Элизабет Кейли - Чудо любви
Да, ей было немного страшно, она уже отвыкла от сильных чувств, от бури эмоций, но так приятно было вновь чувствовать себя живой, открытой миру и его радостям.
Андреа боялась загадывать, но не могла не мечтать.
– Мам, мы останемся у Питера ночевать? – уже в который раз спросил Тим, отвлекая Андреа от мыслей о предстоящем празднике.
Она улыбнулась сыну и прижала его к себе.
– Да, милый. Почему ты все время переспрашиваешь? Ты ведь сам слышал, как Питер приглашал нас в гости встречать Рождество.
– Вдруг вы передумали. – Тим пожал плечами, всем своим видом говоря: у вас, взрослых, семь пятниц на неделе!
– Нет, мы не передумали, – успокоила его Андреа.
– Мне нравится Питер, – задумчиво сказал Тим. – Он совсем другой.
Андреа не стала уточнять, кого имеет в виду сын. Впервые за три года Тим говорил об отце.
– Да, Питер другой. – Тим кивнул своим мыслям. – Питер лучше. Питер любит тебя. А он не любил.
Андреа поняла, что пришло время серьезно поговорить с сыном. Тим уже достаточно взрослый, чтобы понять.
– Пойдем в гостиную, – предложила она. – Нам нужно поговорить.
Тим кивнул. Он вбежал в комнату и с разбега запрыгнул на диван. Андреа лишь покачала головой. Сейчас не время для нотаций. Им предстоит более серьезный разговор. Она присела рядом и обняла сына за плечи.
– Тим, ты уже взрослый мальчик и должен был понять, что в этом мире нет ничего только черного и только белого. Все мы совершаем ошибки, все мы иногда обижаем близких людей, часто не со зла. Но это не значит, что все люди вокруг плохие. Так ведь?
Мальчик подумал и медленно кивнул. Он и сам иногда расстраивал маму, но ведь он этого не хотел!
– Твой папа очень любил меня и тебя. Но он совершил одну большую ошибку. И теперь из-за этой ошибки его с нами нет. Он умер и не может исправить эту ошибку, но я уверена, он очень бы хотел все изменить. И мне жаль, что ничего нельзя вернуть, что с ним уже не поговорить. Но ради той любви, что когда-то была в нашей семье, я готова простить его и помнить только самое лучшее. Неужели и тебе нечего вспомнить? Разве ты забыл, как отец играл с тобой? Как вы смотрели футбол по телевизору? Как он однажды брал тебя с собой на работу?
Встреча с Питером возродила мир в душе Андреа. Она говорила сыну правду: теперь у нее были силы, чтобы простить Декстера и помнить только их любовь. К чему хранить в памяти черные дни? Лучше пусть там останутся самые светлые, самые счастливые моменты.
– Он мне как-то подарил мячик. Такой красивый… я и сейчас с ним играю, – сказал Тим.
– Прошу тебя, милый, называй его папой.
Тим кивнул.
– Что еще ты помнишь о папе? Его ведь не стало, когда ты был совсем маленьким.
– Не таким уж и маленьким! – возразил Тим. – И я помню, как мы ходили на радиостанцию. Я даже сказал несколько слов в микрофон.
– Что же ты сказал?
Тим покраснел и отвернулся.
– Если это что-то личное, ты можешь не отвечать. – Андреа изо всех сил старалась сохранять серьезное выражение лица.
– Я сказал, что очень люблю маму и папу. – Выпалив это, Тим тут же вскочил с дивана. – Ладно, у меня еще много дел. Я обещал показать Эмми свою коллекцию солдатиков.
– Мне кажется, тебе нравится Эмми, – заметила Андреа, украдкой вытирая слезинку.
Слова сына ее растрогали. Тим редко выражал свои чувства: поцелует на ночь, обнимет при встрече, приласкается, когда они вместе смотрят телевизор. Но чтобы прямо сказать о своей любви – с его стороны это было сродни подвигу.
– Нравится, – кивнул Тим. – Но не так, как ты нравишься Питеру. С ней интереснее, чем с многими мальчишками. Ты знаешь, что она умеет лазать по деревьям и обещала летом показать мне, как это делается, когда мы все вместе поедем в поход.
– Не загадывай так далеко, – попросила Андреа. – Мало ли какие планы у Питера на лето?
– Он уже сказал, что обязательно возьмет меня с собой. Мам, я пойду?
– Иди.
Андреа покачала головой. Вот он, городской ребенок, – не имеет ни малейшего понятия о том, как лазать по деревьям. Просто его некому было научить, подумала Андреа. Я рада, что Питер может заменить Тиму отца. И рада, что Тим совсем не против.
Андреа покачала головой. Опять она мечтает! Ведь решила же жить сегодняшним днем и не думать о том, что будет завтра. Сейчас она счастлива, и этого довольно.
– Эмми, может быть, ты все же уберешься в своей комнате? – поинтересовался Питер.
– Папочка, но ведь у меня столько дел! – развела руками дочь.
– Интересно каких же?
– Мне еще нужно доклеить вот эти игрушки, нарисовать буквы и развесить гирлянды по стенам.
– Я бы предпочел, чтобы ты начала украшать дом со своей комнаты, – заметил Питер.
– Но ведь в этой комнате живу только я, и только я смогу любоваться украшениями, а это нечестно.
– Эмми, не пытайся заговорить мне зубы, – устало попросил Питер. Спорить с дочерью было сложнее, чем вести переговоры с жадными заказчиками. – Твоей комнате нужна хорошая уборка, а не украшения.
– Но ведь ты сам сказал…
– Я имел в виду, что, если ты наведешь там порядок, это и будет лучшим украшением.
– Папуля, но я не настроилась! – Эмми широко распахнула огромные голубые глаза и несколько раз взмахнула ресницами.
Кажется, через пару лет мне придется покупать оружие, чтобы отгонять назойливых кавалеров, обреченно подумал Питер.
– Ваши уловки, леди, на меня не действуют! – сердито сказал он.
– Нет, правда, ты же сам говорил, что нельзя работать, если нет настроения.
– Луиза Эмилия, если ты сейчас же не уберешься в своей комнате, я оставлю тебя без сладкого на ближайшие несколько лет.
– Сладкое портит фигуру, – буркнула дочь, уже понимая, что лучше с отцом не спорить, раз он назвал ее полным именем.
Питер решил прибегнуть к последнему аргументу:
– Между прочим, Тим без уговоров убрал в своей комнате, зная, что ты придешь к нему в гости!
Эмми тяжело вздохнула, скорчила недовольную гримаску и поплелась наверх. После того как они вчетвером сходили на футбольный матч и Тим показал себя отличным знатоком футбола, для Эмми он стал непререкаемым авторитетом.
Если так пойдет и дальше, отец вообще перестанет что-либо значить, подумал Питер, наблюдая за тем, как дочь со стонами разбирает завалы из игрушек и вещей.
Но на самом деле он был рад, что дети нашли общий язык. Они хорошо играли вместе, Тим относился к Эмми по-джентльменски, хотя мисс Миллс меньше всего была похожа на леди, но Питер надеялся, что это исправит влияние Андреа. Он знал, что после шопинга с Андреа дочь даже согласилась надеть в сочельник новое платье. Это было достижение.
Питер убедился, что Эмми действительно убирает комнату, и спустился вниз.
