Миранда Ли - Жених напрокат
– Соседний номер пустует, так что вам никто не будет мешать, – проинформировали их в отеле. – Из вашего номера открывается самый красивый вид. Бассейн и спортзал тоже от вас недалеко. Чтобы найти их следуйте указателям.
Номер располагался в конце прямоугольного здания с Высокой крутой крышей и двумя верандами – с фасада и с торца.
– Мы сейчас включим кондиционер но воздух охладится не сразу. Не хочешь пока пойти поплавать? – спросил Дэниэл, бросив сумки на веранде чтобы отпереть дверь.
– А ты? – вопросом на вопрос ответила Шарлотта. Плавать ей совершенно не хотелось.
– Нет. Душа в номере, пожалуй, будет достаточно, если ты не против.
Шарлотта посмотрела на Дэниэла, не в силах больше скрывать горевшее в ее глазах желание.
– Думаю, ответ ты знаешь сам, – очень спокойно проговорила Шарлотта. Однако этот нарочито спокойный тон явно свидетельствовал о ее внутреннем напряжении.
– Я чувствую то же, что и ты.
Шарлотте очень хотелось в это поверить, хотя она никак не могла представить, что Дэниэл способен на такие же глубокие, сильные чувства, что и она. Ведь для него это все давно привычно.
Дэниэл распахнул перед Шарлоттой дверь. Войдя внутрь, она застыла на месте, озираясь по сторонам. Номер оказался просторной комнатой, оформленной в стиле кантри.
– Похоже, у них тут хорошая изоляция, – предположил Дэниэл, закрывая за Шарлоттой дверь. – Тут, наверное, градусов на десять прохладнее, чем на улице. Но кондиционер включить все же надо.
Как и все мужчины, Дэниэл сразу же занялся техническими приспособлениями, находящимися в номере: проверил кондиционер и телевизор, установленный в громадном стенном шкафу напротив такой же громадной кровати.
– Отличная ванная, – оценил Дэниэл, заглянув туда. – Посмотри.
Шарлотта повиновалась. Дэниэл оказался прав. Ванная была фантастической: джакузи, просторная душевая кабина туалетный столик со всеми туалетными принадлежностями.
Дэниэл раздвинул гардины над стеклянными дверями, ведущими на веранду. Он стоял спиной к Шарлотте, заложив руки в карманы.
– Потрясающий вид, – сказал он. – Все как на ладони. Жаль, мы пока не можем туда прогуляться. Может попозже, вечером.
– Дэниэл – выдохнула Шарлотта, не в состоянии ждать дольше.
Дэниэл неспешно, точно нехотя, обернулся.
– Да, Шарлотта?
– Зачем ты меня мучаешь?
Он улыбнулся.
– Я мучаю не тебя, любимая, а себя.
При слове «любимая» Шарлотта простонала, но Дэниэл истолковал ее стон как признак нетерпении. Все ее смешные и беспомощные попытки убедить себя в том, что ее влечение к Дэниэлу не более чем зов плоти рассыпались в прах от одного его слова, и сердце Шарлотты сжалось от боли.
Дэниэл в три шага преодолел разделявшее их расстояние и рывком притянул ее к себе.
Это было именно то, в чем сейчас нуждалась Шарлотта. Его резкость и даже агрессивность как нельзя более соответствовали ее настроению. Дэниэл, не церемонясь, крепко прижал ее губы к своим и начал срывать с нее одежду. Шарлотта помогала ему, радуясь возможности обойтись без всего, что могло хоть чем-то напомнить ей о любви.
Несколько мгновений спустя они оба уже были раздеты но продолжали стоять, Не размыкая объятий. Наконец Дэниэл опрокинул Шарлотту на кровать.
Внезапно он замер, нависнув над ней, и как-то странно посмотрел на нее, словно поразившись тому, что только что сделал. Возможно, так оно и было. Прошлой ночью он был настойчив, но не груб.
– Не останавливайся, – с мольбой в голосе проговорила Шарлотта.
Дэниэл последовал ее мольбе.
Шарлотта ахнула и застонала, вонзив ногти в его тело. На лбу у обоих выступили капли пота.
– Господи! Шарлотта! – простонал Дэниэл.
– Не останавливайся! – велела Шарлотта.
Выругавшись, Дэниэл продолжил движение. Но все длилось недолго. Вскоре наступила стремительная развязка. Лицо Дэниэла исказилось.
Шарлотта достигла высшей точки одновременно с ним, и в момент экстаза по ее лицу пробежала судорога.
Пытаясь преодолеть в себе глупую склонность к романтизму, она продолжала убеждать себя в том, что это не любовь. Это именно то, о чем толковала Луиза.
На большее не надейся.
Только не надейся!
ГЛАВА ВОСЕМАДЦАТАЯ
Заслышав раскаты грома, Шарлотта пошевелилась. В номере стало темно, хотя часы показывали только двадцать минут шестого. За вспышкой молнии снова ударил гром. Надвигалась буря.
Дэниэла рядом не было, но Шарлотта видела его в открытую стеклянную дверь. Он сидел в гостиничном халате на веранде и потягивал белое вино.
Второй халат, предназначавшийся для Шарлотты, лежал у нее в ногах. Должно быть, Дэниэл положил его туда, когда она спала. Наверное, он подобрал и ее одежду с пола, потому что теперь, аккуратно сложенная, она лежала на стуле.
Как мило. Он очень внимателен. Ну и что? Завзятый плейбой тоже может проявить заботу.
Как же жаль, что он не хочет жениться! Из него вышел бы прекрасный муж. Прежние опасения, которые она гнала от себя, снова вернулись к ней.
Она любила этого мужчину. Отрицать это не имело смысла.
Как было бы хорошо, если бы они на самом деле были мужем и женой и это был бы настоящий медовый месяц! Тогда бы она подошла к нему и, устроившись у него на коленях, сделала глоток вина из его бокала, Она бы запустила пальцы в его волосы и сказала бы ему, что он самый красивый, самый добрый и самый обаятельный мужчина из всех. Ей не было бы нужды притворяться, не надо было бы лгать и нечего было бы стыдиться.
А сейчас Шарлотту мучил стыд: она вспомнила, с каким неистовством недавно набросилась на Дэниэла. Но, доведенная своим желанием до исступления, она лишилась способности мыслить здраво.
Шарлотта и сейчас, несмотря на все, испытывала вожделение.
Ее желание было ненасытным. Может, потому что секс был единственным доступным для нее в сложившихся обстоятельствах средством выражения своих чувств. Она не могла сказать Дэниэлу что любит его. Услышав такое признание, он счел бы ее непостоянной легкомысленной особой, мечущейся от одного мужчины к другому, всякий раз воображающей, что влюблена.
Но на сей раз она действительно полюбила всерьез. Горький опыт научил ее отличать настоящее чувство от мнимого.
Она поняла, что пришла настоящая любовь.
Тяжко вздохнув, она накинула на себя белый махровый халат и прошлепала босиком в ванную. Ее взгляд привлекла душевая кабинка.
Стеклянные стенки еще не высохли после душа, который они принимали вместе с Дэниэлом. Вспомнив, как бесстыдно она себя вела, Шарлотта внутренне содрогнулась. Дэниэлу не пришлось уговаривать ее. Она сама с готовностью опустилась перед ним на колени.
