Кейт Хьюит - Розы для Молли
— Что? Мне надо…
— Тебе ничего не надо делать прямо сейчас, — заявила Молли. — Пойдем. — Она привела его в полутемную кухню. — Закрой глаза.
— Что?!
Молли, смеясь, встала на цыпочки и закрыла ладонями глаза Джейкоба:
— Я серьезно.
Он сердито хмыкнул, ничего не понимая.
Не отнимая рук, Молли вывела его на середину кухни:
— Мне надо отойти на минуту, а ты не подглядывай. Хорошо?
— Хорошо, — раздраженно бросил он.
Молли принялась зажигать свечи на торте — тридцать восемь штук. Потом взяла торт и поднесла к Джейкобу.
— Теперь можешь открыть глаза. С днем рождения, Джейкоб. — Он посмотрел на торт так, словно не знал, что это такое. Молли испугалась. Неужели она совершила страшную ошибку? — Разве ты никогда не видел именинных тортов? — поддразнила она его.
— Приготовленных для меня — нет.
— Никогда?
Джейкоб пожал плечами:
— По крайней мере я такого не помню. В свой день рождения я был в школе, а там не пекут торты.
— А я приготовила твой любимый, — сказала Молли с улыбкой. — Шоколадный. Такой торт ты хотел получить в свой восьмой день рождения.
— Я люблю шоколад. — Голос его был хриплым.
Напряжение между ними росло, и ее руки, державшие торт, задрожали.
— Вот. — Молли поторопилась поставить торт на стол. — Загадывай желание. — Джейкоб наклонился, чтобы задуть свечи, однако продолжал смотреть ей в глаза. Молли затаила дыхание. Она точно знала, что пожелала бы сейчас сама. — Что ты загадал? — спросила она, когда свечи были потушены.
— Если я скажу, желание не исполнится.
Джейкоб улыбнулся, медленно и сексуально. Молли словно обдало жаром. Она никогда раньше не видела у него такой улыбки. Он стал таким обаятельным, что она едва удержала нож, которым собиралась разрезать торт.
— Можно, я предложу тебе кусочек? — Улыбка Джейкоба все еще согревала ее, и она осмелилась подцепить вилкой кусочек торта и протянуть ему, в свою очередь весело улыбаясь. — Ты готов?
Джейкоб послушно открыл рот, даря ей темный жаркий взгляд. Сердце Молли билось быстро и прерывисто, когда она положила ему в рот кусочек выпечки. Как она любит этого мужчину! Как желает его!
Его губы обхватили вилку, пальцы легли на ее пальцы. Молли едва не вскрикнула. Джейкоб проглотил торт, отобрал у нее вилку и улыбнулся:
— Теперь твоя очередь.
— Ч… что? — Молли смотрела, как он берет пальцами липкий от шоколада кусок и протягивает ей. — Ведь ты любишь шоколад?
— О да. — Она послушно открыла рот. Как птенчик.
Джейкоб, касаясь ее губ большим пальцем, положил ей в рот кусочек торта. Молли каким-то образом сумела его проглотить.
— Джейкоб…
Он притянул женщину к себе. Она откинула голову, и его губы прижались к ее губам.
Молли ждала, что поцелуй будет страстным.
Но через сладостную секунду Джейкоб сделал шаг назад.
— Подарок на день рождения. — Улыбка его стала вымученной. — Мне.
Его голос звучал весело, однако Молли видела борьбу в его глазах. Ей захотелось признаться Джейкобу в любви.
Но он еще не готов к этому. Да и сама Молли не была уверена, действительно ли стоит делать это признание. Ведь Джейкоб может ее отвергнуть.
Поэтому она сказала:
— Честно говоря, у меня есть еще один подарок для тебя.
— Правда?
— Почему ты удивляешься? Сегодня твой день рождения.
— Видишь ли… Никто никогда не дарил мне подарки в день рождения.
Молли, держа в руках коробку, нахмурилась:
— Никто? А твои братья и сестра? А как же список в детской?
— Список?
— На стене. Из него я узнала, что ты любишь шоколад. Это список всех дней рождения и перечень подарков.
— Ох! — Лицо Джейкоба посветлело. — Я написал этот список. Чтобы не забыть ни о ком.
— Понимаю. — У нее в горле встал ком. Значит, о дне рождения Джейкоба не помнил никто. — Ну, вот твой первый подарок. — Молли протянула ему коробку. Он взял ее и повертел в руках. — Ты должен открыть ее.
— Да. — Джейкоб смущенно улыбнулся. Его глаза блестели. — Я просто наслаждаюсь моментом.
Он неохотно развязал ленту, снял обертку и застыл.
— Это… Это шахматы, — пролепетала она. — В том списке ты…
— Да, — тихо ответил Джейкоб. — Я помню.
Он долго смотрел на шахматы, которые купила Молли. Выбор был невелик, и она пожалела, что не купила мраморные шахматы или набор с роскошной доской. Она подарила Джейкобу игрушку. А он миллионер. Он может купить себе какие угодно шахматы, если захочет. Даже из чистого золота.
Джейкоб поднял сияющие глаза.
— Спасибо. — Он был искренен. — Спасибо, Молли.
И молодая женщина поняла, что купила именно то, что надо.
— Пожалуйста.
Они стояли в нерешительности. Молли хотелось подойти к Джейкобу, обнять его. Но даже сейчас он изо всех сил старался отдалиться от нее, боролся с радостью, с чувством благодарности, а еще со стыдом и чувством вины, которые, похоже, постоянно отравляли его душу.
И все-таки Молли должна была прикоснуться к нему, пусть слегка. Она сделала шаг вперед и погладила Джейкоба по щеке. Он вздрогнул, закрыл глаза, тут же открыл их и посмотрел на Молли тем темным взглядом, который скрывал от нее его мысли.
— Спокойной ночи, Джейкоб, — сказала она и быстро ушла.
* * *Чересчур сильно. Он чувствует чересчур сильно. После десятилетий тренировки самоконтроль вдруг дал трещину. И Джейкоб не знал, что делать.
Он услышал, как Молли поднимается наверх, и тяжело вздохнул. Его щека по-прежнему ощущала тепло ее руки. Все его существо требовало, чтобы он пошел за Молли, обнял ее и остался с ней.
Дело было уже не в сексе. То, что испытывал Джейкоб, не было только физическим влечением. С этим-то он умел справляться.
Нет, нечто большее овладевало его душой, его мыслями, разрушало все барьеры, весь его хваленый самоконтроль.
Любовь.
Джейкоб полюбил Молли Паркер. Ее тепло и доброту, ее благородство, ее карие глаза и рыжеватые волосы. Полюбил ее целиком и пришел от этого в ужас.
Он бросился вон из кухни, подальше от именинного торта и подарков. Это тоже было чересчур. Джейкоб давно научился не ждать подарков, сюрпризов, никаких проявлений теплоты и заботы. И приучил себя не желать их.
И вот теперь его броня треснула. Он почувствовал это той ночью, с Молли. Тогда кошмар был хуже, чем обычно. Джейкоб предстал безумцем, чудовищем.
Каждый раз, просыпаясь в холодном поту, он вспоминал испуганное лицо Молли и свою решимость рассказать ей правду о себе.
Но не мог.
И все-таки хотел. Хотел отчаянно. Это было безумие. Он и так рассказал ей больше, чем кому-либо.
