Натали Риверс - Лабиринт Гименея
—Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Лили, прижимая к себе крошечное тельце.
В этот момент вернулся Вито, и она уставилась на него, чувствуя подступающую волну паники.
—Я как раз объяснял насчет ситуации с вашим типом крови, — произнес врач, подходя к кровати.
—Вы не объясняли. — Лили переводила встревоженный взгляд с одного на другого. — Вы просто сказали, что надо для чего-то взять пробу.
—Простая предосторожность, — старался успокоить ее доктор, раскладывая необходимые инструменты на подносе.
—Почему ты не сказал мне об этом? — Лили метнула взгляд на Вито.
Он стоял, прямой как шомпол, с выражением лица, которое невозможно было прочесть, но Лили и сама знала ответ на свой вопрос. Вито не сказал ей, потому что сравнивать его кровь с кровью чужого ребенка не имело смысла.
—Наверняка он просто не хотел волновать вас, — проговорил доктор. — Маловероятно, чтобы младенец унаследовал это.
—А что, если унаследовал? — Страх разрывал Лили на части.
—Ну, как вы сами прекрасно знаете, ваш муж здоров как бык. Это становится проблемой лишь в случае, если нужно переливание крови.
—И что происходит тогда? — спросила Лили.
—Труднее найти подходящую донорскую кровь. Поэтому мы должны быть подготовлены, чтобы не было сюрпризов в тот момент, когда они нам ни к чему. — Он протянул руку и мягко снял одеяло с малыша. — Если вы подержите его, я постараюсь, чтобы это было как можно менее болезненно.
Лили сделала глубокий вдох и опустила младенца на колени. Она развернула одеяльце, чтобы доктор мог взять пробу крови.
Когда иголка проколола тонкую кожицу, малыш открыл глазки, а потом протестующе закричал. Лили почувствовала, как нижняя губа у нее задрожала, и прижала сына к себе. Невыносимо видеть, как ее малыш плачет.
—Отнесу анализ в лабораторию, — сказал доктор и ушел.
—Лили... я... — Вито стоял с ней рядом, но она не смотрела на него.
Впервые она расслышала неуверенность в его голосе, но потом все ее внимание вновь обратилось на новорожденного малыша.
—Оставь меня, — сказала она, чувствуя себя так, словно ее ударили в живот.
Лили подняла глаза. Взгляд Вито был встревоженным, но она была слишком зла на него, чтобы задумываться над этим.
—Твоя гордость сделала тебя эгоистом. Не могу поверить, что ты оказался настолько надменным и упрямым! Из-за своего неверия в меня ты проигнорировал нечто важное для здоровья нашего ребенка!
* * *
Вито мерил шагами кабинет, то и дело поглядывая на свой факс в ожидании, когда тот заработает.
Он провел ужасную ночь. Худшую ночь в своей жизни — даже тяжелее, чем тогда, в марте, когда он выгнал Лили из дома. Тогда он был расстроен, но сосредоточил свой гнев на ее измене. Тогда он не сомневался в своих решениях и поступках.
Теперь же все иначе. Его демоны крадутся следом за ним по комнате, безжалостно сокрушая так безупречно выстроенную оборону.
Что, если он ошибся? Ошибся во всем?
Эта мысль, постоянно преследуя, терзала его мозг. Он пытался отвергнуть ее, как всегда безапелляционно отметал все заверения Лили. Но теперь, кажется, она наконец пробилась к нему.
Что, если на самом деле он отец ребенка?
Внезапно зажужжал факс. Вито прирос к месту, наблюдая, как выползает лист бумаги.
Копия результатов его обследования.
Тогда, когда доктора вынесли ему приговор, он так и не прочитал эту бумагу сам. Ему хватило презрительного взгляда на лице Каприции. Его гордость не вынесла бы, если бы он увидел позорную бумагу. И ему никогда не проходило в голову пройти повторное обследование. Для него испытать это унижение еще раз было просто невыносимо.
Протянув руку к факсу, Вито заколебался, чувствуя, как кровь стучит в висках.
Страх от того, что он может прочесть, облил его холодом с ног до головы.
Подтвердят ли результаты его правоту? Или обнаружится, что Лили говорила правду, и в таком случае на него обрушится груз вины за то, как непростительно он обращался с ней, когда она этого не заслуживала? И что ее чудесный малыш — его сын?
Сердце заколотилось в груди, а ладони стали влажными. Он взял документ и взглянул на него.
«Результаты: высокая способность к оплодотворению».
Лили, лежа на боку на больничкой койке, наблюдала, как новорожденный малыш спит в кроватке. Ей тоже можно было бы поспать, но сон не шел.
Вито после того, как она попросила его уйти, больше не возвращался. Она не знала, чего ожидать, так как мысли ее разбрелись в стороны. Но несмотря на то, что он снова не поверил ей, хотелось, чтобы Вито был рядом.
Она не могла не думать о том, каким внимательным он был во время родов. Больше нельзя было и желать. Это же должно что-то значить. Пусть он ее не любит, но, быть может, она все же хоть немного небезразлична ему.
Но она прогнала его.
Лили закрыла глаза, желая, чтобы пришел сон и облегчил ее страдания. Внезапно послышался какой-то тихий звук, и в голове мелькнула мысль, что это Вито.
Она повернулась на спину и попыталась сесть, но тело еще болело после родов. Вито в один миг оказался с ней рядом и заботливо помог принять удобное положение.
—Спасибо. — Она взглянула на него, и глаза ее расширились от удивления: лицо его было болезненно-бледным и удрученным.
—Прости, — проговорил он низким, хриплым голосом, словно ему было трудно говорить.
—За что? — спросила она.
—За все. За то, как обращался с тобой. За то, что не верил тебе. За то, что заставил выйти за меня, хотя замыслил этот брак лишь как временный.
—Теперь ты мне веришь? — спросила Лили, глядя на страдальческие морщинки, прорезавшиеся вокруг глаз.
—Да. Я сегодня поднял врача Каприции с постели ни свет ни заря и заставил прислать мне факсом копию результатов моего обследования.
—Не понимаю, — проговорила Лили. Она старалась не обращать внимания на волну печали, которая омыла ее, когда стало понятно, что не она убедила Вито, а обращение к врачу Каприции. — Какое это имеет значение? Ты же видел эти результаты несколько лет назад.
—Я никогда сам их не читал, — признался Вито.
Лили ошеломленно уставилась на него, не в силах скрыть своего потрясения. Он, кажется, даже поморщился от стыда.
—Ты никогда не читал их? — ахнула она.
—Нет. Я был убит горем. Потрясен. Все мои мечты стать отцом и продолжить род Сальваторе разбились. Это казалось мне самым страшным унижением.
—Почему она так поступила? — спросила Лили. — Что заставило Каприцию так солгать тебе?
—Не знаю, — отозвался Вито. — Я всю ночь ломал над этим голову, пытаясь понять. Единственное объяснение всему — это то, что она не хотела детей.
