Кэрол Мортимер - Исполнение желаний
Размышляя над этим, Энни тихо рассмеялась. Напряжение мгновенно отпустило ее.
– Давай-ка пройдемся по магазинам.
Джессика встала. Лодыжка уже мало беспокоила ее.
– Мы купим все продукты, чтобы завтра приготовить вкусный острый карри. Он выпустит из папы пар!
– Ну разве можно так говорить? – пожурила ее Энни, хотя сама не смогла удержаться от улыбки, представив Руфуса с идущим из ушей паром…
В этот вечер они пошли ужинать в город, и Руфус больше не был в настроении провоцировать кого бы то ни было. Он едва обменялся с Энни несколькими словами и казался расстроенным. Энни не знала, что лучше: дразнящийся Руфус или молчаливый!
– Никогда не видела, чтобы папа был так тих… – размышляла Джессика, забираясь в кровать.
Энни беспечно пожала плечами, хотя и должна была признать, что вечер получился не из лучших.
– Очевидно, что-то не дает ему покоя.
Или кто-то! Мысль о Маргарет, по всей видимости, не оставляла его. Но не могла же она сказать об этом Джессике!
На самом деле ей нравилось, что Руфус не желает обсуждать вопрос, касающийся Маргарет, в присутствии дочери. Дети так остро на все реагируют.
– Надеюсь, что он не собирается вновь куда-нибудь уехать, – размышляла Джессика, сидя в постели.
При этой мысли Энни сделалось дурно. Руфус снова уедет… В прошлый раз он отсутствовал три месяца!
Она привыкла к нему и уже не могла представить, что его нет рядом. Как отличались теперь ее чувства от тех, когда он только появился в доме… Неужели прошло всего три дня? Тогда она была убеждена, что любит его брата. Но как слабы были чувства, которые она испытывала к Энтони, в сравнении с теми, что она испытывает к Руфусу. Вчера ей не терпелось уйти от Энтони, тогда как простая мысль о том, что Руфус опять куда-то исчезнет, заставляет ее физически страдать.
– Ты думаешь, что он уедет? – Она обеспокоенно поглядела на Джессику. От напряжения губы плохо слушались ее.
Девочка пожала плечами.
– Трудно сказать, – вздохнула она. – Он всегда уезжает без предупреждения.
По всей видимости, он взял Энни с собой только для того, чтобы, если его внезапно вызовут, не оставлять Джессику одну. От этого предположения на душе у Энни сделалось еще тяжелее.
Джессика заснула.
– Не надо думать о плохом, пока это не случится, – успокаивала себя Энни.
Проходя мимо дверей гостиной, она увидела, что Руфус сидит, угрюмо уставившись в стакан с виски. Он даже не взглянул на нее, словно сейчас уже ничто не забавляло его.
– Джессика беспокоится за вас, – напрямик сказала ему Энни, стоя в проеме дверей.
Он встревоженно посмотрел на нее.
– Да?
– Ммм… – Энни вошла в комнату, – она думает, что вы, возможно, опять уедете.
– А, нет, – без всякого выражения ответил он.
– Я так и сказала ей. Только она все равно думает, что вы уедете.
Он бросил на нее раздраженный взгляд и сказал:
– И почему же она так думает?
Быть может, потому что его целый день не было дома!
– Не имею представления. Вам бы самому спросить у нее.
– Стало быть, вот таким окольным путем вы указываете мне, что я должен подняться к Джессике и заверить ее в том, что не уезжаю? – спросил он.
Руфус, судя по всему, не принадлежит к числу тех мужчин, которые любят, чтобы ими манипулировали!
– Я не пользуюсь окольными путями, Руфус, – ровно промолвила Энни. – Я просто говорю вам то, что мне сказала Джессика…
– Хорошо, хорошо! – раздраженно произнес он, поднимаясь и тяжело ставя стакан на кофейный столик. – Я иду. – Он, словно защищаясь, поднял руки. – Боже упаси меня от женщины, которая пытается казаться здравомыслящей, – буркнул он, направляясь через всю комнату к двери.
Если кто и был совершенно неразумен, так это он. Энни не сомневалась, что стала громоотводом для его гнева.
– Думаю, мы могли бы сыграть партию в шахматы. – Энни, подняв глаза, улыбнулась ему, когда несколько минут спустя он вернулся в гостиную.
Шахматы уже были расставлены на столе в углу комнаты.
Коль Руфус хочет схватки, вот самый простой способ ввязаться в нее. Кроме того, если он сосредоточится на игре, то это отвлечет его от тяжелых мыслей…
– Если, конечно, у вас сегодня вечером нет никаких дел? – подумав, добавила она. Впрочем, в одном она была твердо убеждена: он не намерен встречаться с Маргарет!
– Ничего срочного, – ответил он, садясь напротив. – А вы хорошо играете? – спросил он, мрачно и испытующе глядя на нее.
– Давно уж не играла. – Работа оставляла ей не так много времени.
– Прекрасно! – произнес он. – Тогда вам лучше играть белыми. – Он уселся поудобней.
Энни вспыхнула.
– Обычно бросают монету, – пробормотала она.
Руфус открыл рот, чтобы резко ей ответить, но что-то в выражении ее лица остановило его; он глубоко вздохнул и сказал:
– У меня скверный характер.
– Да, – не колеблясь подтвердила она.
Он тихо рассмеялся. В его глазах вновь зажглись веселые огоньки.
– По крайней мере вы честны!
Энни вызывающе взглянула на него:
– Для женщины?
– Боже, каким невыносимым, должно быть, я был сегодня, не правда ли? – Он покачал головой. – Одного извинения довольно или извиняться за все в отдельности?
Энни не удержалась от улыбки при виде его покаянного лица.
– Почему бы для начала нам не сыграть в шахматы… а потом посмотрим, будете ли вы по-прежнему просить извинения.
Его брови приподнялись.
– Вы так хорошо играете?..
В ответ Энни загадочно улыбнулась. Одно она знала наверняка: ей во что бы то ни стало хотелось выиграть у него.
Подбросили монетку – Энни выпало играть белыми. И началась игра.
А в последующие полчаса они едва ли сказали друг другу несколько слов, до того сосредоточились на обдумывании своих ходов. Однако Энни могла с уверенностью сказать, что их силы равны.
– Вы хороший игрок, – одобрительно пробормотал Руфус, когда она взяла очередную пешку.
– Благодарю. – Она приняла этот комплимент как должное.
Откинувшись в кресле, он поглядел на нее.
– Я в самом деле жалею, что так вел себя сегодня. Я просто… послушайте, Энни, вы женщина… Неужели я сказал что-то смешное? – откликнулся он на ее сдавленный смех.
– Не совсем. – Ее глаза сверкали от сдерживаемого смеха.
– Сегодня я оскорблял вас по-всякому; что думал о женщинах, то и говорил, и все доставалось вам! – признал он.
– Ну не все, разумеется!
– Мое поведение связано с одной личной проблемой. Скажите мне, почему женщина соглашается говорить с вами по телефону, но, когда вы являетесь собственной персоной, отказывается встречаться с вами? – Он нахмурил брови.
