тебя?
— Амнезия — коварная штука.
Он взял ее за руку.
— Я не знаю слишком многого… Где мы жили? Сколько были женаты? У нас была кошка?
Она засмеялась:
— Нет, кошки не было. Но у нас была ящерица, которую мы назвали Фердинанд. Он жил во дворе.
Майкл потянул ее за руку, чтобы она села на кровать рядом с ним.
— Мы жили вблизи океана? Гуляли ли мы подолгу по пляжу? Занимались ли мы любовью дождливыми вечерами?
— Да, мы делали все, что ты перечислил, — вздохнув, сказал она, забираясь в его объятия. — Мы были так счастливы…
— До…
— Да. До того ужасного дня.
Теперь он уже крепко обнимал Дженис, зарывшись лицом в ее волосы.
— Забудь этот день, — пробормотал он. — Оставь его позади. Давай двигаться дальше.
Она повернулась и поцеловала его.
— Мы не сможем забыть его. Ты же слышал, что я натворила. Теперь ты уже никогда не сможешь относиться ко мне как прежде.
Майкл выглядел огорченным.
— Как я узнаю, что не отношусь к тебе как прежде? Я даже не помню, как изначально к тебе относился…
— Когда к тебе вернется память, думаю, ты поймешь… — Она глубоко вздохнула. Так сложно было выдавить это из себя. — Мне кажется, ты поймешь, что ненавидишь меня.
— Я ненавижу тебя? — Майкл помотал головой. — Дженис, с тех пор, как ты показалась на моем пороге, я испытывал к тебе разные чувства, но ненависть в это число не входила.
Она выпрямилась, хмуро глядя на него.
— Мне кажется, ты не до конца понимаешь, что я наделала.
— Я все понимаю.
— Я предала тебя! Это нельзя простить.
— Да. И я не могу простить этого. Но я понимаю тебя. Ты думала не обо мне. Ты отчаянно пыталась помочь своему брату, причем всю свою жизнь. Ты следовала установленной схеме. Тебе придется сильно потрудиться, чтобы избавиться от этой схемы. Но я могу понять это.
— Майкл…
— Достаточно. — Он коснулся указательным пальцем ее губ, чтобы остановить ее. — Давай оставим это позади и двинемся вперед.
— Мы не сможем. Не радуйся раньше времени. Мне еще кое-что нужно тебе сказать. — Она приготовилась рассказать ему о семье Горгонио.
— Мне все равно, — сказал он. — Иди сюда.
Взгляд его голубых глаз зачаровывал. Как и всегда. Дженис снова оказалась в его объятиях. Они нежно целовались. И она поняла, что не расскажет ему о своей семье. Пока не расскажет.
Этот момент был настолько прекрасным, что ей не хотелось портить его.
К тому времени, как Роло подошел к двери Дженис, она успела не на шутку разозлиться.
— Так, Роло, мне нужна правда! — сказала она, впуская его внутрь. — Почему тайная полиция приехала за мной? Майкл сказал, что не звонил им, и я верю ему.
Роло был в замешательстве. Она почти читала его мысли. Сейчас он решал, какую часть правды сказать ей.
— Да, ты права. Видишь ли, это была ловушка… Когда я предъявил бумаги, им понадобилось узнать, откуда я их взял. Я не сказал им.
— И?.. — холодно спросила она.
Он вскинул руки, будто моля о прощении:
— Они пытали меня, Дженис. Что мне оставалось делать?
— И ты указал им на меня…
— Я… Да. Куда мне было деваться? Я не мог ничего с этим поделать. Они пытали меня…
— Да, конечно.
Она не заметила никаких следов на нем. Те злодеи, наверное, пригрозили, что отберут у него приставку для видеоигр.
— И ты сообщил им, что я у тебя на квартире?
— Нет. — Тут он был непреклонен. — Я не говорил им, где ты находилась. Честное слово!
— Даже несмотря на то, что они пытали тебя? — саркастично спросила она.
— Нет, дело в том, что они проследили за мной до квартиры. Мне, наверное, следовало быть поаккуратнее.
Она вспомнила то мерзкое чувство, когда увидела, что дом окружен тайной полицией.
— Роло, почему ты не сказал об этом Майклу? Почему не сообщил ему, где я?
— Майклу? — Он явно удивился. — Я думал, именно от него ты и сбежала. Разве ты хотела, чтобы он узнал, где ты?
Она закрыла глаза, горько улыбнувшись. Это была самая хитрая ловушка. И именно она попала в нее.
— Тем более что я ему действительно сказал это несколькими днями позже… — Роло взглянул на сестру искоса. — Ну, он заставил меня это сделать. Он иногда может быть реальный негодяем.
— А потом что он сделал?
Роло пожал плечами:
— А потом он поехал на поиски тебя и… подорвался на своем мотоцикле.
Дженис прикрыла глаза, скрестив руки на груди. Некоторое время она раскачивалась из стороны в сторону в таком положении. Майкл искал ее! Все время, пока сидела в лагере, она злилась на него за то, что он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. А Майкл и не мог ей помочь — он сам был покалечен. Выходит, Майкл не спас ее вовсе не потому, что ненавидел. Насколько же это меняет дело!
